Шерлок Холмс
Человек, который никогда не жил и поэтому никогда не умрёт - Вернер Алекс - Страница 7

Это значит, что Холмс, не вписывающийся в стиль лондонской жизни, предаётся депрессии и уайльдовскому томлению, ибо слишком часто пребывает в положении детектива, которому нечего расследовать. И только в сравнительно редких случаях, когда он сталкивается с «интересной маленькой проблемой», его внимание обостряется, и в вялом представителе богемы внезапно пробуждается (сверх) человек действия. Но из относительно небольшой доли этих дел, связанных с убийствами или тяжкими телесными повреждениями, некоторые были «совершенно свободны» от любого вида «правовых преступлений», они, как правило, бытовые и законспирированные, служебные и «беловоротничковые», но не общественные, жестокие и «пролетарские». В результате основная работа Шерлока была связана с осложнениями и последствиями тайн, разоблачением двуличности и укрывательства, или с подделками и хищением; или же желанием «замять» «скандал» (ещё одно ключевое слово), который может привести к стыду и унижению среди прочей знати, и с восстановлением утерянных конфиденциальных правительственных документов. В «Установлении личности» и «Человеке с рассечённой губой» оба преступника, хотя и не нарушали закона, были виновниками жестоких обманов. В «Подрядчике из Норвуда» Холмс пресекает попытку одноимённого подрядчика «обмануть кредиторов», а в «Чёрном Питере» сюжет основывается на краже ценных бумаг у дискредитированного банкира. В «Скандале в Богемии» Холмс (безуспешно) пытается вернуть компрометирующие любовные письма короля Богемии бывшей возлюбленной Ирен Адлер; «Случай в интернате» развивается вокруг существования и сокрытия незаконнорожденного сына лорда; а в «Конце Чарльза Огастеса Милвертона» Холмс принимает вызов «короля шантажа». Похожие услуги он оказывает правительству Великобритании. В «Морском договоре» он успешно восстанавливает секретный договор между Британией и Италией; во «Втором пятне» ищет резкое и грубое «письмо от иностранного монарха», опубликование которого способно спровоцировать «общеевропейскую войну», а в «Чертежах Брюса-Партингтона» разработки новой подводной лодки — «наиболее ревностно охраняемый государственный секрет» — «пропали: украдены, исчезли».

Многие лондонские дела Холмса касаются разоблачения злодеяний, которые люди стремились держать в тайне, или с восстановлением документов, конфиденциальность которых хочет сохранить правительство. Это, в свою очередь, означает, что, несмотря на неоднократные заявления, будто его интересуют дела, а не статус обращающегося к нему клиента, на практике лишь немногие из тех, кто искал его помощи, принадлежат низшим слоям общества; на примере «Случая в интернате» становится понятно, что его клиенты имеют определённый статус, даже когда Холмс выезжает за пределы столицы. Также дела часто касаются подделок, дезинформации, вымогательства или тайн, например, в «Собаке Баскервилей», «Тайне Боскомской долины», «Серебряном» и «Загадке поместья Шоскомб». Даже когда Холмс занимался расследованиями за пределами великой столицы, части Соединённого Королевства, в которые тот решался забрести, как правило, примыкают к городам: центром притяжения «местечковых» историй неизменно оказываются графства Сассекс, Суррей, Беркшир и Кент. Уэльс не фигурирует ни разу. Ближайшее от него место, где бывал Холмс, — Херефордшир. Также, несмотря на происхождение Конан Дойла, его герой никогда не посещал Шотландии, и в историях крайне редко фигурируют шотландцы. Что касается Ирландии, земли предков Конан Дойла, то он отверг католицизм и (большую часть своей жизни) выражал сожаление по поводу ирландского национализма. Так что неудивительно, что Холмс никогда не пересекал Ирландского моря и что немногие персонажи-ирландцы — как правило злодеи: американская шайка убийц под названием «Чистильщики» из «Долины ужаса» списана с ирландского тайного общества «Молли Магуайере»; имя профессор Мориарти из «Последнего дела Холмса» Конан Дойл взял из современной ему ирландской школы; да и сам Холмс выдаёт себя за ирландо-американца с сильными антибританскими и прогерманскими убеждениями в «Его прощальном поклоне».

Риджентс-квадрант, Риджентс-стрит, 1886 г., Лондонская стереоскопическая и фотографическая компания.

В основном приключения Холмса и Ватсона происходили в великой столице: на юго-востоке Лондона, а остальная Англия и другие части Соединённого Королевства едва ли брались в расчёт. Как свидетельствует этот лаконичный географический анализ, герои часто сосредотачивались на взаимосвязанных мирах монархов и правительства, аристократов и плутократов, финансистов и рантье, дипломатов и военных, царящих в большей части города и распространяющихся за его пределы: в выше упомянутые богатые «соседние графства» — миры, которые также были живо изображены (и раскритикованы) Дж. А. Хобсоном в его книге «Империализм: Исследование», впервые опубликованной в 1902 году: в том же году, когда Конан Дойл создал «Собаку Баскервилей», решив возродить своего отринутого героя к жизни. Это, в свою очередь, кажется более убедительным обоснованием, почему Холмс хочет жить и работать в Лондоне, чем те, которые он обыкновенно, но несколько неправдоподобно, выдвигает. Что действительно привлекло великого детектива в великую столицу, так это то, что она была центром большого и растущего ядра национального и имперского «джентльменского капитализма», который Хобсон так тонко охарактеризовал в своей мощной антиимперской полемике. Становится понятно: Холмс не настолько сильно обеспокоен «интересными проблемами», какими бы они ни были, чтобы не обращать внимания на социальный статус клиента. Вместо этого, он выступал специалистом по улаживанию конфликтов для, как правило, привилегированных, но иногда несчастных людей, живущих на юго-востоке Англии, которые были агентами и бенефициарами — или жертвами — имперского и финансового превосходства Британии конца XIX века. И короли, и принцы, папы римские и президенты, монархи и банкиры, составляющие основную континентальную клиентуру Холмса, принадлежали к соответствующему миру и приходили к нему с соответствующими проблемами.

Лондон Шерлока Холмса был не только финансовой столицей Соединённого Королевства и Европейского континента, но также и трансатлантической Англо-Америки, концептом и моделью, которая становится ещё более конкурентоспособной в 1880-х и 1890-х годах. С одной стороны, это была эра международного сближения и культурного взаимопроникновения: Великобритания и США всё больше начинали ценить то общее, что у них было; но также это было и время, когда Соединённые Штаты начали оспаривать статус Соединённого Королевства в качестве мирового индустриального и финансового лидера, и наращивать собственные имперский и морской потенциалы. «Мы должны сотрудничать с ними или будем прозябать в их тени», — со знанием дела заключил Конан Дойл после своего первого визита, почувствовав враждебность Америки к Британии, хотя ему пришлась по вкусу американская дружелюбность. Ранее он посвятил свою книгу (не из шерлокианы) «Белый отряд» «надежде на будущее и воссоединению англоязычных рас». Двойственные англо-американские отношения хорошо видны и в историях о Холмсе и Ватсоне. Величайший детектив, один из пожизненных героев Конан Дойла, получил свою фамилию от Оливера Уэнделла Холмса, американского писателя и врача; в «Знатном холостяке» он выразил взгляды своего создателя, когда заявил: «Всегда приятно встретить американца… ведь я один из тех, кто верит, что причуды монарха и недосмотр министра давно минувших дней не помешают нашим детям однажды стать гражданами некой огромной страны под флагом, совмещающим „Юнион Джека“ и Звёзды с Полосами». Но в другом месте взгляд на Америку, изложенный в историях, был заметно менее одобрительным. Мормоны резко раскритикованы в «Этюде в багровых тонах»; ку-клукс-клан осуждается в «Пяти зёрнышках апельсина»; «Чистильщиков» ждёт аналогичный приём в «Долине ужаса»; оба злодея из «Пляшущих человечков» и «Трёх Гарридебаров» были американцами со «зловещей и убийственной репутацией»; и золотопромышленник Нейл Гибсон, главный персонаж в «Загадке Торского моста», американский «Золотой Король» был чрезвычайно непривлекательным.