Этикет следствия (СИ) - Келин Алекс - Страница 21

Несколько лет назад в среде полянской молодежи начали весьма активно поговаривать о возможной независимости. Мол, мы сами вполне сможем жить своим государством, охрану наймем, и пусть владетельные от нас наконец-то отстанут. Старейшины эти идеи не поддерживали, но, когда прежний конунг Альграда активно собирался еще больше увеличить налог, всерьез задумались. Жить-то надо, а владетельные, эвон, совсем озверели...

После смены власти в конунгате все вроде поутихло, но полгода назад герцог Кошицкий решил еще чуть-чуть, немножко, увеличить сборы. Всего-то ввел акциз на табак. И разговоры о независимости закрутились с новой силой.

Герцог Болеслав, узнав об этих идеях, решил объяснить охамевшим крестьянам, что даже мысли такие не приведут ни к чему хорошему. Его люди выловили несколько полевиков, особо громко ратующих за независимость Межевья. В планах было публично дать плетей и отпустить. Но невероятный по дерзости и профессионализму налет на конвой, везущий активистов в столицу герцогства, спутал все планы.

Арестанты были освобождены без единого трупа. Ущерб составили несколько сломанных конечностей и сотрясений мозга у конвоиров, а также половина собранного весеннего налога. В сундуке с оставшейся половиной была обнаружена записка: "у нас хоть совесть есть".

Герцог взъярился и приказал провести карательную операцию. Народ похохатывал (кто ж упустит возможность посмеяться над сборщиками налогов?), а в это время в Альграде конунг и главы наиболее влиятельных полянских кланов подписали договор об образовании провинции Межевье на территории конунгата Альград.

Детали договора не разглашались.

Реакцию на этот договор князя Гнездовского и герцога Кошицкого можно было описать, как "крайнее удивление". Хотя выразились они почти одинаково и куда менее вежливо: "Альград, вы там совсем охренели?". Стараниями дипломатов это было облечено в более корректную форму. Конунг Магнус ответил в стиле: "Моя земля, что хочу - то ворочу", и на этом переговоры зашли в тупик.

Герцог приостановил поиски нападавших, тем более, что все возмутители спокойствия как-то одновременно решили навестить альградскую родню.

Назревшую проблему нужно было решать комплексно. Князь Гнездовский, большой любитель договориться полюбовно (и к вящей пользе княжества) предложил встретиться у него. Ему совершенно не улыбалась назревавшая новая война в Заозерье. Эзельгарр и Мергентский торговый союз на полянскую независимость, в общем, плевали - но они были слишком сильно завязаны в хитроумной системе Заозерской торговли, так что их тоже позвали в гости.

Летний бальный сезон стал прекрасным поводом собрать всех заинтересованных лиц для обсуждения насущных проблем.

Анна отложила бумаги и усмехнулась.

- Виктор, как вам версия - Альград решил отыграть назад полянскую автономию, и кто-то особенно резвый из полевиков при помощи трупа двойника фрайин Ингрид им прозрачно намекает, что так делать не надо? Это вполне объясняет следы кого-то невысокого на месте преступления.

- А как же быть со сторожем? Его-то за что? - резонно спросил Виктор.

- Не знаю. Но мало ли?

- Так значит, полевики тоже могут быть некромантами? - вместо ответа спросил он.

- Почему нет? Пусть они и не совсем люди, но ничто не мешает появлению в полянской семье ребенка со склонностью к магии. Мы с одним полевиком в Дракенберге вместе учились, правда, он стихийщик. Но не вижу проблемы.

- Час от часу не легче, - проворчал Виктор.

Пирожки и чай давно кончились. За окном было уже темно, огоньки свечей на столе у Виктора слегка дрожали от ветерка. В открытое окно влетела ночная бабочка, опасно закружилась около подсвечника. Виктор выгнал непрошенную гостью, высунулся в окно, вдохнул прохладный воздух, наполненный запахом каких-то цветов. Покрутил головой, разминая слегка затекшую шею, и взял из рук магички последний листок.

