Северный ветер - Кочубей Анна - Страница 32

* * *

Ночевать остались у реки. Моргват поджег баржу, облив палубу найденными запасами масла. От огромного костра на берегу сразу потеплело, а ветер, дувший в сторону Дорина, позволил путникам греться у огня не глотая дым. Алиссен жарила рыбу на решетке, позаимствованной у погибшего судна и переворачивала лещей с таким видом, словно винила их во всех своих бедах. В глазах девушки то и дело пробегали синие искры.

— Злишься, Алис? Остынь уже.

Лето сидел, зарыв босые ноги в песок и морщился: Моргват занимался его спиной, зашивая рану и смазывая какой-то бурой мазью с резким травяным запахом. Лечил архонт умело, только его руки подрагивали от слабости.

— Нет, что ты, я добрая! Немного промокшая до костей, вывалянная в грязи, раненая и чуть живая! Мои деньги и вещи уплыли в Велеград, а платье порвалось. Вот, смотри! А эти туфли мочить нельзя! Когда они высохнут, станут жесткими и некрасивыми. Переодеться не во что, я даже расчесаться не могу! По вашей милости, я за один день превратилась в бродяжку с большой дороги! Все так, как я «мечтала»! Да, еще одно: я рыбу ненавижу! Жрите ее сами!

Архонт с ней не разговаривал, а Лето бесил своей беспечностью. Что он за человек такой: что бы не случилось, все ему побоку, ничто не расстраивает! Аквилеец хитро улыбнулся.

— Ты чьи уши сейчас заливаешь, Алис? Я слепой, по твоему? Мы как играть садились, ты всегда была в этом фиолетовом платьице, я запомнил. Оно особенное: в потайных кармашках все монеты надежно спрятаны. Так что не уплыли твои денежки! А теперь страшные раны показывай, куда ты их прибрала?

— Мое платье синее, а не фиолетовое! Раны показать? И покажу!

Алиссен не ожидала такого подлого разоблачения. Она вскочила и начала раздеваться, не обращая внимания на заинтересованный взгляд Лето. Симпатичные батистовые оборочки, выглядывающие из декольте, оказались частью самого наряда, а не сорочки, вот почему платье так ловко сидело на девушке! Под платьем у Алиссен не было ничего, если не считать широкой нижней юбки. Ее девушка снимать не стала. Разложив наряд на прибрежных кустах, поближе к жару от горящей баржи, чтобы просох побыстрее, она вернулась к костру. Заметив, что Лето не отрывает от нее глаз, Алиссен перекинула волосы вперед, но это мало что изменило — мокрые локоны, не доставая до груди, лишь подчеркивали все самое интересное. Моргват с равнодушным видом спустился к реке вымыть руки.

— Алис, я твой друг, но не импотент же, — многозначительно сказал Лето, понизив голос до шепота.

Аквилеец лишний раз убедился, что Алис не худая и не толстая, и у нее все нужное и привлекательное на своих местах.

— Ты где такое слово подцепил? — презрительно спросила Алиссен.

— В гадарском борделе.

— И только это? Повезло тебе.

— Не скаль зубы. А за архонта я вообще не ручаюсь.

— Он меня и видел, и трогал, и разрешения не спрашивал!

— Вот оно что! А теперь моя очередь смотреть и трогать. Давай, скидывай все остальное! Тебе Моргват сильно приглянулся или я, или ты совсем глупая, поэтому себя так неосторожно с мужиками ведешь.

— Подумаешь! А так тебя ничто не смущает?

Алиссен повязала грудь поясом. Избавившись от мокрой одежды, девушка тотчас согрелась. Теплый ночной воздух приятно овевал тело, а черный батист нижней юбки быстро проветрился и перестал липнуть к ногам. В отличие от Лето, Алиссен была смуглой целиком. Так намного красивее, да и трюк с загаром несложен: выйти в поле подальше или к Ракхайну, где нет никого, раздеться догола и валяться на солнце, пока не надоест.

— Правильно сделала, Алис. Теперь я знаю, куда смотреть, а то глаза разбегались.

Лето иронизировал — узкий пояс от платья мало что скрывал. Вернулся архонт, вытирая об себя руки. Он все слышал.

— Нет, Загорелая шея, ты ошибаешься. Она не глупа и на нас не запала, просто решила практично обсохнуть. Твоя подружка — самовлюбленное создание, испорченное вниманием мужчин и сознанием своей физической силы. Она уже пожалела, что покинула город: госпожа Вейс думала, что за стенами Дорина ее ждет верный конь, сияющий меч и трепет простых смертных, а на деле встретила ненависть и неблагодарность и слегка растерялась. Алиссен «мечтала повидать мир», но обнаружила, что он не спешит предложить смену белья по первому требованию, портит обувь и путает волосы, короче, мир гаже и прозаичнее, чем выглядел с подоконника. Но то, что она не рыдает, а ведет себя с непринужденным бесстыдством, лично мне внушает определенные надежды.

Лето засмеялся, а на щеках Алиссен появились красные пятна.

— Вы мне оба нужны, как рыбьи кости в мясном бульоне! — в запальчивости она повторила одну из пословиц своего дяди, поздно поняв, что так стало еще забавнее.

— Я такого блюда сроду не пробовал, — хмыкнул Моргват, — а что так воняет?

— Ты на что намекаешь?

— На то, что у тебя лещ сгорел, барышня! Посмотри на нас со стороны и пойми разницу: Лето — скиталец по призванию, ему плевать, есть у него крыша над головой или нет; ты привыкла возвращаться домой, что бы не случилось, а я умею приспосабливаться, поэтому всегда буду в лучшем положении, чем вы. Как сейчас. Быть или не быть бродягой — твой выбор. Не хочешь — не будь. Кстати, ты обещала исполнять мои желания. У меня появилось одно весьма забавное. Иди сюда.

— И ты ему наобещала такое? Вот ты дала маху, Алис! Не так уж он сгорел, скорее поджарился. Мне сойдет.

Лето стащил рыбу с решетки и занялся ей вплотную. Девушка никуда не убежит, а еда остыть может.

— Но я не хочу! — Алиссен оглянулась на платье, будто мокрый наряд мог ей помочь.

— Чего ты не хочешь?

— Этого!

— А конкретнее?

— Тебя!

— А разве я себя тебе предлагал?! Ну и фантазии! Хочешь сыграть в игру «казнить нельзя помиловать»? Знаете, что это?

С этими словами Моргват вынул гранитный шар из торбы.

— В жизни скучнее камня не видел, — признался Лето, выбрасывая хвост рыбины себе за спину.

Но Алиссен неожиданно покорно присела рядом с архонтом и положила шар к себе на колени.

— Держи двумя руками и засвети их. Бережно и осторожно, а не так, как в первый раз! — учил Моргват, — ты кошек любишь?

— Я люблю, — ответил Лето.

Подсвечиваясь синей магией архонта, гранитная оболочка шара медленно теряла плотность и фактуру. Вот она стала полупрозрачной, потом подернулась рябью и исчезла. Алиссен держала в руках не камень, а загадочную живую сферу!

— О! Вот это да! — выдохнула она с неподдельным восхищением.

Алиссен никогда прежде не видела моря, она и представить себе не могла, что оно настолько неистовое и прекрасное! Стихия была совсем рядом, казалось, что белесые молнии, пронзающие свинец туч, могут ударить в песок Ракхайна, а не в бушующую воду океана, порывы ледяного ветра дышат в лицо, а на губах оседают соленые брызги. Алиссен почувствовала себя внутри сферы, наедине с ураганом. Завороженная его силой, она наклонялась все ближе, пока Моргват не разжал ее руки, мягко отведя в стороны. Сфера потухла, став каменной и неинтересной.

— Такой шторм с грозой — верная смерть, — тихо произнес Лето, думая о чем-то своем, — а море-то северное, зимнее. Где-нибудь у Асгара или Эдельса. Я бывал там однажды…

— Что это за магия? Я чувствую, как кто-то живой злится, страдает, надеется. Он такой же сильный, как ветер, но не может вырваться из своей тюрьмы. Почему ему так плохо, Моргват? Как его оттуда выпустить? — волновалась Алиссен, снова протягивая руки к сфере, — отдай его мне!

Архонт отрицательно покачал головой и бережно убрал шар в сумку.

— Так ты тоже решила, что это «он», а не «она»? И хочешь освободить живую магию, а не убить ее? Почему бы нам не разбить сферу вдребезги, не уничтожить? — зачем-то допытывался Моргват.

— Странное ты спрашиваешь!

— Просто любопытно.

— К примеру, мне нравится Лето, не буду же я его убивать?

— Ой, спасибо! — вставил аквилеец, — ты меня мощно успокоила, подруга!