Унесенные ветром (СИ) - "Ahe" - Страница 11

Гарри никаких оправданий слушать не станет, лишь возненавидит меня ещё больше, ведь я украл её будущее с ним, их шанс завести детей. Мала вероятность того, что она встретит настолько подходящего ей альфу во второй раз. Почему именно сегодня Гарри, имеющая привычку оставлять сотовый где попало, забыла его у своего жениха?! Я все разрушил», - Джон зажмурился, стараясь остановить поток слез. Член внутри него был все таким же твердым. Руки альфы вновь погладили его ягодицы и размяли их. Вот только Джон уже был самим собой, а не истекающим смазкой омегой, и не мог стонать от этих ласк, просто принимая их.

Он вспомнил, какой счастливой была Гарри, когда говорила о том, что она нашла свою половинку; как светились её глаза в тот момент. Джон даже не знал его имени, поскольку Гарри действительно опасалась за то, что феромоны Джона отвлекут её партнера, и была скупа на информацию о нем.

В этот раз движения альфы были медленными и нежными. Вопреки разуму, тело отзывалось, мышцы послушно сокращались вокруг него, и тело Джона получало удовольствие от соприкосновения с чужой плотью.

На лестнице послышалось цоканье каблуков, все громче и громче. Джон мысленно сжался, а на его щеках появился румянец. Быть застигнутым Мэри в такой позе было уже слишком. Унизительно.

Он закрыл глаза, не желая наблюдать за тем, как рушится последнее, что осталось от его старой безмятежной жизни. Раздался женский крик и грохот падающих на пол пакетов. Альфа не обратил на это никакого внимания, продолжая неторопливое движение бедер.

Торопливое цоканье послышалось опять. Джон ещё долго не сможет объяснить все Мэри, если это вообще возможно. Не было никаких сомнений в том, что это именно она. Только стыд за самого себя, отвращение к себе вперемешку с отчаяньем разрастались внутри, вытесняя удовольствие и лживое блаженство. Он потерял в одночасье семью и единственную подругу, которую очень надеялся полюбить всем сердцем. Теперь он будет совершенно один.

- Как тебя зовут? – спросил Джон, так и не открыв глаз. Голос его звучал глухо и натянуто.

- Джим. Джим Мориарти, - простонал альфа и поцеловал метку на его шее.

========== Глава 6. Истинное лицо. ==========

Всё закончилось.

Джон непрерывно смотрел на стену, на нелепые обои в мелкий цветочек, на мягкий диван с синей обивкой, мебель из красного дерева в стиле ампир.

В одном из чопорных домов рядом с Холлэнд-парком в центральном Лондоне, включили камин, над которым висят постеры с изображением фильмов, где сыграл Джеймс Мориарти.

Джона мутило от вида всего этого. Его напряженная и неестественная осанка говорила о крайней решимости.

Экран телефона, что лежал на журнальном столике, вновь погас. Беззвучный режим. Тринадцатый звонок со скрытого номера так и не привлёк внимания владельца телефона.

Прошло уже четыре дня с того момента, как на безупречно белой шее появился отчетливый след от зубов альфы. Но вместо ненависти и неприятия - смирение.

Вещи были собраны и вывезены из квартиры Мэри прошлым вечером, Джон так и не смог попрощаться. Уйти без объяснений было проявлением малодушия, но оправдать себя в записке - еще большее неуважение к доверившемуся тебе человеку… А он не сделает ей больно еще раз. Мэри должна забыть его, презирать, жаждать мести, всё, что угодно, лишь бы она не зацикливалась на нём. Она действительно заслуживала большего.

Джон закусил губу. Другое не менее важное решение касалось Гарри. Джон сам признался родителям и рассказал о произошедшем сестре. «Нужно быть мужественным, отвечать за каждый поступок и оплошность», - внушал ему отец. Что ж, настало его время стать взрослым. Скандала не было, хотя он был действительно не против, это даже принесло бы ему облегчение, но скрытая, внутренняя ярость, ненависть в глазах и молчаливый кивок Гарри - ничтожно малая расплата за произошедшее.

