12 ульев, или Легенда о Тампуке - Тихомиров Валерий - Страница 47

• Предыдущая
• 47/76
• Следующая

— Эт'самое, — сказал Герман Семенович, укоризненно обращаясь к машине, — уйдут же!

Он повторил процедуру запуска еще шесть раз. Спины объектов наблюдения, покачиваясь, исчезали в вечерней толчее. Урчание стартера становилось все тише. Наконец повороты ключа перестали вызывать в моторе какое бы то ни было движение.

— Бобик сдох, — грустно констатировал Стрижак. Следить за опытным профессионалом без средства экстренной эвакуации, по его мнению, было равносильно самоубийству. — Говорил же — нельзя на операцию в такой лайбе!

Пименов со Стрижаком выбрались из облезлых «Жигулей» в слякоть и холод.

— Может, не будем догонять, шеф? А то вдруг догоним, — Константин был меланхоличен.

— На хрен! — рявкнул Герман Семенович, со всего размаху захлопнув дверцу. — Эт'самое, пешком точно не пойдем! И так засветились по самое некуда. Все! Операция сорвана!

Закончив работу, группа наблюдения зашла в «Черную моль». Итогом операции явились: кассета с записью разговора «профессора», посаженый аккумулятор Ф 911 СБ и восемь сотен чаевых, полученных «официантом» Бондаренко.

У дверей научно-технической лаборатории было натоптано и накурено. Изнутри доносились музыка и громкие голоса. Алик собрался с духом и нажал кнопку звонка. Шум стих, будто выключили телевизор. Открывать, однако, не спешили. Скорее всего, эксперты рассчитывали, что нежданные посетители уйдут, решив, будто никого нет. Разрушая иллюзии, Потрошилов позвонил снова. Дверь открылась, с неохотой впуская посетителей.

Начальник лаборатории восседал за столом, накрытым без особых изысков, но с бутылкой коньяка. Помимо стандартного набора закусок возле нее стоял пакет с ярлыком: «Образец номер 3», используемый в качестве солонки. Вторым участником застолья был заместитель Георгия Викентьевича, вышедший на службу после тяжелого и продолжительного ОРЗ. Начлаб сфокусировал блуждающий взгляд на госте и ощутимо вздрогнул. Несмотря на опьянение, немеркнущий образ Потрошилова поверг его в тихую панику Зам, еще не успевший поработать с гениальным сыщиком, гостеприимно заорал:

— Здорово, капитан! Давай пять капель!

Алик переступил порог, Георгий Викентьевич опасливо заглянул ему за спину, со страхом ожидая увидеть в коридоре очередную партию пакетов с белым порошком. Но на этот раз повезло: вместо мешков за Потрошиловым стоял худощавый пожилой мужчина интеллигентного вида.

«Может, родителей привел?» — неожиданно подумал захмелевший Георгий Викентьевич.

От пяти капель Алик отказался, что вызвало горячее одобрение зама. С криком: «Нам такие люди — во-о, как нужны!» — он остервенело провел ладонью по кадыку, отчего Потрошилов поморщился, и ему захотелось прокашляться. Нерешительно переступив с ноги на ногу, он спросил:

— Георгий Викентьевич, можно вас на пару минут?

Начальник лаборатории обреченно вылез из-за стола. Старая школа — есть старая школа. После двух стаканов его даже не покачивало. Перейдя с нежданными посетителями в соседнюю комнату, он спросил у Алика, подозрительно прищурившись:

— Кто это с вами?

— Профессор, — важно надув щеки, загадочно прошептал тот.

Георгий Викентьевич кивнул:

— А-а-а... — ему, собственно, было до лампочки, лишь бы оба очкарика побыстрей ушли. — И что вам понадобилось под конец рабочего дня?

— Протокол обыска квартиры Рыжова и образцы. Все до одного, — выпалил Потрошилов.

Эксперт помрачнел. Все это здорово напоминало инспекцию. Это во-первых. А во-вторых, собрать полный комплект пакетов, коробок и кулечков последнего «завоза» не представлялось возможным ни в коем случае. Сахар закончился день назад, а стирального порошка оставалось полстакана на дне коробки. Выигрывая время, он начал рыться в бумажках, добывая протокол.

Когда необходимая бумага нашлась, Альберт Степанович внимательно просмотрел опись. Память его не подвела. Никакого камня там не значилось.

Исписанные листки перешли в руки Файнберга. Пока шло изучение протокола, за стенкой лихорадочно собирали в кучу вещдоки из квартиры травматолога. «Точно, инспекция!» — без особого страха подумал начальник лаборатории. Зам, раскрасневшись от бурной деятельности, суетился, восстанавливая утраченное. Благодаря его стараниям сахар удалось восполнить из общественных запасов. Банку с манной крупой отыскали под диваном, которому она служила ножкой. Использованный «Тайд» заменили на идентичный по составу «Лотос». Когда вещественные доказательства оказались выложены в стройный ряд на столе, пригласили Потрошилова с профессором.

В готовности стояли приборы. Реактивы ждали, когда их пустят в дело. Несмотря на высокое звание проверяющего и его ученый вид, Георгий Викентьевич повторных анализов не боялся. Почти все вещества уже были использованы по прямому назначению, причем без последствий, характерных для героина. Алик по пальцам пересчитал собранные улики. Количество совпало.

— Прошу Вас, «Профессор», — он сделал шаг в сторону.

Виктор Робертович напустил на себя важный вид. Проницательно поблескивая очками, он приступил к исследованию. Методика удивила даже видавших виды экспертов. В отличие от начальника лаборатории, он не то что не лизал, а даже не нюхал белые и не очень порошки! Ловкая, довольно волосатая рука ныряла в образец до самого дна, просеивая весь объем сквозь пальцы, и появлялась наружу. По старой хирургической привычке Файнберг после каждого раза машинально вытирал ее полотенцем. Процедура происходила в полном молчании. Слышен был только хруст открываемых пакетов, да сдавленно икал зам, не успевший закусить последнюю стопку. Через пять минут все закончилось. Профессор выпрямился и пошел мыть руки, бросив на ходу:

— Пусто, — в голосе его звучало разочарование.

Все задвигались, заговорили. Георгий Викентьевич даже улыбнулся, радуясь благополучно предугаданному исходу. Зам икал во весь голос, уже не таясь, а в промежутках шептал:

— Сразу видно — опыт! Специалист экстра-класса. Все на ощупь!

Потрошилов разочарованно поддакивал, подталкивая Файнберга к выходу. Уходя, Виктор Робертович дважды попрощался и три раза извинился. Хотя виноват ни в чем не был.

Низкое серо-фиолетовое небо висело над городом, цепляясь за верхушки домов. Легкий мороз сковал дневную слякоть причудливыми грязными барханами замерзшей снежной каши пополам с песком. Вечер насквозь продувался холодным пронзительным ветром с Финского залива, мечущимся по трубам пустеющих проспектов.

— Отрицательный результат — тоже результат, — утешил профессор погрустневшего Альберта Степановича.

Тот невесело согласился, вспоминая длинную цепочку неудач в жизни вообще и в деле борьбы с наркомафией в частности. Файнберг тоже вспоминал. В первую очередь на память приходила физиономия доктора Рыжова, направляющего поиски по ложному следу. Камень точно был у него! Но зачем врачу-травматологу булыжник из Нигерии, оставалось для Виктора Робертовича неразрешимой загадкой.

Первым встрепенулся Алик:

— Наверняка камень у Рыжова в квартире! — решительно сказал он.

— Несомненно! — поддержал его Файнберг.

— Думаю, наведаться к нему просто необходимо. — Капитан Потрошилов собирался разгромить наркомафию вдребезги. — Вот только ордер...

— Коллеге он откроет, — уверенно заявил профессор, — тем более в присутствии милиционера.

Раздумья Алика были недолги:

— В оперативных целях необходим досмотр квартиры подозреваемого, — сформулировал он свои намерения казенным милицейским языком, — едем!

Игорь Николаевич долго рассматривал в глазок нежданных гостей, тая от ужаса, подобно ритуальной восковой свече.

Сомнений не осталось — зло было вездесуще! Попытка стравить в битве страшных магов с треском провалилась. Темные силы объединились, став еще могущественней. Теперь они переливались угольно-черными аурами у него под дверью. Рыжов до боли сжал выставленный вперед оберег. Рука дрожала. Дрожали губы, беззвучно нашептывая заклинание, похожее на невнятную детскую считалку. Комплекс защитных мероприятий сработал. Почувствовав силу магической фигурки и отчаявшись преодолеть мощную пентаграмму, нарисованную на внутренней стороне двери, черные люди вели себя прилично. В дверь молниями не швырялись и воздерживались от испепеляющих заклятий. Более того, безрезультатно помассировав кнопку звонка и вдоволь побарабанив в дверь ногами и кулаками, они успокоились и ушли, мерцая непроглядной тьмой.

• Предыдущая
• 47/76
• Следующая