Чернушка и Солнечный зайчик (СИ) - "atat" - Страница 88

Остановившись, женщина взмахнула рукой, и ворота медленно распахнулись. Прямо впереди, как из тумана, проступило вражеское войско. Со всех сторон раздались крики:

– Это горняки! Горняки! Не дайте им захватить карету!

Лазурь удивленно обернулась: откуда здесь карета?

Резкий толчок заставил женщину проснуться. Лошади неслись во весь опор. Впереди и сзади раздавались крики. Затем засвистели стрелы. Несколько попало в заднюю стенку. Окно со звоном разбилось, и одна из стрел вонзилась в спинку сидения над лежащим Вэдлином. Лёлик смахнул мальчишку под ноги на пол и крикнул:

– Фима, пригнись!

Женщина, если бы даже и захотела, не смогла бы этого сделать. Корсет не давал свободно двигаться. Выругавшись, Лёлик дернул жену за руку на себя и уложил на пол рядом с мальчишкой. Следом повалил на сидение зазевавшуюся служанку. Сам же остался сидеть, посматривая в окна. Доносящиеся снаружи крики говорили о том, что их отряд все-таки напоролся на засаду. Нельзя было только понять, регулярные это части или дезертиры.

Когда мелькнула огромная тень, а за ней многочисленные солнечные зайчики, Лёлик понял, что в бой вступил племяш. Приподнявшись на сидении, мужчина осторожно выглянул в разбитое заднее окошко.

– Что там, Леозька? – раздалось с пола.

– Лавард, Ваше Величество. Он делает вираж и заходит для атаки.

– Это горняки?

– Да.

– Много?

– Вообще-то, не очень, хотя можно и ошибиться из-за пыли, – на минуту замолчав, Лёлик воскликнул: – Что он делает?! Они же его изрешетят стрелами!

– Что? Лёлик, что там? – Фима от волнения перепутала клички.

– Племяш, размахивая крыльями, завис почти вертикально между нами и горняками. Те, похоже, стреляют, но безрезультатно. Я вижу, как стрелы от него отскакивают или ломаются.

– Бедный мальчик! – вздохнула на полу женщина.

Следом все пассажиры кареты одновременно вздрогнули, а снаружи, оттуда, где был Лавард, раздался дикий вой преследователей и ржание лошадей. А потом все стихло, и карета, замедлив ход, остановилась. Распахнулась дверца, и запыхавшийся Карвер спросил:

– Как вы тут?

Поднимая с пола Фиму, Лёлик ответил:

– Все живы, раненых нет.

– Фух! – перевел дух эльф и крикнул кому-то: – Все хорошо!

Оставив Леозьку помогать дамам, эльф умчался. Лазурь покинула карету и огляделась по сторонам. Судя по всему, враг в самом начале проморгал карету, а потом, увидев, что сопровождение такое маленькое, решили все же догнать и захватить. Веи правильно рассудили отправиться одному из них наперерез врагу. Только вот почему им оказался неопытный Лавард, было загадкой.

Фима с интересом наблюдала за происходящими событиями. Она не слышала тараторившего Вэдлина, терзавшего вопросами Лёлика. Все внимание было приковано к веям. По бледному лицу и ледяному взгляду Юимлена Фима поняла, что Лаварду сейчас снова влетит. Но женщина ошиблась. Юимлен сдержался. Он долго смотрел в лицо подошедшему Лаварду, а потом, склонив голову, похлопал того по плечу. Вей заулыбался и взмахнул золотыми крыльями. О чем там шел разговор, было не слышно, но по тому, как держались оба вея, можно было догадаться, что те не собираются ругаться.

========== Глава 6. ==========

– Любовь моя, ты меня когда-нибудь точно доконаешь.

Юимлен нехотя убрал руку с плеча Лаварда. Тот улыбался до ушей и шевелил крыльями. Утреннее солнце смотрелось в них, как в зеркало, пуская во все стороны зайчики.

– Никогда! Я тебя никогда не доконаю, любимый, – Лавард не мог стоять спокойно, адреналин в крови требовал действия. – Ник, можно, я еще полетаю?

Жмурясь от яркого света, вей отвернулся в сторону:

– Ну, полетай. Немножко, – и крикнул вдогонку разбегающемуся Лаварду: – Только строго вдоль дороги и недалеко. А еще проверь, нет ли где засады. И не забудь сделать кожу твердой.

– Хорошо, папочка! – донеслось уже сверху.

