Фрай Уэнсли – экзорцист. Книга первая (СИ) - Легранж Эрика - Страница 41

скоро, что пришлось одевать старые туалеты. Молоденькие девушки, не избалованные

подобными мероприятиями, томно ворковали, бережно хранили бальные книжечки в

которые они впишут свои приглашения. Старшее поколение пришло не ради танцев, а

чтобы посплетничать, да понаблюдать, господа чтоб выпить бесплатно и покритиковать

несносные налоги. Слуги суетились разнося подносы с угощениями и напитками. Прибыл

экипаж Батлеров, которые на сей раз взяли свою лучшую выходную карету, запряженную

четверкой маститых скакунов. Фортрайд одел столичный сюртук, его жена тоже знатно

приоделась, пребывая в блаженстве от происходящего, какая чудная мысль пришла

преподобному отцу – устроить танцы и объединить всех. Молодые господа тоже

приоделись, Джордж только и мечтал пригласить Марию на два первых танца, потом

немного потанцевать с другими и снова ее пригласить, он не думал, что небольшое

попустительство в провинции повлечет кривотолки. Собственно говоря, он заезжал с

отцом в пасторат два раза, чтобы увидеться с Марией и ее пригласить, но девушки почему-

то не оказывалось в гостиной, она была занята. Хотя, как пояснил Фрай, дамы пребывали в

постоянной подготовке к торжеству, может, поэтому она и не выходила к гостям, как

делала это обычно. Батлер похлопал сына по плечу, мол, девушки бывают такими

занятыми, когда готовятся к балам. Но нынче молодой человек, о котором заговорили с

немалым интересом, только и выискивал ту единственную, которая занимала его мысли.

Но ему сообщили, что пастор и его родня еще не приходили, поэтому он запасся

терпением. Фрай действительно не спешил, ему до ратуши рукой подать, а дамы все

наряжались и перенаряжались, в общем, вышли довольно поздно. Эдвард Уэнсли тоже

приоделся, его наряды каждый раз поражали своим безупречным кроем и вычурностью.

Нэнси позволили сопровождать Марию и побыть в холле для слуг, от чего девушка

приободрилась и тоже на свой лад приоделась.

Когда пастор с семьей вступил в зал, там было полно народу. Мария поначалу

немного робела от такого количества глаз, ее изучающих, но Фрейлин подтолкнула

подругу, посоветовав держать нос по ветру и никогда не опускать, сама дама тоже

пребывала в восторге, давным-давно она любила подобные мероприятия. Чтобы показать

подруге, как надо вести себя в обществе, она подошла и поздоровалась с миссис Хэнкинс,

поговорила с ней о принятых вещах – величине залы, количестве приглашенных, какие

чудные вокруг наряды, и как рада она видеть жену привратника в добром здравии и

веселом настроении.

– Ты должна подходить к представленным тебе друзьям и разговаривать с ними. С не

представленными не говори – это нарушение этикета, – посоветовала опытная компаньонка

молоденькой девушке.

Фрай был знаком почти со всеми и разговаривал часто, но в основном здоровался,

заговаривал о здоровье и погоде, нескольких общеизвестных речах и удалялся к другим. А

вот бедняжка Мария могла только приседать в реверансе и робеть. Знакомые сами к ней

потянулись, миссис Батлер первой заметила молоденькую мисс и пошла к ней навстречу:

– Я так рада вас видеть в полном здравии, – произнесла она, обращаясь к семье

пастора. – Так давно с вами не виделась, все эти дела, Фортрайд меня никуда не вывозил, а

сегодня такое чудное мероприятие.

Тут же подоспели двое ее сыновей, Джордж прямо расцвел, увидев, как

преобразилась Мария, как красиво алели ее щечки. Он вежливо поклонился, девушка

сделала реверанс:

– Разрешите пригласить вас на первые два танца? – без заминки произнес молодой

джентльмен, дама немного смутилась, но одобрительно кивнула.

Потом они поговорили в общей компании, но Мария не проронила и двух слов,

опустив глаза в пол от смущения. Ей прощали подобное поведения, ссылаясь на то, что

девушка просто не бывала никогда на балах. Впрочем, остальные собеседники довольно

свободно разговаривали и шутили. Батлер был в ударе, рассказывая все курьезные

ситуации, связанные с подготовкой, его жена уточняла, какие ей пришлось давать

распоряжения, и как она долго примеряла наряды. Преподобный Уэнсли рассказывал, как

ему пришлось непростительно задержаться, из-за того, что у некоторых дам была заминка

с выбором ленточек, Фрейлин тоже отшучивалась, Эдвард чуть не затеял с Фортрайдом

шуточный спор, Эндрю принялся быть судьей. А Джордж все время любовался

смущенной Марией, даже не пытаясь ее разговорить.

– Почему ты такая молчаливая? – тихонько спросила ее Фрейлин, стоило им

ненадолго остаться наедине. – Эти люди вхожи в наш дом постоянно, и раньше ты не была

такой молчуньей.

– Я испытываю нынче муки, – проронила Мария. – Я не могу, как и прежде, общаться

с Джорджем, ибо вижу в этом неподобающее нарушение: мы из разных кругов, нам

никогда не светит быть вместе, так зачем же так крепко друг к другу прикипать.

– Ты намекаешь на то, что однажды он примерит титул виконта?

– Именно, а виконты женятся на знатных и родовитых невестах, я ему не чета.

Фрейлин мягко пожурила подругу, понимая, что зерно истины в ее словах

неоспоримо: молодые люди уже очень увлечены друг дружкой, а если дойдет до помолвки,

согласится ли мистер Батлер на столь опрометчивый брак, это же мезальянс? Она

вспомнила свой печальный опыт, ей пришлось выйти замуж за человека родовитого и

богатого, ведь она тоже была дворянкой.

– И все же, ты уже приняла приглашение, и тебе придется потанцевать с ним.

– Я и потанцую, но молча и безразлично, буду стараться, – на глаза навернулись

слезы, но девушка постаралась их спрятать.

Скоро заиграла красивая музыка, кавалеры поспешили к своим приглашенным дамам

и Джордж подошел к Марии. Она не смотрела на молодого человека, чтобы не прочесть в

его глазах что-то очень опасное для ее трепетного сердечка. Он пытался заглянуть в глаза,

пытался успокоить, потому что пока он рядом, о ней никто не заговорит плохого. Этого и

боялась Мария, что Джордж будет постоянно рядом, как же тогда ей держать положенную

дистанцию? Это был веселый деревенский танец, его разучивали в пансионах, но Мария

много не знала, часто путалась, кавалер поправлял ее, направлял и все равно любовался,

даже когда у девушки получалось не очень хорошо.

Фрейлин тоже танцевала с Фраем, было бы удивительно, если бы они не танцевали

первые танцы, а все начиналось так: накануне танцев молодой пастор подошел

поинтересоваться, как долго дамам собираться. У дам в это время был полный хаос, они

умирали от собственной беспомощности и даже Нэнси мало помогала. Но Фрай уточнил,

как долго ему еще ожидать в гостиной. Тут не выдержала Фрейлин, она была в домашнем

платье и вылетела из комнаты с намерением упрекнуть пастора во всех возможных грехах,

что мужчины когда-либо совершили женщинам. Фрай буквально застыл от потока тех

гневных речей, которые на него полились, а потом, смутившись, начал оправдываться,

потому как хотел для дам сделать сюрпризы, но по задуманному не получилось, поскольку

он же не может дарить их в суматохе, молодой человек протянул две шали. Тогда девушка

смилостивилась и попросила прощение, а еще пастор поинтересовался, что можно ему

будет хоть разок пригласить прекрасную подругу на танец, та сказала, что определенного

кавалера не имеет, и было решено, что первые танцы за ним. Суматоха продолжилась, но

уже в лучшем настроении. Эти двое держались уверенней и не тупили глазки от волнения.

Эдвард тоже с кем-то танцевал, это была немолодая вдова его возраста, которая

расспрашивала, как надолго он задержится в этих краях, и есть ли у него планы остаться.

Поначалу мистер Уэнсли не помышлял дурного, размышлял вслух, что родственники