Бунт на «Баунти» - Бойн Джон - Страница 70

Что ответить на это, я не знал, а размышления о пережитом мной на острове никакого утешения мне не сулили, поэтому я промолчал, собрал вещи, которые следовало унести из каюты, и пошел заниматься своими делами, гадая о смысле его слов.

Уяснить его мне предстояло еще до окончания той недели.

Утро, в которое мы собирались покинуть Отэити, было одним из самых странных за все проведенное мной в море время. Капитан поднялся еще до пяти склянок и меня заодно разбудил.

– Прекрасное утро, Тернстайл, – сказал он, когда я подал ему завтрак. – Хороший день, чтобы сняться с якоря.

– Да, сэр, – ответил я тоном, говорящим, что ничего приятного мне в такой перспективе не видится.

– Что с тобой, мальчик? Разве ты не рад, что мы возвращаемся домой?

Я немного подумал.

– Прошу прощения, сэр, но мы же не к сегодняшнему обеду вернемся, правда? Пройдет немало месяцев, прежде чем мы попадем в Англию. Нам надо еще до Вест-Индии доплыть, настоящее возвращение начнется оттуда.

– Верно, однако обратный путь будет совсем не так труден, как первый наш переход. Можешь мне поверить, Тернстайл. Мы проделаем его на редкость спокойно.

В состоянии более благодушном, чем теперь, когда мы собирались покинуть остров и вернуться в море, я капитана, почитай, и не видел. Да, с тех пор как он приказал команде вернуться на борт, настроение его изрядно улучшилось – в обратной пропорции к настроению команды, которой покидать остров не хотелось. Это было ясно. Если бы морякам дали такую возможность, большинство осталось бы на Отэити до скончания дней, однако им ее не предоставили. Нам надлежало выполнить нашу миссию, и никто из нас свободы выбора не имел – ни я, ни моряки, ни даже сам капитан.

– Я собираюсь попрощаться с королем Тинаа, составишь мне компанию? – спросил он. – Наш последний визит на берег. Сколько я понимаю, ты там давно уже не бывал.

– Как пожелаете, сэр, – ответил я, вовсе не уверенный, что мне так уж охота встретиться с Кайкалой. Меня все еще не отпускало и увиденное той ночью, и то, как она обвела меня вокруг пальца, – да и мистера Хейвуда тоже. Впрочем, посмеяться последней, подозревал я, ей не придется – я еще мог бы, сохранись мое расположение к ней, найти какой-нибудь хитрый способ тайком протащить ее на борт, чтобы она поплыла со мною домой, а вот мистер Хейвуд, паскудник, такого намерения наверняка не имел.

– Да я так и желаю, Тернстайл. Что с тобой? Почему ты столь подавлен? И матросы тоже. Каждый из них угрюм так, точно им не хочется снова увидеть дом.

Говорить ему что-либо, когда он впадал в подобное настроение, было бессмысленно; все выглядело так, словно мистер Блай просто не желал понять, что чувства, которые испытывает он, вовсе не обязательно совпадают с чувствами всех остальных моряков. Сам-то я уже начал прикидывать, как мне избежать возвращения в Англию. Остановка у нас по пути была только одна, в Вест-Индии, поэтому уравнение получалось крайне простое: я должен либо удрать там, либо вернуться в когти мистера Льюиса. А кары, которые ожидали меня по возвращении домой, были слишком ужасны, чтобы оставить их без внимания.

– Сколько времени мы там простоим? – спросил я. – В Вест-Индии?

– Думаю, недолго, – ответил капитан. – Пару недель. У нас больше тысячи саженцев, которые нужно будет пересадить, ну и когда мы доберемся туда, кораблю, наверное, потребуется кое-какая починка, да еще и припасы придется пополнить. Три недели – самое большее. А потом домой.

Три недели. Времени, чтобы сделать мой ход, более чем достаточно. И бежать придется не на остров, где меня изловят так же легко, как Маспратта, Миллуорда и Черчилля. Нет, на корабле даже ахнуть не успеют, а уж меня и след простыл.

Король восседал на троне, сбоку от него располагалась королева Идиа – совсем как почти полгода назад, в день, когда мы предстали перед ними, чтобы выразить наше почтение. За королем стоял слуга, который скармливал ему куски манго, ибо по этикету царственной руке не следовало самой вкладывать что-либо в царственные уста. Наша компания состояла из капитана, всех офицеров, за вычетом мистера Эльфинстоуна, опять оставшегося на борту «Баунти», и меня.

