Сеятели смерти. Задание — Токио - Айронс (Эронс) Эдвард Сидни - Страница 50

— Подготовь машину, Синье.

— Есть.

Даррелл поднялся по лестнице в свой кабинет. Мисс Прюитт, казалось, едва не лишилась чувств от облегчения, когда он сказал ей:

— Ладно, соедините меня с посольством. Так и быть, поговорю уж с этим притворщиком Каммингсом.

— Долго же мне пришлось дожидаться вашего звонка, Даррелл!

— Я был занят.

— Но ведь дело чрезвычайно срочное! Сигнал, надеюсь, закодирован?

— Не надо орать. Наша линия всегда закодирована. Впрочем, ребята Яматои уже, наверно, давным-давно перехватили наши переговоры в эфире. В любом случае, можете говорить потише. Мне казалось, специалистов по общественным связям специально учат разговаривать культурно и не повышая голоса.

— Слушай ты, сукин сын…

— Нет, это вы послушайте. — Тон Даррелла едва заметно изменился, однако для Мелвина Каммингса, лишь несколько часов назад сменившего бархатную обшивку своего вашингтонского кресла на вертящийся стул в посольстве, этого оказалось достаточно, чтобы проглотить слова, едва не сорвавшиеся с языка. Даррелл продолжал:

— Я потерял уже троих людей. Из всего персонала у меня остались только шофер и секретарша. До сих пор из Хатасимы нет ни слова. Там все мрут как мухи. Кто виноват в случившемся?

— Мы пока точно не знаем. Мы пытаемся выяснить…

— Это вина Вашингтона?

— Мы проводим расследование. Хотя вообще-то расследовать должны вы.

— Чей это вирус? Кто напустил чуму?

— Дело в том, что «Перл-Ку-27» указом президента был снят с производства…

— Когда?

— Давно. Несколько месяцев назад.

— А это точно «Перл-Ку»?

— Нет, пока уверенности в этом у нас нет.

— Но вы считаете, что это он?

— Нет! — быстро выпалил Каммингс. — Я молю Бога, чтобы это оказалось не так. — В его голосе появились просительные нотки. — Послушайте, Даррелл, для меня исключительно важно знать, что именно творится в Хатасиме. Белый дом ждет. И генерал Марк Дюран, глава секции ХБО-IV — тоже. Что это вообще за место?

— Насколько я знаю, это маленькая и очень живописная рыбачья деревушка.

— Сколько людей уже умерло?

Даррелл глухо чертыхнулся.

— Я ведь уже сказал вам — я не получил оттуда ни единого донесения. Более того, похоже, что я потерял троих своих людей.

Тон Каммингса снова стал официальным.

— Но ведь ваша работа как раз в том и состоит, чтобы расследовать подобные истории, не так ли? Вам ведь за это платят? И вы, как мне сказали, в этом деле собаку съели. Это так?

— Да, — подтвердил Даррелл.

Вдруг он заметил, что мисс Прюитт, стоявшая перед дверью, ведущей на лестницу, уставилась на него широко раскрытыми глазами. Над ее головой заморгала красная лампочка, а миниатюрный звонок задребезжал, как трещотка рассерженной гремучей змеи.

Мелвин Каммингс продолжал:

— Как бы то ни было, я хочу, чтобы вы лично доложили мне о происходящем. Здесь, в посольстве. Жду вас в штабном кабинете не позднее 22.00. Возможно, посол тоже захочет присутствовать.

— Только не советую вам ждать, затаив дыхание, — сказал Даррелл и повесил трубку.

Он перевел взгляд на Прюитт. Она казалась белой как мел.

— В чем дело?

— Синье подал сигнал тревоги.

— Прежде этого никогда не случалось? — быстро спросил Даррелл.

— Нет, — покачала головой мисс Прюитт. — Никогда.

Даррелл ободряюще улыбнулся.

— Значит, это именно то, что нам сейчас нужно, — сказал он.

Из окна своего кабинета ему была видна вся улочка. Слева и справа от входа в магазинчик стояли черные «тойоты». К самому входу решительными шагами направлялись четверо японцев в штатском.

Налет службы безопасности.

Даррелл и мисс Прюитт с быстротой молнии заученными движениями нажали все секретные кнопки, с помощью которых в потайной комнатке приводились в боевое состояние термитные бомбы. Центральная кнопка управления, по нажатии которой должны были взорваться все компрометирующие американские спецслужбы приборы и документы, находилась в столе мисс Прюитт. Даррелл кивком приказал ей занять свое место.

— Сидите и не двигайтесь. Не вставайте даже в том случае, если на вас направят оружие. Ясно?

— Я миллион раз репетировала свои действия в данной ситуации, — обиженно сказала мисс Прюитт. Плечи ее расправились, а глаза гневно сверкали. — Должно быть, это майор Яматоя?

— Да, — кивнул Даррелл.

Он закурил одну из своих редких сигарет и вздохнул.

Ровно три минуты спустя в кабинет вошел маленький коротко подстриженный японец в аккуратно выглаженном сером костюме. Он учтиво поклонился и улыбнулся.

— Даррелл-сан? Вы должны поехать со мной. Майор Яматоя говорит, что дело не терпит отлагательства.

Дарреллу было не привыкать к длительным ожиданиям. По роду его деятельности, это считалось в порядке вещей. Как у военных, когда долгие до бесконечности затишья вдруг сменяются скоротечными и смертоносными атаками и стычками. