Хозяин Лэтэм-холла (СИ) - "Kryptaria" - Страница 3

Аппарк (Uppark) — усадьба XVII века в Южном Хартинге, Петерсфилд, Западный Суссекс, построенная для Форда Грея, первого графа Танкервилля.

Бейтманс (Bateman’s ) — усадьба XVII века в Бервоше, Восточный Суссекс, известная тем, что с 1902 года и до своей смерти в 1936 году в ней жил Редьярд Киплинг.

[3] Национальный фонд объектов исторического интереса либо природной красоты (National Trust for Places of Historic Interest or Natural Beauty), обычно именуемый просто Национальный фонд (National Trust) — британская некоммерческая и негосударственная организация, основанная в 1894 году для охраны «берегов, сельской местности и зданий Англии, Уэльса и Северной Ирландии».

========== Глава 2 ==========

Четверг, 25 октября 1945 года

— Вот тебе и день или два, — произнес Гарольд, наливая две щедрые порции бренди. Реджи показалось, что он расслышал в голосе друга едва различимую горечь, но это было вполне понятно. Бок о бок они прошли через жизнь, смерть и нечто гораздо более худшее, а теперь женщина сумела сделать то, что не удалось целой немецкой армии.

Несмотря на слабую нотку грусти, которой, по идее, следовало сделаться сильнее, на лице Реджи продолжала сиять улыбка, не оставлявшая его все те четыре чудесных дня, что прошли со свадьбы.

— Клянусь душой, Гарольд, тебе необходимо найти подходящую женщину. Я чувствую себя другим человеком, — он принял бокал и поднял его, приготовившись произнести тост. — За то, чтобы ты нашел свою судьбу, старина. Это, знаешь ли, не без причины называется «супружеским счастьем».

— Буду наслаждаться им с твоих слов, — не притронувшись к напитку, Гарольд сел в свое кресло напротив Реджи и грустно улыбнулся. Горевший в камине огонь отбрасывал на них пляшущие отблески, наполнял комнату дымным теплом, отгоняя прочь холод и сырость Лэтэм-холла. — Семью и супружество я предоставляю тебе.

— Можешь говорить все, что хочешь, пока однажды ночью она не родит мне моего первенца — твоего крестника, — напомнил ему Реджи. — Я надеюсь, ты будешь рядом со мной ждать новостей от акушерки.

— Я всегда буду с тобой, — пообещал Гарольд.

От его слов улыбка Реджи сделалась шире, но лицо стало старше и печальнее. С тех самых пор, как они ступили в наполненный стрельбой ад и, пусть и не невредимые, вышли с другой его стороны, эти слова служили ориентиром, направлявшим все их поступки. Пролитая кровь превратила их в братьев, и это братство было куда крепче, чем даже то, что дают узы кровного родства.

— Всегда, — пообещал Реджи и только теперь выпил предложенный Гарольду тост.

На этот раз Гарольд тоже выпил, и их довольные вздохи растворились в потрескивании пламени в камине. Перед ними расстилалось неизбежное и непредсказуемое будущее, но здесь и сейчас время остановилось, уступая место вечности: теплый огонь, хороший бренди и двое лучших друзей, делящих все это друг с другом. Человеку больше нечего было желать в этой жизни. Элеонора являлась для Реджи еще одним, дополнительным, источником счастья — единственным, который Гарольд не мог разделить с лучшим другом. Это была печальная мысль.

— Так где она сейчас? — спросил Гарольд, словно обладал сверхъестественной способностью читать мысли Реджи.

— В гостиной. Учится играть на фортепьяно. Пожалуй, от той части супружеского счастья, что включает разучивание гамм, я откажусь, — со смешком заявил Реджи. Чувствуя необходимость развеять тоскливые мысли, он перевел взгляд на квадратный подбородок Гарольда, теперь уже слегка заросший короткими темными волосками. — Не терял времени даром, да? — спросил он, вспомнив те давние дни, когда Гарольд носил бороду. Позже из-за армейских правил и устава ее пришлось сбрить, оставив только усы.

— Хочу быть готовым, когда понадобится позировать для заказанного тобой портрета.

Появившаяся на лице Гарольда улыбка, казалось, стерла минувшие годы. Восемь лет войны состарили его, и, хотя им удалось избежать серьезных ранений — не в последнюю очередь благодаря тому, что они всегда прикрывали спины друг друга — обоим понадобилось какое-то время, чтобы вынырнуть из воспоминаний.

