На пути к посвящению. Тайная духовная традиция ануннаков - де Лафайет Максимиллиан - Страница 24

Внезапно мне припомнилась давняя история.

— Постойте-ка! — перебил я Рабби Мордехая. — То же самое сделал Мастер для больной монахини, сестры Мари-Анж Габриэль. Она жила в нашем доме много лет назад, еще до того, как мы уехали в Дамаск…

— Вполне возможно, — ответил Рабби Мордехай. — Думаю, в тот раз тоже обошлось без лишних вопросов. Как бы то ни было, я сказал Сергею, что процесс исцеления не ограничился одним прикосновением, и тогда же объяснил ему кое-что очень важное.

— Сергей, к чему бы я ни прикасался, я делаю это исключительно ради блага людей. Дома я построил для несчастных стариков, у которых даже нет приличного жилья. Попытайся я объяснить, как этого удалось достичь за один-единственный день, ты мне просто не поверишь.

— После того что случилось с моей женой, Рабби Мордехай, я готов вам верить, — заявил Сергей. — Проблема в другом: я просто не знаю, что мне делать.

— Ты знаешь, что порой мои методы невозможно объяснить. Помнишь, как у твоей дочери Ирины возникли проблемы с поступлением в университет? Я тогда же зарегистрировал ее на расстоянии. Уже на следующий день она вернулась в университет, и секретарша была поражена, когда увидела, что в журнале существует соответствующая запись, согласно которой Ирина — полноправная студентка. Так и теперь, не нужно лишних вопросов. Да и какой в них толк? Дома уже существуют. Впрочем, у тебя нет повода для переживаний. При необходимости я могу сделать так, что они исчезнут. Закройка на пару секунд глаза.

Сергей закрыл глаза, а я вновь накинул свое одеяло.

— Вот теперь смотри.

Он открыл глаза и чуть не подпрыгнул от изумления: домов здесь больше не было. Двое милиционеров так перепугались, что выронили свои пистолеты и бросились бежать. Сергей машинально поднял оружие, продолжая разглядывать то место, где до этого стояли дома.

— Болваны, — пробормотал он, — решат еще, что это работа дьявола… Но как вам удалось это, Рабби Мордехай? Чтобы дома исчезли в одно мгновение! Как? Почему?

— Мне ничего не стоит вернуть их, — заявил я. — Закрой глаза, и все вернется на прежнее место.

Он так и сделал, и дома вновь были тут как тут! Для Сергея это стало настоящим потрясением.

— Вы совсем задурили мне голову, Рабби Мордехай. Неужто вы пытаетесь меня напугать? — спросил он. — Я знаю, что вы не дьявол, но в такие моменты… Выходит, они могут появляться и исчезать по вашей воле? А это не опасно для тех, кто будет жить внутри?

— Поверь, им ничего не грозит.

— А вдруг мое начальство услышит об этом и лично явится для проверки?

— Ты дашь мне знать, а я сделаю так, что дома на время исчезнут.

— Ладно, — уступил Сергей. — Я закрою глаза на это событие и скажу своим ребятам, чтобы они не болтали, если не хотят оказаться в лапах дьявола.

— Потрясающая история, — заметил я. — А у вас потом не было никаких проблем с этими домами?

— Как ни странно, с тех пор не произошло ничего такого, что нарушило бы покой жильцов. Милиционеры не проболтались, и люди чувствовали себя в полной безопасности. Понятно, что дома, построенные с помощью сверхъестественных сил, не отличаются особой прочностью. Лет десять-пятнадцать они протянут, но не более того. Впрочем, когда они исчезнут, я придумаю что-нибудь новое. А пока, Жермен, мне надо сообщить тебе кое-что очень важное. Думаю, ты уже начал догадываться, кто я такой?

— Мне кажется, вы не просто алхимик и каббалист, Рабби Мордехай, но и улем. Иначе как объяснить все эти совпадения…

Рабби Мордехай встретил мои слова довольным смехом:

— Что за умница! Нет, этот парень определенно не дурак…

— А вы считали меня глупцом, Рабби? — я не побоялся задать этот вопрос Рабби Мордехаю, ведь он был таким искренним и добродушным.

— Нет-нет, мой мальчик… просто ты совершаешь порой глупые ошибки, а со временем их наверняка будет еще больше. Но я сделаю все возможное, чтобы предостеречь тебя от них. Должно быть, ты уже понял: отныне тебе придется учиться мудрости улемов у меня.