Что касается его партнера, то Мориарти оказался типичным отпрыском аристократической семьи со свойственным им эгоизмом и самовлюбленностью. Он снимался в кино, зачастую в низкобюджетных и провальных проектах. Непробиваемая вера в себя и собственный гений - вот, пожалуй, единственное, чем он мог похвастаться. Джим не был глуп и не слишком эмоционален, по крайней мере, когда дурман прошел, и феромоны течной омеги развеялись, он не подал виду, что удивлен и расстроен. Абсолютно ничего. Сухой разговор и адрес, написанный неровным почерком на чеке из химчистки. Они разошлись и больше не говорили о случившемся. Когда Джон прибыл с чемоданами на порог дома, прислуга была уже предупреждена и без промедления впустила в дом и разместила в спальне. Первое, что показалось странным, так это то, что ни в одной из комнат, куда он успел заглянуть, не обнаружилось ни одной фотографии семьи или фамильной вещи. Только идеальный порядок и какая-то нежилая атмосфера, без единого следа того, что в доме все-таки живут. Одна только видимость присутствия. И если наличие новых средств гигиены, таких, как зубные щетки и не распечатанные шампуни в ванной еще можно было объяснить, то ценники, оставшиеся на многих предметах декора вызывали у него слишком много вопросов.

- Ужин будет подан через полчаса, - тихо произнесла Мари. Джон лишь кивнул, не удостоив её даже мимолетным взглядом. Эта девушка являлась одним из ярких примеров вышколенной прислуги с идеально выглаженным передником, строгостью во взгляде и манерах. Она догадывалась об истинной причине появления Джона в жизни Мориарти и явно не желала принимать его. Одно только знакомство с ней, дало полное основание думать, что друзей или доброжелателей в этом доме не будет. Джон решил, что будет вести себя соответственно - она прислуга, и нечего обращать на нее внимание.

Джон подошел к окну, но отражающаяся в нем картина жизни вовсе не радовала, напротив вызывала в его душе полное равнодушие. Но занять себя чем-то было необходимо.

«Я должен поговорить с Джимом о моей работе. Кажется теперь, согласно всем правилам я ничего не должен утаивать, и обязан посвящать партнера во все свои дела, - Джон тяжело вздохнул. Поверить в то, что он теперь несвободен, было нелегко, как и думать о том, что отныне его жизнь находится в полном распоряжении малознакомого альфы. - Плюсы, хоть и не значительные в моем положении все же есть, теперь нет необходимости беспокоиться о самоконтроле в присутствии свободных альф. Грег теперь стал вдвойне недосягаем, моя семья меня не принимает, а возможно единственное место работы я мог уже потерять. Все, за что стоит бороться – за право получать образование и выбор профессии. Джим вроде не похож на альф, считающих единственным уделом омеги сидеть дома. Я должен уговорить его позволить мне учиться или хотя бы работать!»

Входная дверь хлопнула. Джон поспешил выйти навстречу.

- Привет, - безэмоционально поприветствовал он партнёра.

Джим медленно развернулся и коротко кивнул, для человека, только вернувшегося с кинопроб, у него был слишком суровый вид. Было заметно, что оба чувствовали дискомфорт в присутствии друг друга.

- Через полчаса должны подать ужин, - добавляет Джон.

- Я осведомлен об этом, порядок в доме никогда не менялся.

- Прости, как-то не подумал, - Джон дотронулся до подбородка и отвел взгляд в сторону.

- Не хотел затрагивать этот вопрос сейчас, - Джим подошел ближе, - но меня тошнит от этих глупых правил этикета и кротости, которая исходит от тебя.

- Понимаю, - Джон кивнул.

- Замечательно, увидимся за ужином, - Джим развернулся и пошел к лестнице, а Джон вернулся обратно в гостиную. Диван показался ему жестким, а отвращение ко всему окружающему возросло.

Полчаса показались ему самой настоящей пыткой. Джон старался мысленно убедить себя в том, что поступает правильно.

Как только наступило время ужина, двери столовой открылись, Джон вошел внутрь и уселся по правую руку от главы стола. Джим присоединился к нему через пару минут.

Тишину нарушал лишь шум столовых приборов. Джон сделал глоток воды, прежде чем осмелился сказать: