И.С.Т. (СИ) - "Laise" - Страница 100

Иногда Агейру Линдстрему казалось, что хладный труп Марека Арестова, живописно распятый на стене его кабинета, аккурат за спиной, это лучшее что может приключиться в разнуздано-веселой жизни ректора Швейцарского филиала Института Специальных Технологий.

Иногда… как к примеру, вчера, упомянутый Марек Арестов казался разве что не Мессией, способным разрулить бОльшую часть хаоса учебного процесса.

Впрочем, в редкие моменты господин Корректор становился настоящим репеем, вцепившимся в волосы намертво. Выдирать — только со скальпом. И в этом тоже была своя прелесть. Весьма специфическая. Отчетливо попахивающая садомазохизмом.

Карим проводил его рассеянным взглядом и снова уткнулся в очередной толстенный том фэнтези. Разнообразия ради, парень читал Мартина на иврите.

В коридорах почти пусто. В кафе народ начнет сползаться минут через пятнадцать-двадцать, не раньше. Учитывая бессонницу, метатренинг и прочие прелести жизни, адекватными теперь казались только второгодки. Чертовски не хватало Деймоса и Сашки. Но этим двоим справляться с третьим курсом, так что пусть живут.

Сима сидел в уголке над большой кружкой. С кофе. Надо будет приказом запретить кофе к чертовой матери. Вредно это для юных умов и организмов. Потому что толку от кофеина, когда клюешь над кружкой носом — никакого. И запах в какой-то момент начинает раздражать до головной боли.

Но парень и правда паршиво выглядит. Серый какой-то. Круги под глазами. И засыпает там, где присел. Оп-ля…

Сима вздрогнул, вскинулся, напряженно озираясь. Опрокинул кружку, оторопело посмотрел на растекающуюся по столу бурую лужу. Истощение. Почти до края дошел. За каким чертом надо было себя так изводить?

Гейр вздохнул и, подойдя к столу, за руку поднял недоуменно уставившегося на него парня. Самолично взял его книгу, терпеливо повел прочь, к выходу из кафе, сопровождаемый удивленными взглядами. Впрочем, стоило кому-то пристальнее вглядеться в лицо Симы, как все вопросы отпадали сами собой. Куда ж болезного вести? К медикам. Или в постель.

Сима шел вперед, как зомби. Бессмысленно переставляя ноги, не пытаясь ничего сказать. Он просто шел, в какой-то момент оступился, покачнулся, и принялся медленно оседать на пол, но был подхвачен на руки. Пол толкнулся в ноги и провалился вниз. Потолок прыгнул навстречу и теперь слегка покачивался в такт чужим шагам. Какого хрена чужим? Ему был знаком запах. И мягкая вязка джемпера. И твердое уверенное плечо. И даже запах.

— Я могу идти…

— Не сомневаюсь даже, господин Бехерович, — теплое дыхание шевельнуло золотую стружку волос у виска. — Вы правда выглядите как не слишком свежий труп, но это поправимо. Вот поспите…

— Нет, я не хочу спать… — жарко выдохнул Сима, силясь удержать воспаленные покрасневшие глаза открытыми, а взгляд — сфокусированным на собеседнике.

— Не исключаю что вы полностью и всецело уверены в собственной… дурости, — кивнул Гейр. — Но все-таки решу на этот раз за вас.

— Кто вы такой… чтоб за меня решать? — глаза мутнели, ресницы дрожали, веки казались такими же тяжелыми, как шлюзы на Каховском водохранилище.

— Ваш ректор, — улыбнулся Гейр, наконец, пинком открывая дверь в приемную. Карим изволил оторваться от чтения и открыть перед шефом кабинет. — Не беспокоить. Отчеты и акты на столе?

— Ага…- секретарь понятливо трусцой проследовал за ним и переложил документы и все что, по его мнению, могло понадобиться ректору на столик у дивана. Собственно, и сам столик он перетянул поближе к кожаному монстру модели «честерфилд».

Гейр осторожно усадил Симу на диван, сел, спиной опираясь на высокий подлокотник и успел поймать в объятия буквально на глазах закукливающегося в поданный Каримом плед мальчишку.

— Я понял, не беспокоить… — окинув получившуюся аллегорическую картину взглядом шепнул Карим. — Обед вам принесу…

Гейр только кивнул и, взявшись за первый отчет, принялся читать. Сима спал. И дай-то бог, чтоб сон его был спокойным.

