Чернушка и Солнечный зайчик (СИ) - "atat" - Страница 57

Как же она была рада Лаварду! Знакомое лицо посреди чужого мира. Вот кому можно было все рассказать и спросить совета. Творение поначалу не узнал в королеве своего Мастера, но после нескольких наводящих слов память к нему вернулась, и в сознании установилась прочная связь между двумя Мирами.

Воспоминания Фимы были прерваны заглянувшей в покои служанкой. Увидев сидящую на диване королеву, та тихо вошла и поклонилась.

– Ваше Величество, изволите отобедать?

Вздохнув, та согласно кивнула:

– Да.

Вскоре явилась камеристка, и корсет снова был затянут.

Весь обед и время после него были проведены в обществе графа и верных придворных. Лазурь больше слушала, чем говорила сама, нужно ведь знать, чем “дышат” ее сторонники. Часто мысленно уносилась домой, в оставленную квартиру, к, наверное, засыхающим в горшках цветам. Вспоминала верную подругу Мину. Встреться они сейчас, та точно в обморок грохнется. Усмехнувшись про себя, подумала, что вот случились в жизни приключения похлеще, чем в кино, а никому не расскажешь. Если только психиатру.

Покружив на одном месте, мысли повернули к Творению. Как там Лавард? Сегодня к вечеру можно ожидать весточку. Всяко уж какой-то результат есть. Хотела уже спросить графа о почте, да вовремя спохватилась, здесь же все по-другому, и к тому же ей как второму лицу в королевстве почту доставляют персонально.

Упоминание о Леозьке заставило отвлечься от размышлений. Дамы, вспомнив оличкина, принялись обмениваться мнениями. Внимательно прислушиваясь к их болтовне, Фима про себя удивлялась: оказывается, в Маврии оличкины – редкость. Эльфы отличались завидным здоровьем, причем как телесным, так и душевным. А по приметам выходило еще интереснее: встретить оличкина – к переменам в жизни. К хорошим или плохим, это уже другой вопрос. Многие эльфы рассуждали просто: нужно задобрить судьбу, подав ее обиженному чаду что-нибудь необходимое. Неудивительно, что у Леозьки сума была полной.

Фима подумала, что вот ведь, суеверия бывают и полезными. Граф, мужчина серьезный и умудренный жизненным опытом, оказывается, тоже недалеко ушел от молоденьких дам, высказав предположение о возможных переменах в жизни обитателей замка Ос. Лазурь удивилась: с чего он это взял? А с того, что сам факт нахождения здесь королевы с наследным принцем, причем беглых, уже поставил существование жителей замка и окрестных деревень в шаткое положение.

Фима была вынуждена согласиться, но ни уехать, ни выйти в свой Мир не было никакой возможности, и это очень ее беспокоило. Ко всему прочему, обнаружился дефицит сторонников. Трэмп правил Маврией железной рукой. Никто и никогда не смел ему перечить. И то, что произошло в самой королевской семье, было настолько неожиданным и неправдоподобным, что подданные не знали, как на это реагировать. Они просто молча ждали, чем все закончится.

Рэмроу высказал предположение, что сейчас родное королевство находится в опасном положении. Ситуацией могут воспользоваться враги. Фиму передернуло от такой перспективы: ну, какие в Маврии враги? Кто их тут придумал? А потом пришлось согласно кивнуть, а ведь правда, взять хотя бы красноволосую фаворитку, чем не враг? Она может так всех перебаламутить, что только держись. Одно утешает, что это внутреннее дело, до внешнего конфликта не дойдет. Уж на это у девицы явно кишка тонка. Хотя крови эльфам попортит много, может быть, даже до жертв дойдет.

Хоть бы у Лаварда все получилось. Лишь после его отъезда Фима поняла, насколько серьезны происходящие события. Ей стало так одиноко и тоскливо, что если бы не ее спутники и сторонники во главе с Рэмроу, она вообще даже из комнаты не выходила.

Появление Лёлика как-то отвлекло от тревожных мыслей. Привычка заботиться о слабохарактерном муже соперничала в душе с ответственностью за всю Маврию. Нельзя ничем себя выдавать, нужно четко придерживаться сценария, в котором планировался один-единственный живой человек. Теперь их было уже двое, и еще неизвестно, ограничено ли это число.

