И.С.Т. (СИ) - "Laise" - Страница 27

— Не удивительно, если ваш куратор по безопасности — Арестов. Этот тип помешан на контроле.

— Расскажешь? Ну хоть что-нибудь.

— Исключительно из природной вредности, — Фрей гибко поднялся, снял куртку и подошел к окну, оценивая вид. — Обычно к тебе на улице подходит человек и дает почитать какую-то абракадабру. Ты ее читаешь и все, с этого момента все начинается. Ты читал?

Рома нахмурился, вспоминая, а потом вскинулся.

— Да. Дедок какой-то попросил, сказал, что без очков не видит.

— А потом что-то необычное было?

Рома добросовестно задумался.

— Не помню. Но если бы что-то было…

— А письмо когда пришло?

— Почти сразу.

— Это круто, парень, — Фрей повернулся к окну спиной о бедрами оперся на подоконник. — Та абракадабра — это первый ключ. Он снимает первый блок. После него за тобой наблюдают, как быстро проявляется твой дар, проявляется ли вообще и как на тебя реагирует система. Если все хорошо, то тебе приходит письмо с приглашением.

— Ясно, — Рома запустил пальцы в волосы, ероша пряди. С учетом всего того, что он уже знал о себе из рассказов Амфимиади, все укладывалось в общую картину весьма гладко. — Спасибо. Ты здорово помог. Рассказал бы еще про запечатление и якоря, а то разговоров много, а смысл никто не рассказывает.

— Я тоже только с чужих слов. Запечатление и якорь очень часто путают, разобраться только ты сам сможешь. Якорь — это… ну что-то типа «Скорой помощи» для тебя и твоего сознания. Проблемы там какие или еще что. Очень нужная штука на третьем курсе, когда метатренинг начинается. Только якорь тебя в сознании и удерживает. Это что-то реальное, к чему ты всегда возвращаешься. Ты к нему тянешься, когда тебе плохо и все такое. А запечатление — это почти любовь. Ты просто вляпываешься в человека и все. Вы теперь две половинки. Говорят, некоторым парам везет, и они даже могут не только чувствовать настроение другого, но и мысли передавать. Но по мне — так врут.

— О как… — Рома сморгнул, пытаясь уложить это в голове. Выходило откровенно плохо. — И когда это обычно случается?

— А это вещь непредсказуемая. Может вообще не случиться, а может прям завтра. От нашего желания ничего не зависит, — Фрей скользнул рассеянным взглядом по раскрытой книге, лежащей на тумбочке рядом с кроватью Ромы, и вскинул бровь.

— Ты второкурсник?

Рома проследил за его взглядом и покачал головой:

— Нет. По факту — нет. Просто первый модуль я читал давно. Так что мне дали сразу второй.

Фрей вскинул бровь, но дальше любопытствовать не стал. Только зевнул и отошел к своей сумке, оставленной у кровати.

— Ладно, поздно уже. Спать пора. Так что я в душ, а ты баиньки.

— Эй, ты не моя мамочка.

— Конечно, я не твоя мамочка, я твой папочка, — ухмыльнулся Фрей, стянул майку и отправил ее на спинку кровати. — Так что спокойной ночи. Надеюсь, ты не храпишь.

— Могу задать тебе тот же вопрос, — проворчал Рома, послушно забравшись под одеяло. Уютное тепло окутало тут же, так что как вернулся из душа новый сосед он уже не слышал.

Комментарий к 6. Фрей: http://sponzhik.ru/useruploads/a1503/d2c59a85024c1fb64ee2e2821d0cb140.png

Тимур:

http://s2.favim.com/orig/141109/black-and-white-boy-boys-chris-Favim.com-2222861.jpg

====== 7. ======

— Еееежжж ты ж пьянь болотная… — Сима замер у порога в “Гриффиндорскую гостиную”, несколько удивленно созерцая незнакомый ему персонаж. Стильно взъерошенный, помятый после сна, в одних только порядком покоцанных джинсах тип валялся на диване, заткнув уши наушниками, и негромко подпевал неслышной музыке. Нормально так подпевал. Валялся с закрытыми глазами, словно так и надо, похоже, абсолютно и бесповоротно довольный жизнью.

Окинув взглядом непонятную персоналию, господин Бехерович обошел диван и не слишком вежливо выдернул один из наушников.

— Слышь, маргинально-обобранная личность, а ты кто? — поинтересовался он, не прекратив пристального изучения подергивающихся в такт музыке пальцев ног загадочной личности.

— Дракон в пальто, — осклабилась «личность», изымая свой наушник. — Надеюсь, ты ничего против драконов не имеешь? И вообще ты мне свет заслоняешь, мелочь. Кстати, если будешь здороваться, то сойдешь хотя бы за вежливого.

