Демократия без прикрас - Борцов Андрей Геннадьевич "Варракс" - Страница 3

Расовый ценз. То, что в Америке угнетали негров — все в курсе. Но не все знают, когда это прекратили делать (ну а затем пошла т.н. обратная дискриминация, но это вопрос для отдельной статьи) — «Закон о гражданских правах» вступил в силу 2 июля 1964 г. А за десяток лет до этого ещё существовала расовая сегрегация даже в автобусах.

Ещё интересный факт: всемирно известный борец против рабства Линкольн отнюдь не был аболиционистом. «Честный Эйб» в «Прокламации об освобождении» (1862–63 г.) объявил свободными негров, проживающих на территории Конфедерации, но не на Севере. Государственный секретарь У.Г. Сьюард тогда метко выразился: «Мы выразили свою симпатию рабам, освободив их там, где мы не можем этого сделать, и продолжив держать их в рабстве там, где могли бы освободить их». Такой ход был сделан Линкольном исключительно с целью ослабления Юга, чтобы поднять там негритянскую «пятую колонну». Демократично?

Но давайте глянем на факты ближе к нашему времени: ещё в XX–м веке вполне обычным европейским развлечением были зоопарки, в которых содержались в том числе и люди (кто не верит — задайте поиск «human zoo»). Последние клетки с людьми были убраны лишь в середине 30-х гг. XX века, а в 1958–м году в Брюсселе на выставке была представлена «временная экспозиция», где в качестве экспоната демонстрировалась «конголезская деревня вместе с жителями». И даже в США, где негры жили уже пару сотен лет, в зоопарках содержали пигмеев, которых считали чем–то вида полуобезьян. Демократия XX-го века!

Впрочем, сейчас, в XXI веке, ситуация становится не менее интересной, только маятник устойчиво качают в противоположную сторону: либералы всеми силами проталкивают законы, позволяющие голосовать не–гражданам (мигрантам). Для чего это делается — понятно: если политик договорится с руководством диаспоры, то получит значительный пул голосов.

Показательно, что формально мигранты имеют право голоса в РФ на основании закона №67-ФЗ от 12 июня 2002 г. «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», и сигналы о том, что такой подход, возможно, будут продвигать на практике, появились в прошлом году. Не знаю, будет ли это использоваться (народу это точно не понравится), но показательно, что законопроект №401835–6 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации (по вопросу избирательных прав иностранных граждан)», который должен был блокировать эту коррупционную лазейку, был передан на рассмотрение Государственной Думы 20.03.2014. В результате официально сообщается:

«Рассмотрение законопроекта Государственной Думой:

● законопроект не рассматривался 21.03.2014 -

● отклонить законопроект 01.04.2014».

Таким образом, демократия — которая, как общеизвестно, «власть народа» — это очень, очень исторически разнообразное явление, включая не только древнюю, но и новую и даже новейшую историю.

Что же касается Западного мира, то там нормой является (в отличие от русской культуры) концепция «что законно — то и справедливо». В контексте разговора: что назовём демократией, то ей и является.

Помните старый детский анекдот про крокодила в зоопарке? Эта притча как нельзя лучше подходит как описание методов демократического подсчёта голосов.

Про математические парадоксы и о том, как понималась «всеобщность» избирателей, мы уже поговорили, а сейчас обсудим такую простую — на первый взгляд — тему, как определение победителя при голосовании.

Вот возьмём такое понятие, как большинство голосов. Что тут не понятного? — спросит человек, далёкий от политики. А вот разбирающийся в теме ему подскажет, что бывает большинство абсолютное (50% голосов плюс ещё один), относительное (Вася набрал больше голосов, чем Петя) и квалифицированное (не менее заранее заданного минимума). И какое большинство применять как критерий — дело тонкое и интимное. Ну, скажем, нельзя же требовать набрать 50% голосов от кандидата, которого терпеть не может 60% избирателей? Но вот если его соперника на дух не переносит 75% электората, и больше на выборы никого не пускать, то результат будет интересный — и при этом демократический.

А ещё есть две общепринятые системы подсчёта — мажоритарная и пропорциональная. Это не «взамен» большинства, а в дополнение, чтобы можно было ещё демократичней запутаться.

Мажоритарная система — это то самое большинство голосов (какое именно используется — дело вкуса). Как не трудно догадаться, такую систему должны любить очень крупные партии, которые хотят подгрести всё под себя. При партийных выборах, когда голосуют именно за партию, вполне возможна интересная ситуация, когда значительная часть избирателей вообще никем не будет представлена. Скажем, партия №1 набрала 51% голосов — и партия №2 с 49% голосов оказалась за бортом в полном составе. Но это — сферические избиратели с 100%-й явкой в вакуум. Гораздо реальнее ситуация, что на выборы пришла хорошо если половина избирателей, и тогда партия №1 представляет интересы лишь четверти населения — и то, если не учитывать наивность этих избирателей, которые почему–то считают, что в XXI веке политики исполняют свои предвыборные обязательства. Последним таким ещё в прошлом веке был, пожалуй, Адольф Гитлер — не с него же пример брать, в самом деле. А если учитывать распределение мандатов в парламент по партиям и избирательным округам — то вполне вероятна ситуация, что большинство населения голосовало за партию №2, но было сосредоточено в меньшей части округов — и по количеству мандатов большинство будет у партии №1. И это — не говоря о том, что при значительном количестве кандидатов, когда требовать абсолютного большинства не логично, может победить кандидат, который наберёт больше голосов, чем остальные — скажем, целых 10%! У остального–то десятка кандидатов — и того меньше. Конечно, можно потом делать тур между двумя кандидатами, набравшими больше остальных, но тут вступает в действие парадокс маркиза де Кондорсе, про который говорилось ещё в первой части работы. Соответственно, при желании можно подгонять избирательные округа под кандидата — «нарезать» их помельче или покрупнее, немного изменить территориально… И всё это — демократично. Впрочем, для честности отмечу, что мажоритарная система обычно применяется для политиков индивидуально, а не для партий.

Есть ещё и пропорциональная система. Весьма демократичная — там такие махинации не пройдут, ведь депутатские мандаты распределяются в зависимости от количества голосов избирателей, всё по–честному.

Она подразумевает голосование по партийным спискам — т.е. распределение мандатов между партиями будет отражать настроения народа более точно, но как будет работать правительство, законодательные органы и т.п., состоящие из политических противников — и, что ещё хуже, из политических интриганов, которые будут кооперироваться «за» и «против», исходя из карьерных и т.п. соображений, а не из интересов нации и государства? При этом сразу после выборов и до начала следующих депутатам на избирателей, как писали классики, плевать слюной: личной ответственности депутат перед избирателями не несёт даже символически — партия прошла в парламент, а кому именно мандат выдан — дело внутрипартийное (вот от партийного руководства при такой системе кандидат как раз и зависит).

Классический пример: президентские выборы 1986 г. в Португалии. М. Соареш набирает в общем туре 25,4% голосов, в Д. Фрейташ ду Амарал — 46,3%. Оба выходят во второй тур, и тут сторонники прочих кандидатом говорят ду Амаралу «фи!», и в результате М. Соареш одерживает победу со счётом 51,4% против 48,6%. Вариант «голосовать пропорционально за партии, пусть партия президента назначит» тут не проходит по понятным причинам — слишком важная должность. Но даже если и так, то вполне возможен случай, когда более предпочитаемый народом кандидат по какой–либо причине состоит членом менее уважаемой партии — и что тогда?