Сеятели смерти. Задание — Токио - Айронс (Эронс) Эдвард Сидни - Страница 51

— Что вам от меня нужно, майор?

— А, это другое дело! Буду с вами предельно откровенен. Вы получили какие-нибудь донесения от своих людей из Хатасимы?

— Не понимаю, о чем вы…

— Оставьте, прошу вас. Разве мы не договорились быть откровенными? Только так мы сможем хоть чего-то добиться. У нас с вами общая цель. Вы должны сотрудничать с нами. Вы разговаривали с Лэмсоном или Мокой?

— Нет, — сказал Даррелл.

— Ас Биллом Черчиллем?

— Нет.^

— Ас Йоко Камуру?

— Я ее не знаю.

Яматоя вздохнул. Уперевшись в край стола обеими ладонями, он бесстрастно смотрел на Даррелла.

— Дело принимает крайне серьезный оборот, Даррелл-сан. Или я могу называть вас Каджуном? Насколько мне известно, именно так обращаются к вам близкие люди. Я имею в виду тех, с которыми вы росли в Луизиане. И некоторых других. Каджун — так?

— Здесь вы диктуете правила игры.

— Я рад, что вы это сознаете. А теперь расскажите мне про Иоко Камуру.

— Никогда не слышал про нее.

— Она… как бы лучше выразиться… Она— интимный друг вашего мистера Черчилля. Кроме того, довольно известная художница.

— Ну и что?

— В течение последней недели она находилась в Ха-тасиме.

— И?

— Она исчезла!

— И что это может означать?

— Даррелл-сан, вам прекрасно известно, что творится в Хатасиме. Сейчас некогда играть в кендо. — Черные глаза Яматои скользнули по развешанным на стенах мечам. — Она была больна. Она умирала. А теперь ее нигде нет. Ваш друг и подчиненный, мистер Уильям Черчилль, состоял с ней в интимных отношениях. Они были любовниками. И он проживал в гостинице неподалеку от нее. Вы понимаете, что может произойти, если она где-то разгуливает?

Даррелл промолчал.

Яматоя развел руками.

— Мне нужна ваша помощь. На карту поставлены миллионы жизней. Министерство здравоохранения уже извещено — его сотрудники дежурят круглосуточно. Премьер-министр подготавливает ноту, которая сегодня в полночь будет вручена вашему послу. Положение не просто опасное. Оно — катастрофическое. Просто невероятно, как могло случиться подобное. Как могли американцы подбросить к нам этот варварский вирус? Ведь страшнее «Перл-Ку-27» в мире нет ничего.

— Да, — кивнул Даррелл. — Но вы слишком торопитесь с выводами, которые могут надолго рассорить наши правительства. В соответствии с президентским указом, все бактериологическое и вирусологическое оружие было снято с производства и уничтожено. В Японию это оружие никогда не завозилось. Вы обвиняете Соединенные Штаты, хотя никакими доказательствами их вины не располагаете.

— Возможно, я и впрямь поспешил, — согласился Яматоя. Его голос немного охрип. — Просто я слишком обеспокоен из-за чудовищной эпидемии, которая может вот-вот разразиться в моей стране. Атомная бомба была сброшена на нас во время войны. Это можно понять, но не простить. Мы никогда не забудем про трагедию Хиросимы и Нагасаки. Но вот подкинуть смертоносный вирус…

— Если вы будете упорствовать, майор, мы никогда ни о чем не договоримся, — спокойно произнес Даррелл.

Яматоя пристально посмотрел на него.

— Хорошо, — сказал он. — Начнем сначала.

— Я готов.

— Вы согласны, что мы должны помогать друг другу?

— Безусловно.

— Но вы по-прежнему отрицаете, что знакомы с Йоко Камуру?

— Да.

Яматоя вздохнул.

— Боюсь, что у меня для вас скверные новости. Оба ваших человека — Лоусон и Мока — умерли. Там, в Ха-тасиме. — Он, не отрываясь, следил за выражением Даррелла, но тот и глазом не моргнул. — Я мог бы показать вам то, что при них нашли, но это сопряжено с большим риском. За последние трое суток ни одна живая душа, даже муха, не пересекла заградительные барьеры, которыми обнесли Хатасиму. Вам это понятно?

— Я верю вам на слово.

— Кроме одной девушки, — Йоко Камуру. Она была больна, уже умирала, но все же каким-то образом исчезла.

Даррелл посмотрел ему прямо в глаза.

— Вы уверены, что она не умерла, как и все остальные?

— Она исчезла. Вполне возможно, что в горячечном бреду она утонула в океане. Розыски ее тела продолжаются уже довольно значительное время. Однако речь идет и о другом. Долго скрывать случившееся невозможно. Хатасима— очень популярный курорт. Вопросам и так уже несть числа. Рано или поздно на них придется отвечать. Вполне возможно, что это обернется страшной катастрофой. Я не политик. Мы с вами занимаемся схожим делом. Я уверен, что вы не откажетесь нам помочь.

— Не откажусь, — кивнул Даррелл.

— Тогда расскажите все, что вам известно про Йоко Камуру.

— Ровным счетом ничего.

— Понимаю. Мистер Даррелл, вы отдаете себе отчет в том, что происходит? Я пытаюсь спасти миллионы жизней своих соотечественников. Их судьба висит на волоске. Все зависит от нашей быстроты. Если этой девушке и впрямь удалось сбежать из Хатасимы, она может разнести эту чудовищную болезнь по всей стране. Я не собираюсь кого-либо обвинять в случившемся — это занятие для дипломатов. Но я не спал уже две ночи и даже не представляю, когда мне удастся поспать хоть часок. — Яматоя говорил ровным, безжизненным тоном, но его раскосые глаза ни на секунду не отрывались от лица Даррелла. Не дождавшись ответа, он сказал:

— Прошу вас, подождите одну минуту.

И вышел.

Даррелл обвел глазами комнату. Несмотря на мерцающие в хибати угли, в воздухе ощущалась сырость. Даррелл посмотрел в окно. Такси по-прежнему стояло

в закоулке. Поднявшись на ноги, Даррелл подошел к стене с развешанным оружием. Интересно, подумал он, установлена ли здесь телекамера? На пустом столе не было ни пылинки. Судя по всему, майор Яматоя был редким гостем в своем кабинете.

— Даррелл-сан? Пойдемте со мной, пожалуйста.

— Я арестован?

— Нет, — улыбнулся Яматоя. — После того, как мои люди увезли вас из вашего… так сказать, магазина, ваше посольство подняло страшный шум. Благодарите мисс Прюитт — она очень ценная сотрудница. Однако прежде чем выпустить, я покажу вам вашего приятеля, Билла Черчилля. Его доставили сюда из хатасимской гостиницы. Он… э-ээ… сопротивлялся нашим сотрудникам. Извинитесь перед ним за меня. Вы заберете его с собой?

— Он болен? — спросил Даррелл. — Или ранен?

— Нет, ему только немного намяли бока. Он пытался удрать. Нам пришлось скрутить его, доставить сюда и допросить. Впрочем, отвечать он отказался наотрез. Сомневаюсь, чтобы он обладал хоть мало-мальски ценными для вас сведениями. Он готов говорить только про исчезнувшую мисс Камуру. Правда, и на ее счет он пребывает в таком же неведении, как и мы.

Яматоя и Даррелл пересекли маленький японский сад и вошли через массивные стальные двери в соседнее здание, в котором размещалась тюрьма. Как и во всех тюрьмах мира, здесь стоял устойчивый запах пота, мочи и рвоты. Запах человеческого горя и унижения.

Билла Черчилля содержали в подвале, в четвертой камере от лестницы со щербатыми каменными ступеньками. Камера ярко освещалась, и Дарреллу сразу бросились в глаза синяки, ссадины, порванная одежда и кровь, запекшаяся в уголке рта Билла. Яматоя-Фтомкнул дверь и пропустил Даррелла в камеру со словами:

— То, что вы видите, — последствия его неразумного поведения. Мало того, что Черчилль-сан оказал сопротивление моим сотрудникам, так он еще норовил прорваться за колючую проволоку.

— Какую проволоку? — нахмурился Даррелл.

— Я имею в виду проволочное заграждение вокруг Хатасимы. Там, как вам наверняка известно, установлен жесточайший карантин.

Даррелл потряс Билла Черчилля за плечо. Долговязый молодой человек открыл глаза. Прищурившись из-за яркого света, он недоуменно заморгал, потом со стоном присел и потряс головой. Прикоснувшись к сгустку крови в углу рта, он посмотрел на майора Яматою, а потом медленно перевел взгляд на Даррелла. Его лицо просветлело.

— Сэм? Каджун!

— Йо, — кивнул Даррелл.

— Значит, я в Токио?

— Да. Я отвезу тебя домой и приведу врача.

— Мне не нужен врач. Послушай, Йоко…