Стоит ли говорить, насколько я был счастлив услышать это!

— С этого момента ты будешь постоянно находиться при мне, и если научишься с должным вниманием относиться к моим советам, жизнь твоя обретет совершенно иное качество. Она станет захватывающе интересной!

— Разумеется, я постараюсь быть очень внимательным, Рабби Мордехай. Разве Мастер охарактеризовал меня не слишком высоко?

— Что ты! Будь это так, мне бы ни за что не удалось убедить улемов, что тебя стоит брать в обучение. Ты провел детство под присмотром Мастера, человека высокодуховного, с философским складом ума. Затем ты изучал на Окинаве самооборону и различные формы медитации под руководством таких интеллектуалов, как наши китайский и японский мастера. Ну а теперь пора перейти к практическим занятиям, окунуться в реальные жизненные ситуации. И тут тебе никто не поможет лучше меня.

— Неужели я больше не увижу Мастера? — расстроенно спросил я. Мне очень нравился Рабби Мордехай, но с Мастером меня связывало столько лет дружбы! И что, этому наступил конец?

— Разумеется, вы еще встретитесь! Мы не бросаем своих учеников, и он продолжит наблюдать за твоими успехами. Однако у улемов принято, чтобы ученик занимался с наставниками из разных стран, владеющими разными навыками и специальностями.

— Я очень рад, что буду учиться у вас, Рабби Мордехай. Вы мне все равно как родной отец!

— Вот и прекрасно. Приступим сразу же, как только закончатся твои университетские занятия. Для начала тебе предстоит постичь подлинные имена дней, недель и лет. Ты познаешь секреты, которые таятся в каждом часе каждого дня, а самое главное — свое собственное место в этом мироустройстве. Справившись со всеми заданиями, ты обретешь невероятные способности. К примеру, ты сможешь выполнять любую задачу быстрее, чем это сделают десять-пятнадцать человек вместе взятых. Ты научишься дублировать себя и еще многое, многое другое, — тут он остановился, бросив на меня шутливо укоризненный взгляд. — Ты слушаешь?

— Конечно, — ответил я. — И очень внимательно.

— И не нужно бояться, если я внезапно появлюсь в твоей комнате, даже не постучав в дверь. Возможно, мне потребуется материализоваться, чтобы прийти тебе на помощь.

— Что вы, Рабби, мне и в голову не придет вас испугаться!

— Вот и хорошо. После того как защитишься, мы сможем напрямую заняться твоим обучением. Скорее всего, это будет в Будапеште. Я буду знакомить тебя с информацией, которую хранят улемы, а самое главное, помогу тебе открыть Канал, что многократно увеличит твои знания и способности. Я понимаю, ты плохо представляешь себе, к чему может привести открытие Канала, однако не стоит так уж беспокоиться: это великолепный, незабываемый опыт, который наполнит твою жизнь новыми красками и новыми возможностями.

— Честно говоря, я не вполне улавливаю саму концепцию Канала, — заметил я. — Многие излагают ее по-разному и довольно сложным языком.

— На самом деле существует очень простое определение, — сказал Рабби Мордехай. — Канал — это отдел мозга, отвечающий за хранение и активацию экстрасенсорных сил. Активировать и использовать его для собственного блага улемы научились у ануннаков.

— Но в западной науке о нем нет ни слова, — заметил я.

— Ты прав. Традиционная наука, все еще изучающая и систематизирующая свойства мозга, пока что не обнаружила этот важный элемент. Человеческий мозг, как признают сами ученые, во многом продолжает оставаться для них большой загадкой.

— Это верно, — согласился я.

— Впрочем, рано или поздно наука придет к этому, как пришла она к открытию ДНК — концепции, известной ануннакам с незапамятных времен. Пока же, возвращаясь к нашим планам, могу сказать, что, после активации твоего Канала и проведения дополнительной подготовки, тебя познакомят с людьми из Peres du Triangle.

Для меня это стало откровением. Я уже имел смутное представление о том, кто они такие, однако не думал, что мы сможем когда-нибудь пересечься. Эта организация существовала в Париже и Провансе с 1100 года. Поскольку она была строжайше засекречена, довольствоваться приходилось в основном слухами. Говорили, что представители этого тайного общества регулярно встречаются друг с другом, чтобы определить дальнейшее развитие мировой экономики. Но к чему приводили их усилия? Этого я не знал.