Треугольник с острыми углами (СИ) - "ЛИНА-LINA" - Страница 17

***

- Что ты задумал? – спросил, прищурившись. Сразу видно, добровольно позиций не сдаст. А в тебя словно бес вселился, ну почему Вадим не может спокойно, без слов, просто подчиниться, почему ему вечно необходимо все контролировать? Ты разозлился.

- Какая разница? Верь мне, мой хороший. Расслабься и получишь удовольствие, - ты откровенно глумился, стегая его же собственными фразами. Как же жалко они звучали. А ты, ослепленный любовью, даже не замечал, что тебя постоянно пробуют на прочность, гнут, гнут, пока не сломают. А если все же сломают, выкинут без сожаления. Пора взрослеть, Денис, сказал ты себе, розовые очки тебе не к лицу.

========== Глава 14. Белая ночь ==========

“Стоит в поле теремок.

Бежит мимо мышка-норушка. Увидела теремок, остановилась и спрашивает:

- Терем-теремок! Кто в тереме живёт?

Никто не отзывается.

Вошла мышка в теремок и стала в нём жить. Прискакала к терему лягушка-квакушка и спрашивает:

- Терем-теремок! Кто в тереме живёт?

- Я, мышка-норушка! А ты кто?

- А я лягушка-квакушка.

- Иди ко мне жить!

Лягушка прыгнула в теремок. Стали они вдвоём жить” (пересказ М. Булатова).

Как Аришкина книжка оказалась в твоих документах, подумал ты, листая страницы. И ведь в тему. Вадим - мышка-норушка, усмехнулся, представляя, а ты - лягушка-квакушка. И живешь с этой мышкой, так ее разтак, норушкой. И имеет тебя эта мышка, и не по одному разу в день, во всех позах и любом месте просторной квартиры. Кажется, в таком варианте сказка бы цензуру не прошла…

Уже несколько недель ты живешь у него, утром вместе завтракаете, Вадим варит кофе, ты готовишь либо многослойные бутерброды, либо омлет, затем расходитесь по делам. Вечером встречаетесь, идете куда-нибудь ужинать, а потом домой, в постель. Работа кипит, уже полностью определились с планами, цветом, осталось подобрать подходящую мебель, сантехнику и светильники, отрисовать это все в 3D и утвердить финальный вариант. Вырисовывающийся интерьер как нельзя лучше характеризовал личность твоего клиента и любовника. Купив особняк в классическом стиле, с роскошной историей, он захотел минимализм, и только твоя настойчивость, такт и внезапно открывшийся талант дипломата помогли избежать надвигающегося ужаса. Нет, минимализм ты и сам обожаешь, но не в этом конкретном доме.

- Ладно, - сказал всегда правый клиент, - делай как считаешь нужным, только без рюшечек и, как его, на шторе сверху ерундовина такая…

- Ламбрекен? - подсказал ты.

- Точно. Вот этого не надо, - работа пошла еще быстрее.

Пришел, увидел, приобрел, так тремя словами можно охарактеризовать его жизненное кредо. А потом переделал под себя, пообтесал, где надо, сломал, где надо, согнул, фасад покрасил. И все чудесно. Словно так и должно быть, главное, что ему самому удобно. И ладно, он бы так только с вещами. Но ведь и с людьми… И ты не исключение. Ты постоянно чувствовал, что он тебя словно прощупывает, мол, что ты сделаешь, если я поступлю так. А так. А если ночевать не приду? Будешь ревновать? И так до бесконечности. Это и заводило, и утомляло.

В то же время, он очень тонко чувствовал малейшие оттенки твоего настроения, старался купировать любые проявления недовольства. На твои претензии отвечал, что просто никогда ни с кем не жил, и ему нужно время, чтобы привыкнуть. Тебе казалось, ему нужно время, чтобы привык ты.

В субботу, в конце июня вы расслабленно лежали в постели после ошеломительного секса, эта сторона твоей жизни находилась на неизменно высоком уровне. Вадим был опытен и изобретателен, ты давно позабыл, как когда-то стеснялся, зажимался, наивно пытался закрыться в ванной, чтобы переодеться. Единственное, через что ты пока не смог переступить, это оральный секс. Однажды, доведя тебя языком практически по потери памяти, Вадим, бросив на грани, предложил взять у него в рот, ты смущался и краснел, говоря, что пока не готов, но ты обязательно это сделаешь. Когда-нибудь. Уже более-менее примирился с тем, что ты гей, да еще и вынужденный пассив, но вот сочетание пассивности с членом во рту тебя просто вымораживало. Вадим всегда облизывал тебя с видимым удовольствием, но ты воспринимал это скорее как прелюдию, так он готовит тебя к вторжению, и ртом заставляет желать этого вторжения. А теперь представил: ты и так все время снизу, а тут еще и на коленях с занятым ртом. Как-то унизительно, что ли. Сам понимал, что глупо, но любовно взращенные комплексы никуда не делись, тебе казалось, что, пока ты еще не все ему позволил, он будет тебя ценить…

И лежал ты весь такой задумчивый, положив голову на плечо любовнику, тот нежно перебирал пальцами твои волосы, гладил шею, плечи.