Реджи одобрительно поднял бокал и осушил его.

— Это будет шедевр, — произнес он, вставая и протягивая Гарольду руку. — Еще?

Улыбка Гарольда, казалось, дрогнула, на мгновение сменившись грустью, а затем та пропала, словно ее никогда и не было.

— Боже, конечно, да, спасибо, — признательно ответил он, отдавая свой бокал. На его губах вновь заиграла улыбка.

Реджи кивнул и подошел к буфету, решив, что ему просто следует привыкнуть к тому, что его лучший друг снова носит бороду. С окончанием войны жизнь повернулась к ним обоим лучшей стороной, пусть даже Гарольд и продолжает настаивать на своем одиночестве.

~~~

Четверг, 25 октября 2012 года

После десяти лет, прожитых по большей части рядом с Шерлоком Холмсом, Джона Ватсона уже мало что могло удивить, включая сильно беременную женщину, яростно колотившую в дверь 221Б в четверг ранним утром. Насторожившись, Джон расстегнул молнию на куртке, чтобы иметь возможность легко выхватить пистолет. Женщина едва ли походила на наемного убийцу, но опыт — опять же благодаря дружбе с Шерлоком — научил его остерегаться любого человека с невинной внешностью. В конце концов, он сам был в своем роде профессионалом в том, чтобы выглядеть невинно, таковым на самом деле не являясь.

— Мисс? — окликнул Джон. — Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

Радуясь, что запер дверь, Джон вытащил из кармана ключ. Он ходил в «Speedy’s» за сандвичем на завтрак, после того как обнаружил, что у них опять закончились яйца, а отлучаясь ненадолго, он обычно оставлял дверь открытой.

— Ой. Ох, слава богу, — воскликнула незнакомка, впиваясь в него отчаянным взглядом широко распахнутых глаз. Ее золотистая, как мед, кожа была недостаточно темной, чтобы скрыть залегшие под ними глубокие тени. — Это ведь вы, да? Доктор Ватсон?

— Да, — сопротивляясь острому желанию сообщить женщине, что не является акушером-гинекологом, Джон прошел мимо нее, собираясь открыть дверь. Либо она была клиенткой и тогда остро нуждалась в чашке чая и удобном стуле, чтобы присесть, либо находилась здесь с какими-то гнусными намерениями, которые лучше всего сохранить в секрете. — Эм, вы ко мне или к Шерлоку?

— К Шерлоку Холмсу. Но вы… вы работаете вместе, не так ли? — спросила она, наклоняя голову в знак благодарности за то, что Джон придержал для нее дверь. — Вы ведете блог. Я читала его.

Войдя следом, Джон закрыл и запер дверь.

— Да, ведем. Вернее, я веду, — ответил он. Коридор заливал тусклый свет, предоставляя Джону возможность окинуть незнакомку взглядом. У него давно вошло в привычку пытаться думать, как Шерлок, и, несмотря на то, что он знал, что так не умеет, попыток Джон не оставлял.

Врачебный опыт сообщал, что у незнакомки хорошее здоровье, беременность протекает благополучно, без каких-либо осложнений и проблем для здоровья. Впрочем, спала она плохо, но, догадался Джон, скорее не из-за ребенка, а по каким-то иным причинам — если только у нее не было немыслимого намерения обвинить Шерлока в отцовстве. Джон прикусил щеку, чтобы не рассмеяться над этой мыслью.

На девушке была со вкусом подобранная одежда для беременных. Ни один из предметов гардероба явно не приобретался в секонд-хенде, хотя в то же время ее костюм не выглядел настолько откровенно вышедшим из-под руки дизайнера, как это было с одеждой, предпочитаемой упомянутым консультирующим детективом. Впрочем, ничего больше о незнакомке Джон сказать не мог. Не особо загорелая, милый голос с абсолютно нормальным произношением… Шерлок с одного взгляда, несомненно, выяснит больше.

Девушка вздохнула, кажется, облегченно, и завозилась, открывая сумку. Та была настолько большой, что живо напомнила Джону рюкзак, с которым он ходил в бой. Его объемы оправдывало то, что в нем хранились аптечка, вода и запасные патроны. На всякий случай, вдруг в сумке есть оружие, Джон не спускал глаз с рук незнакомки, хотя уже начал сомневаться, что та представляет собой какую-либо угрозу, за исключением вероятности преждевременных родов.