Полоса невезения - Каплан Виталий Маркович - Страница 72

- Привет, - я улыбнулся моему новому собеседнику.

Шустрик стоял сзади, метрах в пяти. За спиной его маячила целая толпа сверстников. Да, приют "Березки" действительно не слишком заботится о внешней атрибутике. Многие были стрижены налысо, а один даже курил сигарету. Похоже, подцепил привычку еще "на воле", где пускать дым было модно и ценилось как признак крутизны.

В руках у Шустрика я заметил бутылку "Аква-минерале". Интересно, откуда? Тут в "Березках" не продают. Значит, бегали в Мастыкино. Конечно, не велико деяние - пару-трешку километров по лесу туда и обратно. Тем более для таких вот деток с опытом. Удивительно другое - что детей вообще отпускают в поселок.

Не возбранять курить - это одно, а разрешать шляться по всей округе совсем иной коленкор. А ну как стыкнутся с местными. Тем более, по этим видно - могут.

- Слушай, дай глотнуть, - попросил я. Мне что-то совсем поплохело. Горло пересохло, словно я неделю шлялся по Сахаре от одного миража к другому, и теперь его точно мелкие иголоки покалывали.

- Держите, - Шустрик протянул мне бутылку.

- Спасибо.

Теплая, почти горячая вода (на таком-то солнцепеке!) все же показалась мне живительной росой. Шикарно! Лучше и быть не может! Победа сил добра над силами жажды.

Шустрик принял бутылку и теперь глотнул сам, затем передал тару соседу, облизал губы и с интересом спросил, махнув в сторону КПП:

- А это типа "вежата"?

- Да, - кивнул я. - Приехали.

- Придурки, - сообщил один из шустриковых спутников.

- Да ладно, - вступился другой. - Нормальные пацаны. Только гоняют их там, вот это да! Воспитатели у них... - он неожиданно замолчал, подозрительно глянув на меня.

- Дядя Юра лучше? - позволил я себе провокационный вопрос. Сам не знаю - зачем. Просто сорвалось с языка. Словно мозг мой раньше меня знал, что надо спросить, дабы показаться нормальным, веселым и спокойным.

- Конечно, - фыркнул очередной воспитуемый. Вопрос показался ему глупым. Сравнил тоже! Дядя Юра и эти...

Похоже, "вежат" тут не любили.

- Ладно, - снова приняв бутылку, заметил Шустрик. - Мы пойдем. Нечего перед этими... ну ребятами, в общем, маячить. Вам оставить бутылку?

Почему-то вспомнились мухинские времена, когда я бродил по улицам, подбирая пустую тару из-под пива. За такими вот молокососами, в частности.

Наверное, следовало отказаться, но уж слишком хотелось пить. Вдобавок к прочим бедам прибавилась тошнота, внезапно подкатившая к горлу.

- Ну, мы пошли, - Шустрик махнул мне рукой. - До свиданья.

Я остался ждать посланцев "Веги". Стоять просто так уже не было сил, но, к счастью, рядом нашелся вертикальный труп очередной статуи, о который я благополучно облокотился. Пионер с моделью самолета, в полторы натуральных величины.

А гости уже приближались по главной алее.

Сейчас они потеряли былую стройность. Оля Стогова вышагивала вместе с Грачёвым впереди всей процессии, о чем-то яростно споря. Чуть дальше брела группка "вежат", затем Ник-Власов и Осоргин, несколько здешних ребят - и снова гости. Анархия придавала процессии живость и я подумал, что не все так уж плохо, как я было подумал. "Вега", оказывается, не всегда ходит строем, не распевает боевых песен и не чурается собратьев-"упсовцев".

Значит, и оголтелых фанатиков, эдакий струнный-спецназ из этих детишек делать никто не намерен. Просто кто-то из тамошних педагогов реализовал переполняющий его пафос.

Лена приветливо мне кивнула, Грачёв что-то сказал, кажется, пошутил, я не расслышал.

- Ты идешь? - спросил Осоргин, на миг оторвавшись от разговора с Ником.

- Да, сейчас, - подтвердил я. - Посижу немного.

- Помочь? - насторожено спросил Ник.

- Спасибо, не надо. Как-нибудь сам.

Тот только руками развел. Мол, наше дело предложить. Я остался на месте. "Вежата" брели мимо. Кто-то из них разговаривал громко, кто-то смеялся и перешептывался. Похоже, они устали от церемонии не меньше наших.

Забавно, забавно. "Берёзовские", выходит, для меня уже "наши"? Быстро же я интегрировался в здешнюю среду... На миг мелькнула соблазнительная мысль - попроситься сюда насовсем. Шут с ними, с активными мероприятиями, Резонансами, беготней по крышам и сетевыми войнами... Шут с ней, с Леной... С глаз долой, а из сердца... Поглядим. Всё равно будет не так больно - если не видеть ее каждый день. Да и маскироваться здесь, вдали от цивилизации, существенно проще. Особенно если пить меньше... Эх, мечты, мечты. И ёжику понятно - никто меня из Столицы не пустит...

- Константин Дмитриевич, - раздалось у меня над ухом. Я постарался остаться спокойным. Настолько спокойным, насколько это было возможно. Константин Дмитриевич, это я.

Я обернулся.

Димка Соболев, хулиган из 8 "Б", смотрелся теперь занятно и как-то... неестественно что ли? Зеленая курточка (только теперь я понял, что такие носили почти все "вежата" - и мальчишки, и девчонки. Наверное, коллективный заказ), на рукаве - эмблема, такая же, как на флаге. Шорты, поцарапанные коленки... Настоящий юный пионер. Прямо как эти, гипсовые... Почти глиняные... Разве что не такой бледный, как стоявшие вдоль коридора...

Мы прощаем тебя, Уходящий.

- Константин Дмитриевич, вы не бойтесь. Я никому не скажу, что вы здесь. Я не хочу, чтобы они вас снова туда... - он запнулся.

- Как ты до жизни такой дошел? - хрипло спросил я.

- Я расскажу, - отрывисто произнес он. - Только потом. Вечером. Ладно?

Я только кивнул, а он, перейдя на бег, принялся догонять группу.

Глупо играть в шпионов, особенно если никто тебя не ловит. Если ощущение липкого взгляда - это всего лишь твой привычный домысел, твой старый страх-симбионт. И совершенно незачем оглядываться? Какой тут криминал? Более того - я в своем праве. Ревизор как-никак. Должен лично облазить все задворки инспектируемого приюта. Разговоры - это одно, а свои глазки - другое. Не помешает. Так я и скажу, если кто-нибудь спросит... Да только ведь не спросят же... А вот что подумают - поди разбери...

Дорогу я примерно представлял, да и блуждать тут было негде. Асфальтовые тропинки стянули всю территорию приюта сетью ненужных детям коммуникаций. Как-то слабо мне верилось, что Шустрик, братцы Лизовы или кто помельче чинно разгуливают по официальным дорожкам. Шныряют, ясное дело, по зарослям, невзирая на всяческую крапиву.