Принц Вэдлин теперь все время пропадал со своим новым другом. К ним еще присоединился воспитатель мальчишки. Позабыв о своих обязанностях, эльф с любопытством слушал бесконечные разговоры своего подопечного и оличкина. Последний, кстати, нес такое, что просто в голове не укладывалось. Вэдлин все спрашивал и спрашивал, а Леозька, удобно расположившись на ступеньках крыльца, без устали отвечал на вопросы ребенка.

Их постоянно окружали любопытные. Пробегая мимо, эльфы останавливались послушать, а потом бежали дальше. У всех в замке были обязанности, пренебрегать которыми было нельзя. Оличкин рассказывал о странных и непонятных вещах и употреблял при этом неизвестные слова. Вэдлин без конца переспрашивал значение этих слов и, услышав при объяснении новую партию незнакомых слов, задавал новые вопросы.

По сути, это был нескончаемый диалог. Продлился бы он до ужина, если не до темноты, но был прерван шумом. Все одновременно оглянулись в ту сторону, откуда этот шум доносился – к воротам. Судя по характерным звукам, приближалась группа всадников. Немногочисленная замковая охрана переполошилась, но тревога оказалась ложной, и все успокоились. Через минуту во двор влетели верховые. Острое зрение мальчишки позволило ему первому разглядеть знакомое лицо, и он радостно закричал:

– Лавард! Вы приехали!

Оличкин был на время забыт. Воспитатель в последнюю секунду успел схватить за руку юркнувшего мимо принца и строго того отчитать. Как же можно так безрассудно себя вести, ведь можно было угодить под копыта разгоряченных лошадей. Верховые тем временем спешивались. В суматохе никто не обратил внимания на Леозьку. Тот, заметив что-то в толпе, поднялся со своего места и протиснулся вперед. Приблизившись к одному из путешественников, дернул того за рукав:

– Племяш, ты, что ли?

Мужчина обернулся и застыл, как вкопанный. Молча разглядывая стоящего перед ним Лёлика, Лавард не мог собраться с мыслями. А то, что это был именно Леонид Васильевич, можно было не сомневаться. Из ступора его вывел Юимлен:

– Ты что застыл, будто привидение увидел?

Переведя взгляд на вея, Лавард только бросил:

– Быстро за мной, – и побежал вверх по лестнице.

========== Глава 4. ==========

Как и в прошлый раз, у дверей стоял тот самодовольный эльф, что так неудачно пытался объявить прибывшего Лаварда. Сегодня он решил не затягивать с церемонией и, только завидев в конце коридора стремительно идущего мужчину, споро отворил дверь и шагнул вперед.

– Придворный кавалер Лавард со спутниками, – и отступил в сторону, давая возможность гостям войти в комнату.

Сдернув с головы шляпу, Лавард поклонился. Одновременно с ним сделал поклон и Юимлен. Эльфы сопровождения остались за дверью.

– Добрый день, Ваше Величество, я спешил, как мог.

Оглянувшись на все еще копающегося у двери слугу, Лавард тихо выругался и подлетел к тому.

– Давай-ка, дружище, попроворнее. Ступай отсюда, – махнув рукой, подозвал своего эльфа: – Карвер, поставь у двери кого-нибудь из наших.

Приказ был мгновенно выполнен, и дверь закрылась. Лавард вернулся к Юимлену и тронул того за руку, приглашая пройти вперед. На ходу оглядел присутствующих: в комнате присутствовали лишь присягнувшие на верность королеве эльфы. Лазурь уже немного пришла в себя от неожиданного возвращения своего посланца и указала жестом на пустующее кресло:

– Здравствуйте, Лавард, присаживайтесь.

Тот оглянулся на стоящего рядом вея и проговорил:

– Ваше Величество, прошу прощения за дерзость, но я приехал не один. Я привез вам еще одного вашего сторонника. Кавалер Юимлен, Ваше Величество.

Окружающие и без того знали этого придворного красавца, соперника Лаварда и ближайшего кандидата на руку и сердце принцессы Малии. Но увидеть его здесь, да еще в обществе его соперника и в качестве союзника опальной королевы они никак не ожидали.

Юимлен, меж тем спокойно поклонившись, непринужденно приветствовал Лазурь и всех присутствующих: