В Париже дорого умирать - Дейтон Лен - Страница 43

— Быстро вы, — сказал он. — У нас тут четверо погибших и один раненый. Ноет, но, думаю, у него лишь царапины.

Подскочил еще один полицейский.

— Сдайте задом к машине, и мы его загрузим.

Первым порывом Марии было уехать, но она сумела взять себя в руки.

— Приедет еще одна «скорая», — сказал она, затянувшись сигаретой. Ей хотелось убраться отсюда до появления настоящей «скорой».

— Зачем это? — изумился полицейский. — Сколько пострадавших вам назвали по телефону?

— Шесть, — солгала Мария.

— Нет, один раненый и четверо погибших, — возразил полицейский. — Водитель легковушки ранен, четверо в автоцистерне умерли мгновенно. Два водителя и два автостопщика.

У дороги полицейские складывали обувь, сломанное радио, карты, одежду и полотняную сумку. Причем выкладывали все строго по прямой линии.

Мария вышла из машины.

— Дайте мне взглянуть на автостопщиков.

— Да мертвые они, — сказал полицейский. — Уж поверьте, я знаю.

— Дайте мне взглянуть. — Мария посмотрела на дорогу, опасаясь появления «скорой».

Полицейский направился к лежавшей посреди дороги куче. Там из-под брезента, который полицейские патрули возили специально для таких случаев, торчали четыре пары ног. Полицейский приподнял край брезента. Мария посмотрела вниз, готовая увидеть изломанные останки англичанина и Квана, но увидела бородатых юнцов в джинсе. У одного из них на лице застыла ухмылка. Мария в сердцах отшвырнула сигарету.

— Говорил же я вам, — сказал полицейский. — Мертвые они.

— Раненого я оставлю следующей «скорой», — сказала Мария.

— Чтобы он ехал с четырьмя жмуриками? Не в этой жизни! — отрезал полицейский. — Его заберете вы.

Красное вино по-прежнему лилось на дорогу. Раздался скрежет металла, когда кабину разрезали гидравлическими ножницами, чтобы извлечь водителя.

— Послушайте, — в отчаянии сказала Мария, — у меня утренняя смена. Я не смогу уехать, если придется регистрировать пострадавших. Вторая «скорая» возражать не будет.

— Милашка, а ты особым рвением не страдаешь! — хмыкнул полицейский.

— Пожалуйста, — похлопала ресницами Мария.

— Нет, дорогуша, никак нельзя. Раненого заберешь ты. На жмуриках не настаиваю, раз, как ты говоришь, сюда едет вторая. Я ее дождусь. Но раненый тут не останется. — Он протянул ей маленький узелок. — Его личные вещи, не потеряй.

— Нет, я не говорю по-французски! — громко сказал кто-то на английском. — И отпустите меня уже, могу и сам доковылять, спасибо.

Полисмен, пытавшийся дотащить парня, отпустил его и смотрел, как тот осторожно залезает в «скорую» через заднюю дверь. Второй полицейский залез перед ним и смахнул с койки жестяные коробки.

— Тут полно хлама. — Он поднял коробку с фильмом и принялся рассматривать.

— Это медицинские записи, — сказала Мария. — О переводе пациентов в другие клиники, документация, отснятая на пленку. Утром я отвезу их в другие клиники.

Английский турист — высокий парень в черной шерстяной рубашке и розовых полотняных штанах — растянулся на койке.

— То, что доктор прописал, — довольно проговорил он.

Полицейский тщательно закрыл заднюю дверь. Мария услышала, как он говорит:

— Ну что же, жмуры пусть пока тут полежат. Вторая «скорая» их найдет. А сами займемся пробками. Ну и ночка! Авария, блокпосты, поиск контрабанды, а потом еще попросят поработать сверхурочно пару часиков!

— Пусть «скорая» уедет, — сказал второй полицейский. — Оно нам надо, чтоб она сообщила, что мы покинули место аварии до приезда второй «скорой».

— Ленивая сучка! — сказал первый и треснул кулаком по крыше «скорой». — Ладно, можете ехать.

Мария обернулась на сиденье и поискала выключатель внутреннего света. Нашла и выключила оранжевую лампу. Полицейский заглянул в окно.

— Смотри не перетрудись! — бросил он.

— Полицейский! — Мария выплюнула это слово как ругательство, и полицейский аж отшатнулся, пораженный глубиной ее ненависти.

— Проблема с вами, медиками, в том, — проговорил он тихо и зло, — что вы считаете только себя единственными нормальными людьми на земле.

Мария не смогла придумать ничего в ответ и просто поехала дальше. Позади нее англичанин произнес:

— Извините, что доставил неприятности.

Говорил он по-английски, надеясь, что интонация передаст смысл слов.

— Все нормально, — ответила Мария.

— Вы говорите по-английски! — возрадовался парень. — Это здорово!

— Нога болит? — Мария старалась говорить профессиональным тоном.

— Ерунда. Просто упал, когда бежал по дороге в поисках телефона. Это правда смешно: четыре трупа и совершенно целый я, если не считать сбитого при падении колена.

— А ваша машина?

— Ей каюк. Дешевенькая, «форд-англиа». Движок был в салоне, когда я ее видел в последний раз. Конец ей. Водитель грузовика не виноват. Бедолага. И не моя вина тоже, разве что я ехал слишком быстро. Я всегда гоняю, мне все об этом говорят. Но я не мог ничего сделать. Он ехал прямо посередине дороги. Тяжелые грузовики часто так ездят по дорогам с выпуклым профилем. Я его не виню. Надеюсь, он тоже не очень на меня сердится.

Мария не ответила. Она надеялась, что парень уснет и она сможет спокойно обдумать создавшуюся ситуацию.

— Вы не могли бы закрыть окно? — попросил он.

Мария прикрыла окно, оставив все же небольшую щелочку. У нее снова начинался приступ клаустрофобии, и она локтем ткнула оконную ручку, в надежде незаметно для парня приоткрыть окно пошире.

— А вы были резкой с полицейскими, — заметил парень.

Мария согласно хмыкнула.

— А почему? Не любите полицейских?

— Вышла замуж за одного.

— Да ладно! — Парень немного поразмыслил. — А вот я никогда не был женат. Жил, правда, с одной пару лет…

Он замолчал.

— И что произошло? — спросила Мария. Ей было наплевать, ее куда больше занимала дорога. Сколько впереди блокпостов? Насколько тщательно они будут проверять документы и груз?

— Она меня бортанула, — сказал парень.

— Бортанула?

— Ну, отвергла. А вы?

— Полагаю, мой меня тоже бортанул.

— И вы стали водителем «скорой», — с юношеским простодушием изрек парень.

— Да, — расхохоталась Мария.

— С вами все в порядке? — озабоченно спросил парень.

— В полном, — сказала Мария. — Но ближайший приличный госпиталь находится за границей, в Бельгии. Так что когда будем пересекать границу, ложитесь и стоните погромче, изобразите тяжелораненого. Все понятно?

Мария специально взяла восточнее, вокруг леса Сен-Мишель, через Ватиньи и Синьи-ле-Пти. Она намеревалась пересечь границу с провинцией Эно.

— А если граница перекрыта? — спросил парень.

— Предоставьте это мне.

Мария свернула на узкую дорожку, возблагодарив высшие силы, что не начался дождь. В этой части мира после получасового дождя грязь развезет так, что ни проехать, ни пройти.

— Вы ясно знаете обходные пути, — прокомментировал парень. — Живете где-то поблизости?

— Моя мать живет.

— А отец нет?

— Он тоже, — рассмеялась Мария.

— С вами все в порядке? — снова спросил парень.

— Это вы пострадавший, — напомнила Мария. — Ложитесь и спите.

— Простите, что беспокою, — извинился парень.

«Простите, что дышу», — подумала Мария. Англичане вечно извиняются.

Короткий пляжный сезон в больших отелях практически закончился. Кое-где ставни уже закрыты, а официанты просматривают объявления в поисках работы на зиму. Дорога змеилась мимо гольф-клуба и военного госпиталя. Большие белые дюны, сияющие в свете луны, как алебастровые храмы, соседствовали с серыми дотами вермахта. Между песчаными точками и бетонными кубами козодои охотились за мотыльками и прочими насекомыми. Красные огни Остенде теперь были ближе, и желтые трамваи дребезжали вдоль дороги, через мост мимо Королевского яхт-клуба, где белоснежные яхты с тщательно убранными парусами дремали, покачиваясь, как чайки, на серой воде.