Это была очередная аналитическая записка, в которой очень убедительно доказывалось, что идея об образовании автономии полевиков принадлежит, скорее всего, не конунгу Магнусу Альградскому, а его сестре, нанимавшей в Альграде должность канцлера.

Отдельным пунктом в этой записке была отмечена торжественная закладка в единственном городе Межевья церкви Святой Ингрид на средства полянских общин.

Где-то я это сегодня слышал уже... - вспомнил Виктор. - Ага! Милая компания в "Ферзе". Ох, спасибо учителям, натаскивали запоминать все подряд... Альградский парень охал, как его все достало, и какая от полевиков куча проблем. Как же его... Олег! Секретарь фрайин Ингрид!

Да, действительно, мы сегодня поутру наблюдали эту самую компанию. Вполне логичное совпадение - мы искали еще работающий кабак, они засиделись в "Ферзе", естественно, что мы все оказались в единственном открытом заведении в округе.

А еще - "Ферзь" рядом с местом убийства. Неужели все так просто?

Да уж, проще некуда... Племянник князя Гнездовского и его приятели - подозреваемые. Ох, хапнем горя... Как там шеф говорил? "Дерьмовая банка с пауками"? Ладно, завтра разберемся.

Виктор дочитал записку. По мнению автора, в Альграде после смерти старого конунга его дети поделили роли - из одного правителя сделали двух, и тандем получился действенный. Платежи по кредитам, набранным покойным конунгом, вносились в срок, армия исправно обустраивала границы и проводила учения, морская торговля велась все активнее, стража охраняла покой подданных и даже не особо брала на лапу.

Благодать, если бы не размеры долгов.

- Прямо как-то неловко завтра отвлекать от дел госпожу канцлера, - хмыкнула Анна.

- Работа такая, - пожал плечами Виктор. - Согласитесь, вполне рабочая версия - кому-то хочется намекнуть альградцам на необходимость учитывать интересы соседей в своих реформах.

- Остается надеяться, что фрайин Ингрид испугается злого некроманта и кинется в спасительные объятия следственного управления в вашем лице, - Анна говорила с совершенно серьезным видом, но Виктор был уверен, что это очередная подколка.

- Значит, распахнем объятия, - он убрал папку в сейф и закрыл замок. - И до конунга добраться бы, он тут тоже, вполне возможно, потенциальная жертва.

- Дамы вперед, - ответила Анна. - Начнем с госпожи Ингрид, а дальше как получится. Нам еще эту пятерку приближенных как-то надо найти.

- А вы их не узнали? Один из них на вас в "Ферзе" заглядывался, мне прямо неловко стало, что я мешаю возможному счастью, - ухмыльнулся Виктор.

- Нет... - задумчиво протянула Анна. - Покажите еще раз портреты, пожалуйста.

Виктор разложил перед ней рисунки. Магичка долго вглядывалась в лица, потом прикрыла глаза, пытаясь, видимо, вспомнить...

- Простите, - со вздохом сказала она, - я... черт, как неловко... Я так выматываюсь, что не вижу ничего вокруг. Проклятая диссертация... Который?

- Вот этот, - Виктор выдвинул вперед портрет худощавого брюнета. - Я тоже не чемпион по внимательности, но, насколько я помню, его называли Петер.

- Петер... А не тот ли это Петер, про которого мы с вами только что читали? Незаконный сын барона Эзельгаррского, его вероятный наследник?

- Прекрасная партия для любой девушки, - не удержавшись, хохотнул Виктор.

- И не говорите! - поддержала Анна. - Надо будет завтра платье новое надеть и накраситься!

Не то что бы Виктору было совсем не интересно посмотреть, как магичка будет выглядеть при макияже, но фрайин Ингрид его интересовала намного больше. Эзельгаррская вдова, канцлер Альграда... любопытно будет посмотреть на эту дамочку. Небось "железная леди", сплошные цифры и расчеты, образчик чистейшего прагматизма.

Виктор ерничал, прекрасно отдавая себе отчет в том, что это - от зависти. Парочка альградцев меняет мир, а у него - "по существу дела свидетель показал..."