Хотя за время стоянки на острове капитан и осыпал Тинаа многими дарами, теперь он вручил королю кой-какие последние подношения, и проделал это весьма торжественно. Тинаа принял их с благодарностью. Мне показалось, что для прощания с нами собралась бо́льшая часть островитян. Они, по обыкновению своему, ужасно плакали и подвывали – я даже подумал, что наше отплытие, пожалуй, принесет им облегчение, они хоть развеселятся немного, – а женщины бегали по берегу, истерично размахивая руками оставшимся на судне морякам.

После того как с формальностями было покончено, Тинаа встал и отвел капитана Блая в сторону, желая побеседовать с ним наедине, а офицеры между тем принялись бродить в толпе туземцев, переговариваясь с ними. И кого же я увидел тут вышедшей из леса? – Кайкалу, которая манила меня к себе. Миг-другой я не отвечал на ее зовы, проявляя твердость характера, но в конце концов уступил настояниям некоторой части моего организма и приблизился к ней, и она быстро утащила меня в лесную чащобу, подальше от глаз остальной нашей компании.

– Эй-Ко, – сказала она, целуя меня снова и снова – в губы, в щеки – так, точно жить без того не могла. – Где ты был? Я так давно тебя не видела.

– Капитан приказал нам всем оставаться на борту, – объяснил я. – Уверен, тебе это известно.

– Да, но разве ты не мог убежать? Чтобы увидеть твою Кайкалу?

– Полагаю, что мог бы, – сказал я, отступив на шаг и сняв ее руки с моего тела, даром что каждая частичка его жаждала бросить Кайкалу на землю и овладеть ею здесь и сейчас. – Полагаю, я мог бы как-нибудь ночью доплыть, сильно рискуя жизнью, до берега и попытаться увидеть тебя, но кто знает, что я обнаружил бы, сделав это? Я мог прийти на наше тайное место и застать тебя играющей со свистулькой мистера Хейвуда, а не с моей!

Кайкала смотрела на меня, нахмурясь.

– Ты говоришь о Пит-а? – спросила она.

– Да, о Питере, – ответил я. – О Питере Хейвуде, самом жалком животном, какое Спаситель когда-либо ставил на задние лапы. Ни одна христианская леди и пальцем к нему не притронулась бы, такой он урод.

– Но, Эй-Ко, – с улыбкой сказала Кайкала, – я же не христианская леди.

Я открыл было рот, чтобы ответить, однако ответа у меня не нашлось.

– Как ты могла это сделать, Кайкала? – спросил я. – Как могла предать меня?

Она покачала головой – искренне озадаченная, по-видимому, моим вопросом.

– Я не предавала тебя, Эй-Ко, – сказала она.

– Я же видел тебя с ним, – настаивал я. – Ты взяла его в любовники.

– Да разве это предательство? Почему же?

Я только глаза вытаращил. Поначалу я решил, что она дала мне еще одно доказательство нашей с ней принадлежности к разным культурам, но потом вспомнил собственные мои мысли о том, что матросы «Баунти» не видят в их отношениях с женщинами острова никакой супружеской неверности, а видят лишь удовлетворение своих потребностей. Не держатся ли и островитянки такого же мнения?

– Ты просила его взять тебя в Англию, – сказал я.

– Он отказал мне, – ответила Кайкала. – Он приходил прошлой ночью повидаться со мной. И сказал, что между нами все кончено, что я не смогу уплыть с ним.

– Что же, значит, ты обманута так же, как я.

– Но я сказала ему, что тогда меня возьмешь ты. Что Эй-Ко никогда не оставит Отэити без меня, что ты привезешь меня в Англию, и женишься на мне, и я буду жить в твоем дворце, и кататься на твоих лошадях, и ходить с тобой в гости к королю.

– А, – произнес я и немного поежился. – Вот оно что.

– И знаешь, что сделал Пит-а? Он рассмеялся. Сказал, что ты говорил мне неправду. Что у тебя нет дворца, нет лошадей. Что ты совсем не богатый. И теперь ты говоришь мне про обман?