Слишком поздно (ЛП) - Гувер Колин - Страница 71

Я целую ее. Дважды. Затем наклоняюсь к ее животу и, задрав футболку, целую ее живот. Я улыбаюсь, потому что она дает мне то, в чем я даже не подозревал свою нужду. И хоть я очень сильно надеюсь, что этот ребенок мой, а не Аса ради Слоан, это на самом деле не важно. Это не имеет никакого значения, потому что этот ребенок — часть человека, которого я люблю больше всего на свете. Я счастливчик, не так ли?

Я возвращаюсь к ней и целую в щеку. Слоан больше не плачет. Я убираю волосы с ее лба.

— Слоан? А ты знала, что бетонные столбы превращаются в пончики, каждый раз, когда часы врезаются в черепашьи головы?

Она от души громко смеется.

— Ну, победа не является победой, если в комнате нет ничего, кроме грязных носков, а рождественский кекс зачерствел.

У нашего ребенка будут самые странные родители во всем мире.

НАШИ ДНИ

Точно не знаю, по чьей линии мне передался интеллект, потому что оба моих родителя невежественные идиоты.

Я не знал бабушку с дедушкой, но иногда мне нравится думать, что я очень похож на деда по отцовской линии, царство ему небесное. Говорят, гены передаются через поколение, так что, возможно, это действительно так. Наверное, я поступаю так же, как и он. И скорее всего, он так же, как и я сейчас, чертовски разочарован, что его сын - мой отец - оказался таким мудаком.

Дед уж точно гордился бы мной, и, наверное, был бы одним из немногих, из мертвых или живых, кто оценил бы по достоинству какой же я всё-таки блядь гениальный.

Давайте объясню.

Электронные браслеты. Их невозможно сломать. Если попытаешься, об этом сразу же узнают. Встроенный волоконно-оптический датчик, пошлет сигнал, как только ты попробуешь снять браслет, и полиция появится на пороге твоего дома в считанные секунды.

Если ты разрядишь батарею, об этом тоже узнают. Его никак не получится снять, потому что нога не такая гибкая, как запястье. Бог не учел электронные браслеты, когда создавал скелет человека. Эгоистичный ублюдок. Запрещено выходить за определенные границы - полиции станет известно. Черт, нельзя даже напиться. В большинство браслетов встроены датчики, которые периодически проверяют уровень алкоголя в крови. Не то чтобы меня это расстраивало. Я никогда не был особым любителем алкоголя. Мне нравится пить, но я могу прожить и без этого.

Если ты не разбираешься в технике лучше, чем те, кто придумали эти гребанные электронные браслеты, то ты точно, без всяких сомнений, не сможешь найти способ избавиться от этой железяки, так, чтобы об этом не узнала полиция.

Херово еще то, что, Люк наверняка устроил все так, что как только браслет зафиксирует, что я покинул дом, или попытался что-либо сделать с ним, он пошлет сигнал и ему. Я не смогу добраться до их дома раньше, чем их предупредят об опасности. Конечно, у меня есть те, кто смогут сделать все за меня, но какой мне в этом кайф? Какой смысл, если это не я, вдыхая запах пороха, буду наблюдать, как сердце Люка останавливается от выпущенной мною пули? Зачем тогда мне нужно, чтобы Слоан осознала, какой жалкий выбор она сделала, если это не я буду слизывать с ее щеки слезы, когда она будет молить о пощаде?

Хорошо, что я всегда и все планирую заранее. Я рассматриваю всевозможные варианты развития событий и придумываю план действий для всего до того, как это произойдёт. Потому что я чертов гений. Такой же, как мой старый добрый дедушка.

Однажды, в детстве я подумал что умираю. Я стащил таблетки из маминой спальни. Черт, я тогда даже еще читать не умел и не знал что беру. Просто хотел почувствовать то же самое, что и она, понять, почему мама любила их больше собственного ребенка.

Я пришел в себя через несколько часов после их принятия, и мои лодыжки по форме напоминали, чертовы бейсбольные мячи. Обе ноги сильно опухли. Тогда я подумал, что это из-за того, что я умираю, и вся кровь прилила к ногам. Теперь-то я знаю, что причина была в таблетках. Антидепрессанты и обезболивающие блокируют кальциевые каналы. Они вызывают сильный отек, что я собственно и испытал на себе. Просто не понимал всего этого тогда.

Несколько месяцев назад пидорок Пол сказал мне, что меня могут посадить под домашний арест до судебного разбирательства. Большинству людей, с таким же обвинением, позволено внести залог и находиться на свободе, но он был почти на сто процентов уверен, что в моем случае, мне грозит домашний арест до тех пор, пока не будет вынесен вердикт. И за это я очень благодарен ему. Предупреждение. У меня была целая неделя в течение которой я мог найти и выпить кучу чертовых таблеток, чтобы мои лодыжки увеличились на несколько сантиметров. Сделать это было не так уж и сложно, учитывая, что я лежал в больнице благодаря этим двум придуркам, которые решили, что выстрелить в меня - это отличная идея. Идиоты.

Как только мне на ногу надели браслет, нужно было продолжать пить таблетки, чтобы не вызывать подозрений у инспектора во время его визитов. Этого тупицу даже не смутило то, что мои лодыжки и икры были толщиной со стволом дерева. Его зовут Стюарт. Кого вообще называют Стюартом? Мой инспектор думает, что у меня просто “широкая кость”. Я смеюсь над его тупостью каждый раз, когда он приходит. Но мне вроде как нравится этот парень, потому что он сочувствует мне. Стюарт думает, что я неплохой парень, потому что я смеюсь над его дурацкими шуточками и разговариваю с ним об Иисусе. Стюарт чертовски любит Иисуса. Я даже попросил Энтони привезти мне распятие и повесил его в гостиной над телевизором, где я часами смотрю порно. Какая ирония, да? Стюарт сразу заметил распятие, и я рассказал что оно принадлежало моему деду - баптистскому проповеднику. Сказал, что мне становится лучше, когда я смотрю на крест, зная, что дед наблюдает за мной.

Конечно же, это ложь. Сомневаюсь, что мой дед вообще хоть раз заходил в церковь. И если бы у него и было распятие, он, наверняка использовал бы его как палку для битья.

Стюарту понравилось распятие. Он сказал, что у него есть почти такое же, только меньше. Так же, он проверил браслет на моей ноге и сказал, что все в порядке, и он придет через неделю. Я угостил его кокосовым тортом перед уходом.

Сейчас я стою и смотрю на бутылек с гидрохлордиазидом в моих руках. С ним нужно быть осторожным, если я выпью слишком много, моя кровяное давление резко понизится. Нужно принять столько, чтобы отек прошел и расстояние между лодыжкой и браслетом было достаточным, чтобы я мог снять его и надеть на запястье Энтони.

Вот в чем и заключается мой гениальный план. Если ты сможешь снять браслет таким образом, чтобы оптический датчик не зафиксировал это, то шансы, что об этом узнают, сведены к нулю. Датчики браслета посылают сигналы наблюдающим через определенный промежуток времени. По настроенному таймеру и прочему дерьму. Поэтому перемещение браслета с моей ноги на руку Энтони окажется незамеченным, потому что браслет останется целым. Полиция думает, что браслеты надежны, потому что люди с нормальным интеллектом не смогут снять их.

Им следовало бы брать в расчет таких гениев, как я. Сейчас мне остается только довериться Энтони, быть уверенным, что он не покинет мой чертов дом или не напьется до тех пор, пока все не закончится.

В то же время нужно еще многое распланировать. Я откупориваю бутылек и достаю четыре таблетки. Открываю ноутбук и начинаю искать гинеколога Слоан, два часа подряд набирая разные номера. К тому времени, когда я наконец узнаю, кого она посещает, я сходил отлить четыре раза. Браслет уже не так плотно прилегает к ноге. Я думал, понадобится несколько дней, но, судя по всему, смогу снять его уже к завтрашнему утру.

Женщина, ответившая на звонок, переключила меня в режим удержания, пока ищет файл. Информация, содержащаяся в ней, как я понимаю, является конфиденциальной. Закон о соблюдении врачебной тайны и все такое.

- Сэр? – спрашивает она, возвращаясь к разговору.

- На связи, - говорю ей.

- Как вы сказали вас зовут?

- Люк. - отвечаю. - Я отец.