Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – III - Ауробиндо Шри - Страница 24

Переход к уму и чувству, которые свойственны животному, к так называемой сознательной жизни происходит аналогичным образом. Сила бытия настолько интенсифицируется, достигает таких высот, что это позволяет ей сделать возможным или сформировать новый принцип существования (по крайней мере, для мира Материи он явно нов) – ментальность. Животное ментально осознаёт своё собственное существование и существование других, становится способно действовать на более высоком и более тонком уровне, более широко взаимодействовать – ментально, витально и физически – с другими эволюционирующими формами, воспринимая более широкий спектр влияний, возвышает физическое и витальное существование и превращает всё, что ему удаётся получить в ходе внешнего взаимодействия, в чувственные и витально-ментальные вибрации. Оно чувствует тело, оно чувствует жизнь, а также оно чувствует ум; ибо для него характерны не только бессознательные нервные реакции, но и сознательные ощущения, воспоминания, побуждения, желания, эмоции, ментальные ассоциации, зачатки понимания, мышления, намерения. Оно даже обладает некоей практической разумностью, основанной на памяти, ассоциативных связях, нуждах и потребностях, а также наблюдательностью и сообразительностью; оно способно хитрить, просчитывать, планировать; оно может что-то выдумывать, в определённой степени приспосабливать свои выдумки к внешним условиям, более или менее адекватно отвечать требованиям новой обстановки. Животное руководствуется уже не только полусознательным инстинктом; его сознание становится предтечей человеческого разума.

Но когда мы переходим к человеку, мы видим, что то, что раньше было бессознательным или полусознательным, начинает становиться сознательным; олицетворяемый им мир начинает в нём обнаруживать и постигать свою природу. Высокоразвитое животное, в отличие от наиболее примитивных животных форм (которые в основном всё ещё бессознательны), не является сомнамбулой, но обладает лишь ограниченным пробуждённым умом, предназначенным для удовлетворения нужд и потребностей его витального существования: в человеке сознательная ментальность становится более пробуждённой и, хотя поначалу она не характеризуется полной самоосознанностью и всё ещё остаётся сознательной только на поверхности, его осведомлённость о своём внутреннем и интегральном бытии может постепенно возрастать. Как и при возникновении растения и животного, сила сознательного существования достигает нового порога интенсивности и начинает осуществлять более сложные операции; происходит переход от витального ума к мыслящему и постигающему уму, развивается более выраженная способность изучать и изобретать (принимая во внимание и увязывая данные, осознавая процесс и результат), сила воображения и эстетического созидания, более высокая и гибкая восприимчивость, координирующий и интерпретирующий рассудок, – качества уже не рефлективного или реактивного, а всё более и более самостоятельного, понимающего и беспристрастного ума. Как и в предыдущих переходах, происходит расширение возможностей сознания; человек может более полно познавать мир и себя, а также облекать это знание в более высокие и законченные формы сознательного опыта. Здесь также присутствует третий постоянный элемент любого эволюционного восхождения; ум возвышает более низкие уровни и придаёт их действиям и реакциям ментальный смысл. Человек, в отличие от животного, которое просто чувствует своё тело и жизнь, осмысливает жизнь, формируя разумное представление о ней, и сознательно и объективно воспринимает своё тело. Кроме того, он поднимает на новый уровень не только материальную и телесную, но и ментальную жизнь животного; и хотя в процессе подъёма что-то утрачивается, тому, что ему удаётся сохранить в себе, он придаёт более возвышенные качества; он обладает разумностью и осознаёт свои ощущения, эмоции, желания, побуждения, ментальные ассоциации; то, что было зачатками мышления, понимания и намерения, которые позволяли ставить и решать самые простые задачи, он полностью развивает и доводит до совершенства. Ибо животное тоже думает, но автоматически, опираясь в основном на механические цепочки воспоминаний и ментальных ассоциаций, быстро или медленно улавливая влияния Природы, и только когда возникает потребность в более пристальном наблюдении или нестандартном решении, оно выходит из этого сомнамбулического состояния и начинает действовать более осознанно; оно обладает первичными зачатками практической разумности, но не способно по-настоящему мыслить и формировать идеи. Пробуждающееся сознание в животном можно уподобить неумелому и невежественному ментальному кустарю, в человеке оно превращается в опытного ремесленника и может стать – если он приложит достаточно усилий – не только искусным умельцем, но и великим художником, настоящим мастером.

Развитие человеческого существа, пока что являющегося венцом эволюции, характеризуется двумя особенностями, которые нам сейчас необходимо рассмотреть, чтобы лучше понять её процесс. Во-первых, за этим возвышением более низких аспектов жизни стоит оценивающий взгляд, бросаемый тайным развивающимся духом или универсальным Сущим в индивидуальной форме с достигнутой им высоты на то, что лежит внизу, осмотр этих уровней с двойной или двуединой мощью сознания-силы, присущей существу, – мощью воли и мощью знания, – с тем чтобы, находясь на этом новом, ином, более высоком уровне сознания, восприятия и природы, понять низшую жизнь и её возможности, возвысить её наряду со всем остальным, придать ей более высокие качества, обнаружить и реализовать её более высокий потенциал. И он делает это, очевидно, потому, что ему не хочется убивать или разрушать эту низшую жизнь, – наоборот, вечно стремясь к блаженству бытия и гармоничному звучанию различных струн своего существа, а не к приятной, но монотонной мелодии, он намерен использовать также и низкие ноты и, наполняя их звучание более глубоким и возвышенным содержанием, получить от него такое наслаждение, которое было невозможно при более грубом и примитивном исполнении. Хотя, в конце концов, он делает условием дальнейшего принятия своих низших частей их согласие на облагораживание и более возвышенное функционирование, и пока они проявляют такое согласие, он может довольно строго обращаться с ними – и даже, когда он устремлен к совершенству, а они мешают ему достичь его, принуждать и подчинять их. Именно в этом, на самом деле, заключается подлинная и сокровенная цель и задача этики, дисциплины и аскезы, – в том, чтобы укротить и обучить, очистить витальный, физический и низший ментальный аспекты жизни и сделать из них послушные инструменты, способные превратиться в ноты более высокой ментальной, а в конечном счете и супраментальной гармонии, – а не в том, чтобы изувечить или разрушить их. Прежде всего необходимо восхождение, но оно должно сопровождаться интеграций, ибо таково намерение духа в Природе.

С самого начала эволюционного восхождения тайный Дух бросает этот взгляд знания и воли вниз, стремясь всё возвысить, углубить и более тонко, изысканно и разносторонне интенсифицировать. Можно сказать, что душа растения смотрит на всё своё физическое существование с нервно-материальной точки зрения, стремясь активизировать все его витально-физические возможности; ибо создается впечатление, что его наполняют интенсивные вибрации немого трепета жизни – настолько интенсивные (хотя нам и трудно в это поверить), что в масштабах животного существования они, вероятно, оказались бы невыносимы для ума и тела. Животное смотрит на своё витальное и физическое существование с точки зрения ментализированного ощущения, стремясь максимально пробудить дремлющие в нем чувства и сделать их в каких-то аспектах намного интенсивнее обычных ощущений или эмоциональных переживаний человека или его радости от удовлетворения витальных желаний и получения наслаждений. Человек, взирая с плана воли и ума, отказывается от этих приземленных усилий, но лишь для того, чтобы развить ум, жизнь и чувства в иных направлениях, именуемых им интеллектуальными, эстетическими, моральными, духовными, ментально динамическими или практическими; благодаря возникновению этих более высоких тенденций ему удаётся полнее, возвышеннее, искуснее пользоваться возможностями своей витальной природы. Он не отказывается от животных реакций и наслаждений, но ещё сильнее ментализирует их, уменьшая присущую им темноту, грубость и тупость. Это он делает, даже пребывая на своём обычном или более низких уровнях, но, развиваясь, он подвергает свою низшую природу ещё более суровому испытанию, начиная требовать от неё, под угрозой отвержения, чего-то похожего на трансформацию: так ум готовится ко всё ещё недоступной ему духовной жизни.