АкаДЕМОНиЯ. Я - не чудовище! Я только учусь! (СИ) - Юраш Кристина - Страница 57

Откуда выпала двадцать шесть лет назад, тем и промышляю. Эх, если бы не заклинание, я давно бы уже поинтересовалась ее гинекологическим древом, дабы пролить свет на генеалогическое древо своего учителя.　

— Я вызвал тебя, чтобы ты помогла мне в…. - продолжил невозмутимый некромант, но мама тут прищурилась, подозрительно глядя на меня.　

— Мне кажется, или у нее нос кривой? Ты представляешь своих кривоносых детей и моих кривоносых внуков? Асфард! Эпическая сила! Ты в своем уме! Еще скажи, что она — не магичка! Добей маму!　

Ндя…. Эпическая сила! Надо запомнить. А то мой скудный цензурный словарный запас не всегда может выразить полную гамму переполняющих меня чувств!　

— Нет, не магичка. Ты закончила? — спокойно спросил Асфард, сплетая руки на груди, — И вообще она не моя…　

— Немая? Ну, это я уже поняла. Где ты ее подобрал? Мне рассказывали, что ты любил подбирать с улицы всякую дохлятину… — скривилась мама Асфарда, — Но я была уверена, что у тебя это со временем пройдет!　

Тетя, может быть я и «немая», но не глухая. И руки у меня свободны. Сейчас я быстро тебе все объясню. На пальцах.　

— Мне нужна твоя помощь. Осмотри ее, — вздохнул некромант, закатывая глаза.　

Призрак матери покачнулся. Лицо ее выражало такой животный ужас, что я поняла, что пора отползать подальше вместе с креслом.　

— Только не говори, что уже поздно! Я этого не переживу! Она беременна? Только не это! Но судя по ее животу, срок небольшой. Вопрос еще можно решить…　

— Нет, меня интересуют повреждения грудной клетки. Есть ли кровотечение и повреждены ли ребра? Я пытался определить, но я не уверен… — отозвался мой учитель, — Ника, иди сюда.　

Ага, не бойся Ника. Мама не кусается, она просто плюется ядом. А не могла бы она любезно заползти за камушек и издохнуть? Я буду ей очень признательна. Мне пришлось встать с кресла и, скрючившись, поковылять в ее сторону, придерживая простыню.　

— Эпическая сила! Она еще и горбунья! Асфард! Не рви материнское сердце! — ахнул призрак.　

Я сопела, как Дарт Вейдер, приближаясь к призраку. Призрак Матери Асфарда выставила руку вперед. Ее рука прошла сквозь меня, а потом так же легко вышла из меня. «Входит и выходит. Замечательно выходит!» — восторженно заорал воображаемый Пятачок. «Только вава не проходит!» — мрачно заметила я.　

— Асфард! Это ужасно! — всхлипнул призрак, доставая призрачный носовой платок и вытирая слезы, так, словно боится размазать макияж.　

— Что? — дернулся некромант.　

— Вблизи она еще страшнее, чем издали, — вздохнула мать, — Ты посмотри, как она на меня смотрит… Послушай, девушка. Тебя и так природа сильно обидела! Ты себя в зеркало видела? Советую посмотреть! Я хочу красивых и здоровых внуков, а не маленьких уродов с легкой степенью олигофрении!　

Я почувствовала себя Русалочкой, поэтому мне ничего не оставалось, как выразительно посмотреть ей в глаза. Надеюсь, что в них она прочитала мой основной посыл.　

— Что с ней? — жестко спросил Асфард, — Кровотечение есть? Ребра целые?　

— Обычный ушиб! Лечится обычным заклинанием. Точно таким же, как и синяки, — фыркнула мать, — Я думаю, что тебе пока не стоит торопиться с выбором… Станешь Верховным Чародеем, вот тогда стоит задуматься… Но эту кандидатуру я не одобряю! Только через мой труп!　

— Ты и так мертва, — не вежливо заметил некромант и тут же спросил, — Сможешь вылечить?　

— Ты только что обидел родную мать! И вот эта вся сыновья благодарность? — возмутился призрак, — Да мои заслуги были признаны самим Верховным Чародеем! Между прочим, мы с ним были очень близки….　

— Так же, как и с моим учителем, — философски заметил Асфард, — Ладно, не будем об этом. Исцели ее.　

Она провела рукой поверх моей груди. Я тут же почувствовала, что эволюционировала обратно в человека прямоходящего. Какое счастье! Какой ценой! Я понимаю Русалочку Андерсена, которая совершила абсолютно правильный обмен. Пинок ногой, согласитесь, гораздо доходчивей объясняет человеку его неправоту, чем тысяча слов.　

— Асфард! Мне все понятно! Это не любовь… Это….　

Договорить она не успела. Асфард стер часть круга и тяжко вздохнул.　

