Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 95

Верховный Апостол подозревал, что скажут все, увидев фотографию мальчишки на земле. Вот сейчас он выйдет и выложит совету Апостолов все, как есть. И тогда они все кинутся к нему разом. И свяжут. И кинут в тюрьму догнивать там остаток своей никчемной жизни. Чем дальше Златокрылый перебирал все эти мысли в своей голове, тем отчаяннее он жалел свою несчастную судьбу. Гипервентилируясь от стресса, Давид снова опустился в кресло и вытер взмокший лоб париком, в последний раз молясь Всевышнему, чтобы этот день закончился быстрее.

Из зала неожиданно раздался звоночек, возвещающий о сборе. Верховный прислушивался к тому, как пространство медленно наполняется, подходят оставшиеся приглашенные, раздается шарканье золотых сандалий по кафельному полу, доносятся переговоры, шум, шуршание бумаг и щебетание птичек в клетке в углу зала. Секретари перешептывались между собой, проверяя и затачивая перья, готовясь к тому, чтобы начать записывать каждое слово. Каждое слово смертного приговора, которое Давид сейчас сам же себе и зачитает.

— Пора, Ваше Превосходительство, — грустно известил его Сакий.

— Сам знаю… — сквозь зубы просипел тот. — От меня ни на шаг. Если они кинутся рвать на части — меня спасать первым, ты понял?

Сакий доблестно кивнул и попридержал полу занавеса, чтобы начальство вышло в Зал.

И оно вышло, на подгибающихся коленках, отжав от пота свой парик и криво напялив его набекрень. Собственные сандалии раньше никогда не казались Давиду такими пудовыми. Сакий встал за спиной начальника, отрезая ему тем самым путь в заднюю комнату, так что Златокрылому ничего не осталось, кроме как поднять вымученные и неживые глаза на коллег. Он обвел их взглядом — одиннадцать лиц, Апостолов, потомков тех первых двенадцати приближенных послушников Всевышнего, три секретаря, Охрана. Этот зал кишел народом!

— Кхи… — Давид прочистил горло. — З-з-дравствуйте. Рад вас приветствовать сегодня и здесь, уважаемые коллеги, — поздоровался он со всеми глубоким фальцетом. Он растянул губы в своей фирменной белозубой улыбке, но она получилась такая натянутая и жалкая, как будто Апостол страдал непроходимостью кишечника (если бы, конечно, у него в наличии были такие органы).

Апостолы, как один, повернулись и воззрились в его сторону, ожидая того, что последует дальше. Тремор правой руки перекинулся и дернул по всему телу. Давид подкосился на правое колено.

— Прискорбное событие потрясло нашу скромную обитель. Точнее, даже два, но давайте же по порядку, — продолжал он, шевеля языком, распухшим в его рту до размеров хобота слона. — Я собрал вас здесь, чтобы сообщить… Чтобы сообщить… Сообщить вам о том… Уважаемые коллеги…

— Давид? Сообщить о чем? – Апостолы непонимающе переглядывались между собой.

— О чем сообщить? Сообщить… Ах, да… Сообщить… Погода сегодня просто дивная, вы не находите?

— Давид? Говори же, не томи! — страшно шевеля бровями пробормотал седовласый Яков.

Давид сухо сглотнул.

— Сообщить о демооооо…

Слова застряли в его горле на полпути, и Апостол, издав невнятный хрип, замолк в ужасе от происходящего. Одна невысокая девушка-секретарь со светлыми кудрями тут же подсуетилась, спеша к нему со стаканом воды. Златокрылый одарил ее таким кислым взглядом, что у девушки в волосах завяли бутоны прекрасных Райских магнолий. Апостол принял воду в прекрасном стакане из Райского хрусталя. Дробно стуча об его край зубами, он сделал пару глотков. Раздался хруст стекла, и Давид отнял стакан от губ. С края теперь красовалась чудесная лунка в форме челюсти, оставленная тридцатью двумя белыми зубами Апостола. Давид вынул изо рта осколок, некоторое время посмотрел на него, затем на коллег за круглым столом, и сунул стакан Сакию. Охранник с невозмутимым видом принял подарочек, никак не комментируя случившееся.

— На повестке дня... В общем… Яхочупоговоритьодемонах, — выпалил наконец Давид, мечтая об обмороке.

Петр и Павел переглянулись.

