Забытая часовня (СИ) - Матвеенко Майя - Страница 38

— Эх, хорошо рассказываешь, — вздохнул Сергей Владимирович.

— Да, конечно, меня уже в Америку в Белый дом пригласили, стихи читать, у нас контракт на тыщу баксов… — согласился Кочан.

— Угу, угу… Шилин, прекрати мазать стул корректором!.. Лакизо, рассказывай Пушкина!

— Олечка! — поправила Оля, вставая с места и начиная читать, старательно скосив правый глаз в открытую книгу.

Но Кутасу это почему-то не понравилось, и он велел Оле выйти к доске, чтобы возможности посмотреть в книгу у неё не было.

Ну, Оля и вышла. Вместе с книгой.

Кутас вздохнул:

— Нет, ну что сейчас дети делают на уроках?!

— Ждут звонка! — уведомил его Андрей.

Кутас снова издал тяжкий вздох, признавая его правоту.

*

В столовой как обычно было шумно, людно и дымно. В общем, школьно.

— Приятно подавиться! — радостно пожелали мальчики девочкам.

— И вам того же! — ответствовали последние.

Надя и Вера без особого интереса ковырялись в гречневой каше такой жидкой консистенции, что вначале все решили, что это суп. Люба по дороге в столовую куда-то смылась, на ходу попросив, что бы ей успели урвать у Шуйского кружечку чая до того, как он расплещет его из чайника по всему столу.

Ну, урвать-то они урвали, но Шуйскому чем-то приглянулся именно этот стакан, так что приходилось смотреть в оба глаза: одним на чай, другим на Андрея, так что девочки к приходу Любы чуть не окосели.

— Я следила за Жигаловым! — заявила она, отодвигая супоподобную кашу и придвигая чай. — Он с этой, Дашей Дранько, которая на шпильках ходит — фу, теперь точно эту гадость никогда в жизни не надену, — всё под ручку ходил, ходил всё это время, как мы с ним поссорились, а сейчас я увидела, как они ругаются. Ну, остановилась, поглядела — как они друг на друга орали! Короче, всё, — Люба с чувством глубокого удовлетворения глотнула горячего чая, держа стакан обеими ладонями и грея руки. Потом поставила кружку и добавила: — Ты, Вера, была права. Свинья он. Эй, Шуйский, пенёк, отдай мой чай!!!

Андрей, хохоча, понесся по столовой. Люба за ним, отставая буквально на два шага. Оглашая окрестности дикими воплями, они петляли между столов и табуреток. Кое-кто начал делать ставки. Не вписавшись в поворот у выхода, Люба налетела на Андрея, из-за чего парень выплеснул полстакана на вошедшую Гарпию, но зато Люба наконец схватила Андрюху за шиворот. Попыталась отнять стакан, но Шуйский, надрывно выкрикнув «не доставайся ж ты никому!», вылил остатки чая Машке на голову.

Теперь приходилось убегать уже от неё. И выглядела Машка в своем свитере канареечного цвета, бардовых штанах, оранжевых сапогах, с потеками чая на круглых очках и яростно растрёпанными кудрями куда более устрашающе, чем Люба.

Гарпик Ирина Николаевна тем временем намётанным учительским взором оценила ситуацию, поглядела на пятно на кофте и протянула руку, чтобы схватить пролетающую мимо парочку, но поскользнулась на разлитом на полу борще.

Люба, Андрей и Маша не менее намётанным взглядом оглядели столовую, где кроме их друзей — Веры, Нади и Игната — почти никого не осталось (Маргарита благоразумно смылась с места событий) и, пока Гарпия ещё не пришла в себя, дали дёру.

У входа в класс образовался затор. Дверь в кабинет Кутаса № 339, обычно всегда распахнутая, на этот раз была закрыта. 7 «А» столпился в коридоре и оглушительно, едва ли не истерически хохотал.

— Что случилось? — изумилась Вера.

Оля, прислонившись к колонне, чтобы не упасть от смеха, с трудом ответила:

— Кутас… ой, не могу… Кутас… запер сам себя в кабинете, а ключи в окно выкинул!

— Как?! Он что, совсем дурак?

— Да нет, — вмешалась Полина. — Он дверь закрыл, чтобы хоть на перемене пару минут в тишине посидеть…

— …открыл окно, чтоб кабинет проветрить… — подхватила Оля.

— …облокотился на подоконник, держа ключи в руке… — продолжила Аня.

— …а тут типа ветер подул… — влез Шилин.

— …вот он ключи и выронил! — торжествующе закончила Полина. — Всё, кабинет закрыт на замок, а ключей нету! Позвонил Ане Исрафиловой на мобильник, чтоб та старосту, то есть Нату, позвала. Ната пришла, сначала ключи в клумбе искала, не нашла. Пошла звонить плотнику. Будут дверь выламывать.

7 «А» содрогнулся от смеха с новой силой.

Пришел плотник. Не спеша, с толком, с расстановкой отвинтил винтики на петлях, на которых держалась дверь. Все жадно внимали. Некоторые «Вызволение Кутаса» снимали на камеру. У Кочана родились стихи:

Сидит за решёткой в темнице сырой

Кутас несчастный, наш классный родной.

Весёлые дети, махая руками,

Из-за дверей подают ему знаки!

— Во! Очередной шедевр, подаренный мною миру! Куда там вашему Пушкину! — хвалился Игнат.

7 «А» согласился, что Пушкину до Кочана далеко, а Аня чмокнула парня в щёку.

Наконец дверь была снята, и в проеме показался лохматый, крайне смущённый, но вполне живой Сергей Владимирович.

Ребята принялись дружно поздравлять его с выходом на свободу, Федя, который снимал происходящее на камеру, захотел взять у него интервью или попросил хотя бы просто сказать несколько слов в камеру.

Сергей Владимирович и от того, и от другого отказался, а потом решительно выгнал девчонок с третьего этажа (обычно выгоняли просто за дверь, в коридор, но двери-то больше нету!), чтобы парни смогли подготовить всё к празднику.

Торжество удалось на славу. Сначала ребята устроили для девчонок несколько конкурсов: кто галстук быстрее завяжет (точнее, вообще завяжет), кто с закрытыми глазами определит с какой приправой чипсы, у кого самая длинная стружка кожуры при чистке картошки получится… «Угадай мелодию» конкурс был, на стихи (Вера получила высший балл за стих:

«Это роман можно читать,

А историю нужно учить,

Нельзя никак на истории спать,

Нужно её очень любить!»,

хотя некоторые обвинили её в плагиате, решив, что она подслушала это произведение у Барисовой).

Ещё пацаны притащили из дома кучу старого барахла: застиранные кофты, варежки на резинке, семейные трусы, платки, галстуки, юбки, зимние мохнатые шапки — и велели девушкам выбрать себе из парней по модели и нарядить в эти вещи по своему усмотрению, а потом ещё и накрасить. Выглядели мальчики шикарно! Особенно Максим, которому на этот раз даже ссылка на подготовку к олимпиаде не помогла.

Потом настал черед подарков. Ими оказались… носки и кусок довольно вонючего хозяйственного мыла. «Чтоб стирать учились!» — ехидно отметил Коля Прохор. Причем какие носки! С Винни-Пухами, божьими коровками, в разноцветный горошек… Оля, при виде такого «детсадовского великолепия», едва не задушила Андрея одним из свои носков с красными телепузиками. Любе же Федя преподнес носки с двумя вышитыми борцами сумо, сжимающими друг друга в объятиях. В одном из них девочка обнаружила очередную записку с признанием в любви.

Люба весь вечер сидела гордая.

Потом пацаны под аккомпанемент своей уже давно устоявшейся музыкальной группы (Андрей, Федя и Кутас играют на гитаре, Юра сыграл на фортепиано, которое приволок из «Сялянской хатки, а Коля — на баяне) под нежную мелодию (которую Юра попытался сыграть, переключив тембр звучания фортепиано на «барабан») исполнили поздравительную оду в честь девушек, а после этого, под бурные аплодисменты и радостные вопли, достали из-под учительского стола четыре торта, лимонад и всё остальное, прилагающееся к настоящему празднику.

Правда, Кутас напомнил, что со следующей недели начинается дежурство, а потом ещё надо репетировать «Ромео и Джульетту»…

*

ДЕЖУРСТВО

Понедельник.

Во время дежурства класса учеников по расписанию, составленному старостой, по дням распределяют на посты: при цветах на каждом этаже, при раздевалках, у входа в школу, в учительской и в столовой. При дежурстве в столовой можно носить джинсы и не ходить на уроки, из-за чего оно пользуется особенной популярностью.