— Мне уже говорили, здоровался, ты ни хрена в наушниках не слышал, и ваще, не тянешь на дракона, — отбил Сима. — И кстати, я тут месяц, а ты только явился, так что по всей форме представляйся, — для начала он решил пропустить мимо ушей нелестную в свою сторону «мелочь» и простить. Для первого раза.

— Не слышал — значит, не было, — бросил парень с невозмутимым видом и сел прямо. — Повторишь?

— Привет, пассионарий, — во все тридцать два оскалился Сима. — Кто такой, откуда явился и че тут развалился? Обычно тут по утрам возлежит вечно заспанный Ромусь, так что твои кацыбы и подергивания оказались для меня сюрпризом.

— Ромусь? — парень вскинул бровь, а потом на лице отразилось понимание. — А, Рома… Он в душе.

— Пффф, — на лице Симы цвела широчайшая из улыбок. — Ну вот, а он так мечтал быть единовластным обладателем комнаты. Не судьбец! Так вы чьих будете, гражданин? Или джентельхомо?

— Ваше любопытство не знает границ, — тот усмехнулся и раскинул руки по спинке дивана. — Фрей Блэкберри к вашим услугам. Второй курс. Переведен вчера ночью из Португальского филиала. Это вас Роман называет Серафимом?

— Черничка! — просиял Сима. — А Ромка — трепло. Но да, Симеон Бехерович, — представился он наконец. — Первый курс. Страдаю не за дело, но за убеждения!

— Хм? — Фрей склонил голову к плечу. — Не знаю, что значит то, чем ты сейчас меня назвал, но узнаю. И кто же у нас такой Симеон Бехерович, страдающий за убеждения?

— Мы с Ромкой соседи по странам. Своего рода живем в смежных квартирах, — пожал плечами Сима. — Хотел вот вытянуть его на завтрак, но поскольку Ромашка заделался водоплавающим, проще вытянуть Чеда.

— Он скоро выйдет, — Фрей гибко поднялся. — По крайней мере, обещал мне показать где тут что. Чед — это Чед Шеннон? — он кивнул в сторону закрытой пока двери.

— Да ты прикалываешься, тебе Ромка нас с потрохами сдал, что ли? — фыркнул Сима. — Ну я этой ромашечке лепестки пообдираю…

— У него выбора не было, — Фрей потянулся, улыбаясь почему-то очень непристойно. — Ну так что, мне сказать ему, что ты на завтрак его не дождался?

— Да я и сам могу, — Сима с независимым видом прошествовал через гостиную к блоку с комнатами. — Надеюсь ты ему руки не выкручивал? Это, знаешь ли, моя прерогатива.

— Огласите весь список ваших прерогатив, пожалуйста, мистер Бехерович, — Фрей зевнул.

— Обдирать лепесточки Ромашечке, подкалывать Чеда и Тимура, называть вас, мистер, Черничкой, строить глазки Амфимиади-греку, задирать третий курс, носиться по коридорам с воплями «Ууууу-ха-ха-ха!!!» и всяко радоваться жизни. Последнее не запрещается никому, — с готовностью отрапортовал Сима, просачиваясь в коридор. — Силиверстов, ты там еще гусиной кожей не покрылся?

— То есть строить глазки… «Ромашке» можно? — уточнил Фрей, встав напротив и не скрывая бесившихся в глазах чертей.

— Сам у него спрашивай, я Ромашке не сторож, хотя и сторож тоже, но не в этом плане, — развел руками Сима, и снова заорал: — Ромууууусь, тут тебе Черничка глазки строить планирует, ты там вякни, жив еще или уже в водосток от стыда слился?!

— Размечтался, — дверь распахнулась почти сразу, и на пороге ванной появился Ромка в полотенце и с мокрыми волосами. — И тебе доброго утра, Серафим. Как там наш лорд, живой? А то ночью мне было весело. Но хоть вопрос решили. Ты сюда? — он повернулся к Фрею и кивнул назад.

— Я быстро. Ты же не свалишь без меня на завтрак, Ромашка?

— Да куда я денусь, — Силиверстов хмыкнул, Фрей кивнул и исчез в ванной.

— Вот так, да? — выгнул бровь Сима, скрестив на груди руки. — Недолго музыка играла? Прошла любовь — завяли помидоры? А кто, кто, я тебя спрашиваю, расписал всю стену у моей комнаты — «Серафим, ангел мой, я люблюууууу тебя»?! Недолговечна ваша любовь, сеньор Ромашкелло… вы разбили мне сердце! Прощайте! — и Бехерович, гордо задрав нос и драматично закатив глаза, медленно зашагал прочь, как Дон Кихот из старого мультика, высоко вскидывая коленки.