— Давид, если ты немедленно не прекратишь ломать комедию, мы тебе объявим импичмент! — погрозился Павел, не предвещающим ничего хорошего тоном.

— Я хочу поговорить о Демонах! — уже медленнее повторил Верховный, услышав страшное слово на букву «и».

В зале наступила гробовая тишина. Это сообщение как будто хлыстом рассекло воздух, заставив всех потрясенно молчать.

— Демонах? — Тихий шепот, как эхо по всему залу . – Демонах… монах… нахнахнах…

— И что с ними? Они у нас на повестке дня всегда! – раздался недовольный голос бородатого Апостола Артемия.

Однако собравшиеся начали понимать, что это будет необычный разговор, обычные случались раз в год, а уж если их здесь собрали специально ради обсуждения данной темы, значит, все точно не к добру.

— Так вот. Демоны. Я не имею понятия, как это упущение произошло на моей территории, но один из наших младших Ангелов… моего подчинения… сумел провести на нашу территорию кое-кого из них.

В зале стало еще тише, все смотрели на Давида так, будто он сам только что отрастил парочку добротных и увесистых рогов.

— Но это невозможно! — Апостол Петр вскочил со своего стула, грохнув огромным кулаком по столу. — Ни одна подобная тварь не посмеет сунуться сюда! Этого просто не может быть, Давид!

— Как видимо, не так уж мы и неуязвимы. Это точно. Факт имеет место быть. Я нашел неоспоримые улики.

Верховный кивнул, и Сакий произвел на свет большую стеклянную тару, в которой лежали все вещи Вильгельма, найденные у него в комнате. Бережно, держа ящик на вытянутых руках, словно опасное бактериологическое оружие, Страж вытряхнул содержимое его на стол. Последним во всей этой куче блеснул пошлый Демонический ошейник со стразиками и пентаграммой, героически довершающий картину. Давид взял его двумя пальцами и осторожно приподнял находку всем на обозрение. Сидящие рядом Апостолы начали отодвигаться подальше.

— Вот, — убито произнес он. — И еще вот.

На стол легла несчастная и мучительная фотография с мальчишкой, которая маячила перед глазами верховного Апостола весь день.

— Вильгельм, — охнул Петр.

— Ты еще скажи, что ты удивлен, — вздохнул Апостол Йоанн.

Вяло бурча под нос, Давид рассказал им все, от начала и до конца. Когда он закончил свою тираду Апостолы потрясенно молчали. Никто из них не мог поверить в реальность происходящего.

— Нам надо принять решение и провести голосование. Что нам делать теперь в этой ситуации с предателем? И как быть с Демоном, который знает то, что не должен знать?

— Решение будет однозначное. Предателей не милуют ни в каких случаях, — спокойно пробормотал Апостол Йоанн. — Вильгельма давно пора было посадить под арест. Демона срочно отыскать. Допросить всех и каждого, начиная с этого Ангела. Ну, и конечно, что это произошло на твоем участке, Давид. Ты немедленно должен был известить всех и вся, поднять панику, Демоны знают проход на нашу территорию!

Праведному возмущению присутствующих не было предела. Как и ожидалось, на этой фразе они все принялись бурно перешептываться.

— Да как-то к слову не пришлось, — уничтожено пробормотал Давид.

— Тебе не приходилось к слову? А вообще, это называется сокрытие преступника, — угрожающе поднялся со своего места теперь уже Апостол Йоанн. — Ты вообще в своем уме?

Златокрылый посмотрел на Апостолов. Все они, как один, изничтожали его взглядами. Впрочем, ничего интересного, все, как он и ожидал.

— Я честно думал, что я справлюсь. Я провел с ним разъяснительную беседу.

— Давид. Это Вильгельм. Он не поддается психологическому давлению. Какая еще разъяснительная беседа? — чуть ли не хором пояснил Совет.

— С глазу на глаз! — с достоинством отбил Давид, будто это помогало ситуации. — Но погодите, это все еще полбеды. В свете всех этих событий нам не стоит забывать о самом важном. Как я и сказал, Вильгельм был сослан мною на землю во избежание дальнейших деяний. И там он, кажется, нашел носителя Амулета. По последним данным, он сейчас держит его под своим присмотром, не знаю уж, что на него нашло, может, пытается выслужиться, но смертный сейчас, кажется, с ним.