Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 94

— Черт, Том… Я точно схожу с ума... — прошептал он срывающимся голосом.

Лихорадочно сжатая кожа на спине. Мальчишка кивнул, потому что он и сам находился на том же пути. То, что они делали прямо сейчас, походило на взрыв, на открытие целой новой Вселенной — одной для них двоих. Ангелу до безумия нравилась мысль, что он скользил вот так, вырывая хрипы из души человека, ловя его бешено заходящееся дыхание, ему нравилось смотреть на его губы с кольцом, чуть приоткрытые в сладкой судороге. Это било по мозгам. Ругнувшись в очередной раз сквозь зубы, Том мотнул головой. Дреды упали ему на лицо, и Билл, сам не соображая, что делает, схватил парня за плечи, переводя его в сидячее положение:

— Я хочу видеть твои глаза, — безумно прошептал он, наклоняясь прямо над ним, — посмотри на меня.

Том подчинился с большим трудом. От этих слов для него в этом мире наступила кромешная тьма. Оба они находились под кайфом от присутствия друг друга, а Том только успел уловить последние проносящиеся перед ним кадры своей жизни. Он не отрывал взгляд от лица Билла, как загипнотизированный, стараясь не закатываться и не закрывать веки, хотя очень хотелось. Руки Ангела сами двигали его, задавая очень приятный такт. В один момент Том не выдержал и упал головой на его плечо, несильно закусывая зубами кожу Ангела и оставляя на ней небольшие отметины.

— Смотри на меня, Том, — Билл снова заставил его откинуть голову, слегка потянув за дреды. Неслыханная наглость — дергать за святое, но парню теперь было все равно, он мутными глазами смотрел на своего Ангела, и в каждом его черном зрачке отражалось их движение — то, что они делали в этот момент только вдвоем.

— Ты меня с ума сводишь... — чей-то шепот в темноте. Влажные поцелуи в шею, срывающиеся стоны, сдерживать которые было уже невозможно, да и не нужно.

Билл тоже зажмурился в последний раз. Сдавленный крик Тома, который сильно откинулся назад, все так же отчаянно цепляясь за разгоряченное тело, чувствуя, как теплая волна поднимается снизу. Прошло не так много времени, и они оба нырнули в волны жара, в теплоту, поднимающуюся снизу живота, в ощущение бесконечности, которое накрыло их с головой, соединяя две души в едином порыве.

Это походило на облака, мягкие и обволакивающие, в которые Ангел и его человек падали вместе. Билл держал в объятиях своего смертного, и глаза его, как две путеводные звезды, сияли в ночи. Ангел увидел их — полные нежности и безудержной страсти, теплоты и счастья. Глаза человека, ради которого Ангел мог бы перевернуть все и в себе и перевернуть весь этот мир.

Вильгельм со стоном завалился на Тома, придавливая его к кровати всем весом и по инерции двинувшись в последний раз. Он ощутил, как теплая жидкость стекает по его бедрам. Парень под ним тоже затих. Он был даже не в состоянии отползти на миллиметр. Все, что он мог — только держать руки сомкнутыми вокруг Ангела и прижимать его к себе.

Никто из них не произносил ни слова.

Вильгельм понял, что бросился в смерч безумной, безотчетной привязанности и влюбленности в мальчишку — и это было самое лучшее, что могло с ним случиться. Он не собирался больше бороться, так он вел заведомо проигранную войну. Он уже понял, что смертный ни перед чем не остановится, чтобы взять себе то, что он хотел. Билл устал и с радостью принимал теперь этот факт, лежа у Тома на груди без сил и мыслей. Земной парень без остатка забрал его себе, оставляя на душе лишь прекрасную умиротворенность и полное счастье, и за это Билл был благодарен Тому, который, несмотря на свой, казалось бы, юный возраст, знал некоторые вещи намного лучше, чем Ангел, проживший на свете несколько столетий.

Ему было тепло рядом с ним, светлым и таким красивым, здесь и сейчас. И все остальное не имело значения.

— Ты в порядке? — еле размыкая губы, на всякий случай поинтересовался он, когда выровнял дыхание.

— Понятия не имею, — слабо отозвался Том и едва поднял руки по липкой от пота спине своего Хранителя. — Не похоже... С тобой это просто безумно, Билл. Я не могу поверить, что ты так быстро учишься.

Он был сейчас разобран до самых суставов и в полном смятении эмоций. Билл разнес его вдребезги, и он лежал теперь, поверженный на поле боя, соображая, как ему жить после этого дальше. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и слишком больно, чтобы это потерять.

— Спасибо тебе… За все, Том, — Ангел легко поцеловал влажную кожу на его груди. — Это действительно невероятное чувство.

— Какое?

— Когда теплота бежит внутри. Ты чувствуешь?

Том прислушался к себе.

— Да... Я чувствую.

— Что это такое?

Том немого подумал, а затем тихо прошептал:

— Это ты. Струишься по моим венам.

На этих словах Ангел улыбнулся. Том был не один, кто страдал такой проблемой.

Мальчишка легонько поцеловал его в висок и снова нырнул в его объятия. Ничто не могло быть лучше, чем то чувство, которое родилось именно в эти минуты, одно, только для них двоих.

Everything is dark.

It’s more than you can take.

But you catch a glimpse of sunlight

Shining, down on your face.

You’re in my veins

And I cannot get you out

(Andrew Belle – In My Veins)

====== Глава 26. Разбор полетов. ======

Небесная канцелярия в это время была как никогда полна народу, необычайный шум и гам стоял в Большом Зале, в котором в особо экстренных случаях созывался совет двенадцати Апостолов. Сегодня случай оказался именно такой — Давид, нервничающий и дерганный, разгуливал в маленькой каморке позади зала, где обычно готовил свою речь, пока Сакий почесывался о свою парадную золотистую алебарду. Страж Дворца стоял в дверях и следил за порядком и за тем, чтоб Его Превосходительство никто не беспокоил.

— Сакий, ради всех святых, убери оружие, — раздраженно попросил Давид. — Хотя нет. Погоди… Держи его крепче и никому не отдавай, — передумал Апостол, с опаской воображая, что сейчас начнется в Зале. — Только постарайся встать так, чтобы ее у тебя не отняли, как в тот раз!

Превосходительство снова зашагал по комнате, как никогда веруя в то, что сегодня и именно сегодня наступил самый черный день в его жизни — день, когда ему пришлось созвать экстренный совет всех Апостолов, что происходило ну уж совсем в исключительных случаях. Обычно подобные мероприятия случались раз в декаду, на них обсуждались события, планы на ближайшее время, инциденты, произошедшие в Раю и в мире людей, предлагались различные пути их решения, а Апостолы предоставляли статистику по своим ареалам. Военные Ангелы отчитывались за все то, что они сделали на земле, подсчитывались убытки, нанесенные Нижней Палатой и решались все прочие важнейшие вопросы. На подобные встречи обычно являлся чуть ли не весь Рай, и кого тут только не присутствовало в такие моменты: Апостолы во главе с Давидом, который возглавлял их всех, Архангелы, Серафимы и Ангелы, иногда даже младшие Ангелы допускались в особенных случаях. Это было знаменательное событие, весь Дворец обычно стоял на ушах несколько дней до и после, сначала в преддверии и подготовке к этому мероприятию.

Но сегодня случай был иной. Советы вне очереди собирались в случаях, если ситуация начинала выходить из-под контроля, а это значило, что сейчас настало самое то время. Давид, как самый старший из всех Апостолов, имел привилегию, которой, он надеялся, ему не придется воспользоваться в период его нахождения в должности. Но судьба-злодейка распорядилась иначе его счастьем, и вот экстренное собрание теперь оттягивать было уже больше некуда.

С этой мыслью Давид панически выглянул в Зал из-за спины гигантского охранника. Почти все заняли свои места. Обеспокоенные донельзя Апостолы сидели, ерзая на своих стульях и хмуря суровые брови. На лицах их, и так-то обычно пасмурных, не мелькало и тени улыбки. Давиду сейчас предстояло осветить для них сразу две неприятные детали — рассказать про треклятый Амулет и еще признаться про ту, вторую… Впрочем, при мысли о второй вещи, точнее даже не вещи, а Сотруднике Небесной Канцелярии, от которого страдал весь Рай, его начинало трясти с такой яростью, что все сыпалось из рук.