Юимлен оторопел:

– Папочка?! Он меня назвал папочкой?! Какой же я ему папочка-то? Черт, сколько же Лаварду лет? Все, пойду к Мастеру, выясню все до конца, а то эта мысль мне весь мозг проест.

Оставив Лютого одному из эльфов, вей решительно направился к Лазури. Та стояла возле кареты и, прикрыв от слепящих лучей глаза, следила за полетом Лаварда. Тем временем служанка поправляла своей госпоже платье и прическу. Подойдя ближе, вей остановился.

– Ваше Величество, разрешите с вами поговорить. Приватно.

Оторвавшись от созерцания сверкающего вея и, немного поморгав, Фима кивком отослала служанку.

– Слушаю вас, Николай Георгиевич.

– Фаина Аркадьевна, сколько лет Лаварду?

– Лет?.. – опешила Фима. – А вам зачем?

– Затем, что он только что назвал меня папочкой.

– Ке-ем?! Папочкой?! – удержаться от смеха было невозможно, и Фима расхохоталась.

Юимлен тихо закипал:

– Что тут смешного, Фаина Аркадьевна?

– Да все смешно, Николай Георгиевич. Я так понимаю, вы пытаетесь определить, кто из вас двоих старший. Верно?

– Да.

– И кем бы вы хотели быть, старшим или младшим?

Юимлен не заметил подвоха.

– Вот если честно, то не знаю. Иногда я устаю быть взрослым и опытным, хочется побыть молодым и глупым. Иногда наоборот, хочется добавить себе возраста.

– Зачем добавить?

– Затем, что Лавард мне кажется более старшим и ведет себя соответственно.

– А сколько вам лет, Николай?

– Двадцать девять.

– А когда у вас день рождения?

– Одиннадцатого февраля.

– Понятно.

Сильный порыв ветра заставил разговаривающих отвернуться в сторону. Это неподалеку приземлился Лавард. Сложив крылья, вей направился к ним.

– О чем беседуем? – пылая румянцем и переводя дыхание, осведомился Лавард.

Юимлен одернул его вполголоса:

– Поклонись, дубина.

– Упс.

Склонившись, мужчина ждал разрешения продолжить. Оглянувшись по сторонам, Фима ответила:

– О вас, Лавард.

– Обо мне?! – вей распрямился. – И что именно вы обо мне говорили?

Юимлен вставил слово:

– Я спросил твоего Мастера, сколько тебе лет.

Лавард удивленно хлопнул глазами:

– Зачем?

– Я тебе позже объясню, а сейчас я хотел бы услышать ответ на свой вопрос.

Оба вея уставились на Фиму. Та, немного подумав, ответила:

– Двадцать девять лет, четыре месяца, сколько дней, не знаю, потому что не знаю, какое сегодня число.

– Вот черт! – Юимлен уперся одной рукой в бок, а другую запустил в волосы на затылке. – Фаина Аркадьевна, скажите уж тогда день.

– Пятнадцатое февраля.

Юимлен долго смотрел в глаза женщине, а потом спросил:

– Вы это прямо сейчас придумали?

– Неважно, сейчас или раньше. Вы задали вопрос, я вам на него ответила.

Юимлен продолжил сверлить взглядом Фиму. Лавард же в уме делал какие-то подсчеты, а потом спросил:

– Ник, а когда у тебя день рождения?

– Одиннадцатого февраля, – сквозь зубы процедил тот.

– Вот здорово! У нас с тобой дни рождения так близко. Будем праздновать в один день, например, четырнадцатого.

Оторвав взгляд от Фимы, Юимлен взглянул на счастливого Лаварда. Взгляд серых глаз потеплел:

– Хорошо, пусть будет четырнадцатого, как тебе нравится. Тем более, это особый день.

Лавард все никак не хотел успокаиваться:

– Ник, а сколько тебе лет?

– Двадцать девять.

– Фаина Аркадьевна, а сколько мне?

– Двадцать девять, Лавард.

– Ник, значит, мы с тобой ровесники?

Вей кивнул, коротко взглянув на Фиму.

– Почти. Я старше тебя на четыре дня.

– А не скажешь, – улыбнулся Лавард.

– То есть? – хором воскликнули Юимлен и Фима.

– Ты мне кажешься гораздо старше.

– Это чем же?

Юимлен вдруг страшно захотел узнать ответ на свой вопрос. Каким его видит избранник?

– Своей опытностью, заботливостью, терпеливостью.

Юимлен покраснел. Он никогда раньше не слышал от других таких оценок своей персоны. Да, собственно, и не спрашивал как-то. Неожиданно для себя брякнул: