Тайны мертвых - Санс Софья "sofyasans" - Страница 2

После этого Инна срезала бритвой челку, покрасила ее в розовый цвет и стала подводить глаза черной тушью. Родители были в шоке: что же это такое, дочь стала похожа на чучело! Она стала слушать странные завывания, которые называла музыкой, и рваные ритмы этой музыки постоянно слышались из ее комнаты. А Инне казалось тогда, что она нашла то, что искала. Любовь, слезы и смерть – все это, если задуматься, очень похоже. Она познакомилась с такими же парнями и девчонками. Они курили траву и много говорили о себе, мало слушая друг друга. Девчонки почти все страдали анорексией. Они рассуждали о культе худого тела, и вскоре Инна тоже почти перестала есть. Сначала истончились руки и стали похожи на узловатые веревочки, потом ввалился живот, вылезли ребра. Инна стала напоминать маленькое несчастное привидение с красным ртом и запавшими глазами.

Так продолжалось больше года. Родители таскали ее к психотерапевтам, а она прятала еду, которой пичкали ее за обедом, и потом тихонько выбрасывала в мусорное ведро. Психотерапевты беседовали с ней об ответственности и любви, она смеялась – что эти толстые унылые тетки знают о любви? Это было смешно, правда, смешно, пока она не встретила Яна.

Она влюбилась в него со спины. У него были очень прямые плечи и светлые волосы, которые легко касались этих плеч. Впервые ей захотелось коснуться чьих-то волос, зарыться в них лицом, вдохнуть запах. Потом он обернулся, и она задохнулась, столкнувшись взглядом с его синими тоскливыми глазами.

Она вспомнила, как остановилась тогда, схватившись за горло. Она показалась себе слабой и беспомощной. Впрочем, такой она и была. Такой и осталась.

Когда через неделю после первой мимолетной встречи она заговорила с ним, он хмуро поглядел на нее и ответил, что такие слабаки, как эмо, не интересуют его, даже если они девчонки.

– Я не слабачка, – ответила Инна.

– Ну, докажи, – он насмешливо глядел на нее сверху вниз, но в глазах по-прежнему стояла тоска.

«Как талая вода», – подумала она, вглядываясь ему в лицо, а потом резко нагнула к себе его голову и поцеловала Яна в губы.

Как она решилась на это, Инна не понимала до сих пор. Он смутился: она видела, как в первый момент Ян от неожиданности отшатнулся, но уже в следующий момент сам привлек ее к себе и ответил на поцелуй.

Так все и завертелось. Сейчас Инна смотрела на Яна из темного зала и вспоминала их первую ночь. Родители уехали на дачу, и она позвала его к себе. Ян пришел, и уже в первый момент, открывая ему дверь и глядя в расширенные зрачки, Инна поняла, что он наглотался колес. С тех пор она уже не удивлялась – наркотики давно стали частью их секса, их любви.

– От них реально вштыривает, – объяснял ей Ян, но она, с тех пор как в ее жизни появился Калки, знала, что вштыривает совсем от другого.

Тогда, в их первую ночь, он был груб, нетерпелив и весел. Ян срывал с нее одежду, кусал в плечо и все время смеялся. Она не сопротивлялась, ведь её душа, её тело долго ждали этого момента, что голова мало что соображала. Она помнила, как он мял в руках ее грудь, словно не зная, что с ней делать.

– Я люблю тебя, – шептала она, чтобы как-то смягчить его жесткий напор, но эти слова еще больше распаляли Яна. Он повалил ее на кровать и резко вошел, не обращая внимания на ее боль. Инна сжала губы, чтобы не закричать и обвила его ногами.

Потом Ян долго извинялся и обнимал ее, но Инна ему не верила.

Так проходили и их следующие встречи. Тоска разрывала его изнутри, и он как мог боролся с этой тоской, причиняя девушке боль, требуя дать денег на очередную дозу или отчаянно прижимая ее к кровати, заставляя полностью подчиниться его ярости.

Слишком много ярости, слишком много тоски: он, словно мотылек, упрямо летел на огонь, но и это не приносило ему облегчения.

Она смотрела на него из темного зала – Ян стоял в самом центре света.

– Как ангел, – прошептала она и усмехнулась. Инна снова погрузилась в воспоминания. На этот раз её память прокрутила сцену, как он в первый раз пришел к ней, требуя денег. Она пыталась объяснить Яну, что денег нет – родители ее не баловали, выделяли раз в месяц баксов сто-двести в рублях, которые она обычно тут же отдавала ему. Но в тот раз он ничего не хотел слушать: «Стерва, дрянь! – орал он. – Гони бабки, грязная сука!». Она не плакала, просто смотрела в его глаза, но видела только бессмысленно расширенные зрачки и тоненькую синюю вену, выступившую на лбу.

– Чего смотришь? – неожиданно спросил он, потом схватил ее за розовую челку и дернул вниз. Она ударилась лицом об его колено, из носа полилась кровь. Инна пыталась подставить руки под тонкую струйку, но руки тряслись, и кровь текла на пол, разливаясь у ног розовой лужей.

– Она такого же цвета, как моя челка, – подумала тогда Инна, и ее вырвало.

Спустя неделю они помирились. Она до сих пор удивлялась, как смогла простить Яна. Но простила, наверное, благодаря учителю, и никогда не напоминала Яну той грязной истории. Только челку она перекрасила в темно-русый, и теперь выглядела как примерная девочка. Особенно рядом с ним.

Инна знала, что ей не остановить его, чувствовала, что он любит ее не так, как ей представлялось в романтичных подростковых грезах. Ну и что? Ей было все равно. Ей давно уже было наплевать на то, что думают родители и немногочисленные друзья. Да и друзей-то с появлением Яна у Инны почти не осталось. Он требовал всего. Времени, эмоций, сил. Иногда девушке казалось, что она так устала от всего этого, что готова послать его к черту и просто отдохнуть. Но Ян приходил, улыбался одними губами, обнимал ее, прижимал к себе, заставляя вдохнуть родной запах его юношеского тела, и она забывала обо всем. И она глядела на него, а он глядел в пространство, как в песне усталого барда.

***

После импровизированного концерта, друзья расселись и, дымя курительной смесью, разговаривали и громко смеялись.

Инна подошла к Яну и взяла его под руку. Он улыбнулся, увидев девушку, и сам обнял ее за плечи.

– Я видел тебя, – шепнул он на ухо.

– А я тебя, – сказала Инна и, не таясь, поцеловала его.

Парни раскурили косяк и пустили его по кругу. Инна отказалась, еще сильнее прижавшись к Яну. В такие моменты она думала, что их ничто не сможет разлучить. Но Яну было уже не до нее. Он спорил с Ваней, который играл в их группе на барабанах.

– Каждый может решить, быть или не быть, – горячился Ян.

– Ну, ты прям, как Гамлет, – засмеялся Ваня.

– При чем тут Гамлет? – Ян дернулся, и Инна поняла, что он по-настоящему разозлился. – У нас есть свобода выбора жить или умереть. И это надо решить в первую очередь, стоит ли быть тут или нет, где кругом одна ложь политиков, грязь, предательство, эксплуатация людей. Что это за мир? А ведь мы живем еще пока без войны и голода, но люди все равно страдают, мучаются. Зачем это все?

– Ян, успокойся, – сказал ему Антон, хлопая его по плечу.

– Это не поможет, – отодвинул его руку Ян – Я все равно буду видеть все реально. Ты еще просто не созрел, еще в розовых очках. А я их снял. Ребята снова закурили. Несмотря на слова Яна, всем было весело. Только Инна напряглась, как маленький зверек, предчувствуя бурю.

Внезапно дверь распахнулась, и в зал зашел декан их факультета и, заметив, что парни сильно под кайфом, стал гнать их из зала. Схватив пепельницу, полную окурков, он точным броском метнул ее в урну, а затем, повернувшись к парням, процедил сквозь зубы:

– Вы что тут делаете!? Немедленно убирайтесь! Я доложу ректору о вашем поведении, вызову родителей!

В этот момент он увидел Инну, которая безуспешно пыталась спрятаться за спину Яна.

– А ты, Инна, ты же хорошая девочка! – в голосе декана прозвучали какие-то плачущие интонации. – Что ты делаешь с этими подонками!?

Ян не выдержал этой тирады и выпалил в лицо декана:

– Я вообще не собираюсь учиться в вашем институте! Так что не разоряйтесь зря. Чему вы тут учите!? Я хочу стать миллионером, разве вы можете этому научить!? Я хочу быть здоровым, счастливым, уметь знакомиться с девушками. А вы чему учите!?