Точно испугавшись господина ректора, кошмары Симу не беспокоили. Бехерович проспал все: явление старосты, приход Лемешева, пятерку жалобщиков, звонки из центра, проспал обед и ужин, и поздний ужин господина ректора тоже. Проснулся он в районе трех утра. Судя по всему, далеко не сразу понял, где он и что он в этом «где-то» делает.

— Господин Линдстрем?.. — он замер, будто испуганный кролик, почувствовав рядом человеческое тепло.

— Доброго утра, господин Бехерович, — улыбнулся Гейр, снимая очки и откладывая на стол томик Геймана. — Как себя чувствуете?

— Нормально, — Сима сел на диване и оглянулся. Он спал почти на руках ректора и это вызывало некое стеснение. Это неловкое чувство, когда переспал с ректором, но между вами ничего не было… — И долго я тут?

— Со вчерашнего утра. Сейчас три и я рад, что ты выспался, — норг тоже сел, опуская ноги на пол. Бесконечно длинные ноги, и достаточно комфортные, нужно признаться.

— Йопт…- Сима ладонью накрыл губы, стараясь не сматериться красочней.

— Ничего, главное, что ты в норме, — Гейр успокаивающе сжал его руку и поднялся. — Когда я тебя сюда принес, выглядел ты отвратительно. Как бы то ни было, до такого состояния себя доводить нельзя. Я в курсе, что первый курс тотально мается кошмарами, и мы пытаемся найти выход из положения. Я отдаю себе отчет в том, что далеко не все обратятся к такой «таблетке» как секс, но для особо запущенных случаев есть и медпункт. Я искренне не понимаю почему ты не обратился к медикам. Политика института — говорить со студентами, и ни в коем случае не порицать их решений и действий.

— Это только сны, — возразил Сима, все еще кутаясь в плед.

— Но именно эти сны тебя до ручки и довели, не так ли? — норг усмехнулся и отошел к своему столу.

— Но я же не могу всякий раз приходить спать в ваш кабинет! — возмутился Бехерович, оборачиваясь и глядя на него через плечо. В рассеянном свете лампы Линдстрем выглядел удивительно загадочно. Непривычно. Не так, как выглядел днем. «Аптекарь в отпуске» внезапно уступил место почти сказочному волшебнику.

— Почему нет? — вскинул бровь волшебник. — По крайней мере, до того момента, пока мы не найдем другого выхода из положения. Думаю, многие проблемы решило бы запечатление, но для вас слишком рано. Нужно чуть больше времени.

— Не думаю, что из этого хоть что-то получится, — пробурчал Сима.

— Я бы с вами бился об заклад, но правилами института это запрещено. Так что идите-ка к себе, господин Бехерович. А с утра — на пары, — фыркнул Линдстрем. — Плед можете оставить себе.

Он с улыбкой наблюдал за тем, как Сима встает, как натягивает плед на голову, закутываясь в него еще сильнее, как выходит из кабинета. Кем он только ни был на своем веку. Но вот таблеткой от бессонницы собственному студенту — не работал.

Неловкой тенью Сима проскользнул коридорами, перебежал дворик к студенческому общежитию. На ботинки налип снег. Да, Рождество совсем скоро. Это ж зима, отчего бы не случиться снегу! Но как же красиво! Серо-белые горы, снежные шапки вершин, зубцы стен и башен… фантастически красиво. И такой чистый холодный морозный воздух!

Облачко пара сорвалось с губ и истаяло в темном небе.

Сима тряхнул головой и нырнул в тепло старого здания. На входе в блок даже разулся, нефиг оставлять снежные следы. Он даже не раздевался, как был одетым и завернутым в мохнатое клетчатое нечто, рухнул на постель и снова отключился. И на сей раз без снов.

— Подъем… вставай, соня… Сиииимааааааа, Рооооомкаааааа… — Тимур, уже не церемонясь, вошел в комнату, включил на телефоне музыку на полную мощность и, оставив аппаратик на столе, принялся поочередно трясти спящих парней. Удивительно, но после того самого дня, в котором Бехерович спал в кабинете Линдстрема, кошмары у студентов прекратились. Зато пошла другая пошесть, как ее назвал Марек. Теперь первогодки спали. Спали так долго и так крепко, что принято было решение передвинуть начало занятий для первого курса на целых два часа. Потому что разбудить спящих красавцев было попросту нереально. — Вставайте, лентяи. Ленивцы… подъем!!!