Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 65

Ангел стиснул крошечный предмет в кулаке. Приложив свисток к губам, он дунул что было сил, и тогда оглушительный звук разнесся по всему дворику. Это случилось настолько резко, что Том, в это время аутично покачивавшийся у стены, поднял голову от удивления. Свист немного встряхнул его, выкинув из состояния оцепенения. Во взгляде парня даже появилось что-то, похожее на вменяемость, и он во все глаза уставился на Билла.

Еще один оглушительный свист пронзил воздух.

— Ну же, — Вильгельм задрал голову, вглядываясь в голубое небо.

Солнце слепило глаза, но это было единственное, что он мог видеть — ничто больше не нарушало покой яркого, светлого небосклона. Ни шума огромных крыльев, привычно извещавший о приближении Ангелов, ни их белоснежных одеяний, развевавшихся на ветру — ничего.

Билл свистнул еще раз.

Результат все тот же — идеальная тишина. Всего лишь какая-то птица спорхнула с крыши одного из домов и улетела прочь, уносясь в безоблачную высь.

Том мало что понимал, он словно впал в транс, выпрямившись, оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где он вообще находился. Он потряс головой, обнаруживая, что почему-то сидит у стенки, хотя помнил, что еще секунду назад стоял на ногах в противоположном конце замкнутого дворика.

Билл теперь находился не рядом с ним. Он застыл в центре и, задрав голову, во все глаза таращился в небо, все так же настойчиво дуя в свисток. Еще раз. И еще.

Отчаяние накатывало волнами. Юный Ангел злился, ведь сейчас наступило совершенно не то время, когда можно ждать, а Рафаэль должен уже прилететь, ведь на счету была каждая секунда. Еще один отчаянный свист, и дверь за спиной вдруг содрогнулась от сокрушительного удара. Билл тоже дернулся и резко обернулся. Совсем не Ангелы первыми услышали его призыв о помощи...

Он снова поднял глаза и всмотрелся в холодную пустоту, почти до боли напрягая глаза, но это не помогало. Глухие ровные стены окружали его, казалось, дома вокруг начали танцевать безумные танцы, заваливаясь на юного сотрудника Небесной Канцелярии под немыслимым углом. Вильгельм ждал звука, хотя бы намека, шума ветра в маховых перьях, рассекавших потоки воздуха, но вокруг царила лишь упрямая тишина.

Последняя надежда начала ускользать, как блики догоравшего дня, затухая в глазах темноволосого Ангела. Билл опустил взгляд. Что же, тишина всегда была ответом на его мольбы в течение всей его жизни в Раю. С чего же теперь должно последовать какое-то исключение?

Его сердце, бившееся минуту назад в радостном предвкушении, остыло, и он до боли сжал проклятый свисток в руке.

Дверь за спиной все ходила и ходила ходуном, сотрясаясь от сокрушительных ударов. Билл старался подавить в себе безумную злобу, все еще подставляя лицо порывам воздуха и направляя свой взгляд прямо на солнце.

— Ненавижу вас. Твари. Я умру как человек и, надеюсь, не увижусь с вами еще долго! Я сделаю все, чтобы направление реки Гихон несло нас в другую сторону!

Том прекрасно слышал его злой шепот. Он уже пришел в себя настолько, чтобы понимать и осознавать все происходящее, хотя по-прежнему ощущал легкий ступор. Прямо сейчас он видел лишь одинокую фигурку, застывшую посреди двора подобно статуе, и было в этом что-то такое грустное, отчего в горле невольно образовался ком. Черноволосый парень казался сейчас таким потусторонним и нереальным, что просто дух захватывало. Слушая, как трясется дверь, Том совершенно не хотел, чтобы Билл так и находился там совершенно один, словно в ожидании, что сверху на него свалится желанное решение проблемы.

— Билл... — тихо позвал Том, сам не понимая, произнес ли это вслух, или это была всего лишь его мысль.

Но тот, кому предназначались эти слова, все-таки услышал их. Ангел перевел взгляд туда, откуда доносился звавший его голос. Том в упор смотрел на парня, который беспомощно опустил руки и просто стоял в лучах яркого и холодного весеннего солнца, делавшего его силуэт резким и угловатым. Том легко тронул ладонью землю рядом с собой.

— Подойди сюда?

Вильгельм медленно сунул руку, пряча ненавистный холодный свисток в карман. Его нужно было выкинуть ко всем чертям собачьим, но у Ангела мелькнула дикая мысль: когда-нибудь, если это когда-нибудь вообще наступит, и он все же встретит снова Рафаэля или Давида, он засунет им эту штуку в... в общем, куда-нибудь. Он найдет место. Решив так, он глубоко вдохнул и выдохнул, затем все же подошел к Тому и опустился на колени.

Он знал, что смертные возносятся в Рай, чего не мог сказать об Ангелах, потерявших свой первый шанс. Наверное, сейчас им с Томом придется расстаться, и Вильгельм не знал ответ на вопрос: увидит ли он этого мальчишку когда-нибудь еще? Он хотел запомнить его — бледное лицо и карие глаза, его расстегнутую сверху черную куртку, обнажавшую красивую шею. Да, ангельские твари не спешили на помощь, но по крайней мере Билл теперь знал, чем отличается от всех них. Теперь знал.

Он был благодарен Тому за то, что мальчишка показал ему такую значительную часть жизни. Удары в дверь вдруг перестали пугать его, доносясь будто издалека, из параллельной Вселенной. Злость и страх медленно отступали, и Ангел протянул руку. Он хотел оставить лишь те чувства, что казались ему самыми светлыми в этот миг. Том тоже протянул руку и крепко жал ладонь своего нового друга.

— Прости, Билл, что втянул тебя в это, — человек опустил потемневшие от страха и сожаления глаза вниз.

— Не извиняйся. Это я завел нас в эту ловушку. Том, если это будет последнее, что я скажу, я хочу, чтобы ты знал: знакомство с тобой и последние дни — лучшее, что я помню за свою жизнь. И буду так думать всегда, несмотря ни на что.

Последние слова Билла дуновением ветерка прошелестели на коже Тома. Он улыбнулся, преодолев свой страх и смятение и нашел в себе силы ответить.

— Тогда и я хочу, чтобы ты знал. Я очень хочу сделать одну вещь, которую еще не успел воплотить в жизнь, но которая мучает меня последние сутки. И если это — последнее, что мне осталось, то я буду счастлив. Откладывать, кажется, уже некуда...

Сказав это, он подался чуть вперед. Вильгельм смотрел на него, как зачарованный, а рука мальчишки тем временем заползла на его плечо, чуть выше, захватила ворот его майки. Том потянул его на себя, заставив Ангела удивленно захлопать глазами, не понимая, что сейчас произойдет. Том тоже старался запомнить этот момент навсегда и прочувствовать каждую его секунду. Он приблизился к Биллу, чувствуя его дыхание на своих губах. Между ними оставалась всего пара миллиметров, и человек, не закрывая глаза, нырнул с головой в бездну. Билл вздрогнул от неожиданности, когда губы парня накрыли его губы. Широко распахнутыми глазами он смотрел в такие же темные глаза Тома, чувствуя его вкус, металл его пирсинга. Биллу было особо не с чем сравнить, за всю свою жизнь он целовался всего один раз, но, в отличии от издевательского и насмешливого ощущения, которые оставили губы Дарии, от этого поцелуя жар полыхнул под кожей яркой вспышкой, опаляя нервные окончания. Приятная дрожь охватила все тело Ангела, так что ему пришлось опуститься на оба колена. Все его тело словно обмякло, в момент превратившись в жидкость. Он не знал, что ему делать теперь, и просто сидел, обнимая Тома и чувствуя губы, которые порхали по его лицу и оставляли обжигавшие метки. Спокойно и нежно, этот парень забирал себе его разум. Билл летел в темноту, ведомый теплым ветром сладкого дыхания.

Рука Тома легла на его скулу, нежно погладив ее большим пальцем. Билл зажмурился от этого прикосновения и попытался собраться. От простого поцелуя его тело словно воспарило, он понятия не имел, что можно чувствовать себя так хорошо, впрочем, Том довольно скоро отстранился от него, скользнув взглядом по его губам. Билл не ответил на его поцелуй. Он сидел, словно пораженный и прочитать что-то определенное по этому лицу было весьма трудно.

Дверь надрывалась за их спиной, готовая вот-вот поддаться под напором неземных преследователей. Билл слушал звук этих ударов, но уже не воспринимал его. Гораздо громче стучало что-то в груди, толкая горячую кровь по всему его телу. Он улыбнулся и поднес руку к губам, проводя по ним, словно пробуя поцелуй Тома не только на вкус, но и на ощупь. Может, он и не знал, что делать тогда в переулке, но сейчас он понял с ужасающей отчетливостью — он хотел еще.