- Дэн, покажи мне свой город, - внезапно сказал Вадим.

- М-м, что?

- Покажи мне свой Питер, ты ведь коренной петербуржец?

- Да, у меня бабушка - блокадница. А что ты тут еще не видел-то?

- Я когда только из Москвы переехал, с городом, конечно, познакомился. В Эрмитаж сходил, в Русский музей, на кораблике покатался. Но я хочу атмосферы, понимаешь, а не тупого рассматривания достопримечательностей. Хочу, чтобы город меня принял. А для этого нужно, чтобы экскурсию провел мне ты, покажи мне то, что именно ты видишь, за что его так неистово любишь, - глаза у тебя загорелись, подумал, что вот оно, хоть в чем-то ты будешь главным. Ты приподнялся и заглянул в лицо.

- Когда?

- Сейчас? - предложил Вадим.

- Но уже десятый час, все музеи давно закрыты.

- Мы будем гулять. Ночи же белые. Сводишь меня на набережную, я никогда не видел, как разводят мосты… - Вадим с нежностью смотрел на твое сияющее лицо. И как узнал, что Петербург - тема для тебя неисчерпаемая? Как архитектор по первому диплому, ты неизменно восхищался продуманностью центра, его монументальностью и, как ни парадоксально, легкостью и воздушностью, прямыми проспектами и тихими скверами, шпилями и колоннами.

- Вадик, я слышал, этим летом, в качестве эксперимента, по выходным на Исаакиевский собор круглые сутки пускают. Посмотрим на город с высоты. Поехали? - ты легко вскочил, натянул светло-голубые джинсы, белую футболку, мокасины и стоял в прихожей, ожидая, пока соберется Вадим.

- Вадик, подкинь пиджак, ночью прохладно.

- Куда ехать? - спросил любовник, заводя “лексус”.

- Начнем с Дворцовой.

Спустя десять минут вы припарковались у Арки главного штаба и пошли на главную городскую площадь.

Доводилось ли вам бывать в Петербурге летом? Если нет - вы действительно много потеряли. Днем умытый город блестит и переливается на солнышке, а ночью, когда солнце сменяет месяц, а на небе загораются звезды, включается индивидуально подобранная для каждого здания подсветка, и город уже совсем не тот, что был днем, он полон загадочности и какой-то тайны. Нет, это уже не день, когда белое - это белое, а черное - черное, у тебя в детстве создавалось впечатление, что ночью город окунают в молоко, все краски становятся слегка приглушенными. Смотря на перспективу Невского проспекта, веришь, что город видел убийства царей, дворцовые перевороты, три революции, потому что только здесь могли произойти столь знаменательные для страны события. На Дворцовой многолюдно, под аркой опять играют молодые музыканты, а девушки со шляпками в руках подбегают к проходящим мимо туристам и горожанам, призывая оценить творчество коллектива.

- Сейчас десять, до часа можем гулять, где захотим, а потом мосты разведут. В это время нам лучше оказаться здесь. Единственное, жалею, что в мае не сходили на ночь музеев.

- А это что?

- Все музеи открыты, в том числе те, в которые обычно не пускают. Я в этом году первый раз пропустил… Куда пойдем?

- Придумывай сам.

- Тогда прогуляемся на Стрелку.

- К машине?

- Зачем? Ногами, Вадик, ногами. Мы гулять вышли, а не кататься, - тебя очень позабавило его вытянувшееся от удивления лицо. - Огибаем Эрмитаж, и перед нами открывается Дворцовая набережная и Дворцовый же, удивительно, правда, мост, - тоном заправского экскурсовода вещал ты. - Посмотри на главные со стороны площади ворота Зимнего дворца, сиречь Эрмитажа. Если смотрел фильмы о революции, то обращал внимание, что вооруженные до зубов революционеры ломились именно туда, а оттуда с легкостью попадали в императорские покои. Так вот, ничего подобного. Во времена правления Николая второго там были конюшни, а вход располагался в другом месте, - Вадим хмыкнул. - А еще есть версия, что императорской семьи тогда вообще в городе не было, а флаг не спустили специально, типа все в порядке. Только не спасло это их, - как-то грустно закончил ты. Вадим чмокнул тебя в нос.