— М-м-м-м! — промычала я, рассержено сопя и показывая на свой рот.　

— Я вот сейчас смотрю в твои глаза и думаю о том, какой я предусмотрительный! — усмехнулся Асфард, снимая заклинание, — А! Да! Совсем забыл. Нос — нормальный. Все остальное — тоже. Надеюсь, я успел? Процесс самокопания еще не начинался?　

Мы спустились и сели обедать. Фублик заметно изнервничался, что было видно по сиротливо лежащей на полу растерзанной обложке книги «Теория магического взрыва. Том третий. Дополненный» и свежим царапинам на ножке моего кресла.　

— Асфард, как на счет других экзаменов? Ты обещал, что я их сдам без проблем! Ты помнишь? — заметила я, накладывая себе полную тарелку. Сейчас я как наемся до отвала! И пусть мне хоть кто-то заикнется про диету!　

— Конечно, я помню. Подожди немного, — сумрачно заметил некромант, — Сейчас решим вопрос с завтрашним экзаменом по истории. Прояви терпение.　

В дверь постучали так, что я чуть не промахнулась ложкой мимо рта. «Надеюсь, что дверь выдержит!» — подумала я, представляя, как ее изо всех сил пинают ногами.　

— Войдите, — холодно произнес мой учитель, откладывая тарелку.　

— Лорд Асфард! — заорала историчка с порога, заламывая руки, — Да как вы могли! Это же просто ужасно! Рука почернела, распухла и сочится гноем. Я столько гноя в жизни не видела! Что вы с ним сделали? Что вы сделали с моим сыном? Да как вы посмели такое сотворить с человеком! У него жар, он не может ни есть, не пить. А пять минут назад отвалился указательный палец… Просто взял и отвалился. Я его с собой принесла! Приделайте его обратно!　

Она развернула платок, в котором лежал почерневший палец физрука.　

Я застыла на месте с полным ртом, надувая щеки. Приятного аппетита! Добавки не надо, спасибо. Я уже чувствовала себя полноценным веганом и готова идти проповедовать «веганство» в широкие массы.　

— Руку уже не спасти, а вот жизнь ему спасти еще…. — Асфард взглянул на часы, — … можно.　

— А что с рукой делать? — заорала тетя Лошадь, — С пальцами?　

— Оторвать и выбросить. И чем быстрее, тем лучше. Там уже обширный некроз, — невозмутимо отозвался некромант, отрезая кусок мяса и отправляя его в рот. Мне сейчас срочно нужен маленький и очень голодный пингвин, который перепутает меня со своей мамой и раскроет клюв. Другого изящного выхода из столь щекотливой ситуации я не вижу. До своей комнаты я не добегу. Инфа -100 %!　

— Да как вы можете спокойно говорить об этом! Мой мальчик ничего плохого вам не сделал, а вы его искалечили на всю жизнь! — всхлипнула историчка, — И все из-за этой развратной девахи! Ходила, соблазняла моего сына, грудью светили, глазки стоила! Вот мой мальчик не сдержался! Да она его открыто провоцировала каждый урок! Он сам мне рассказывал! Она с ним заигрывала, соблазняла….　

Все. Поздно. Пингвиненок останется голодным. Меня вывернуло наизнанку рядом с креслом. Никто этого не заметил. Думаю, что Фублик возьмет вину на себя. Мне не слабонервные. Мы сильно нервные.　

— Я могу спасти ему жизнь. Но с одним условием. Двадцать четвертый билет. И никаких дополнительных вопросов, — вздохнул Асфард, невозмутимо поглощая пищу, — Я просто догадываюсь, что завтра вы планировали отыграться на моей ученице. И чтобы я был уверен в том, что она сдаст экзамен, ей случайно попадется двадцать четвертый билет.　

— Вы предлагаете мне…. Не может быть? Да вы меня оскорбляете таким предложением! Да как вы вообще посмели! — взвизгнула Лошадь. Некромант тоскливо посмотрел на часы. Я начинала медленно прозревать.　

— Примите мои соболезнования, — вздохнул Асфард, отворачиваясь в мою сторону. Часики тикали.　

— Это все из-за нее! — в отчаянии заорала Лошадь, тыкая в меня пальцем, — Что это за вид! А волосы? В наше время приличные ученицы делали себе прическу, а эта ходит с распущенными волосами, так словно только что встала с кровати! Все пуговицы на рубашке должны быть застегнуты! Кому интересно ее, простите, декольте? Она учиться пришла или, простите, грудью своей светить? С ней в группе учатся молодые люди, и я так понимаю, что она их завлекает! И моего сына она тоже завлекала! Я воспитывала его в строгости. Он терпеть не может развратных девиц! Я требую, чтобы вы приняли меры и наказали ее за это! Иначе…. Иначе…. Я не допущу ее к экзамену! Вот! А если мой сын умрет, то я… я… я… не знаю, что с вами сделаю!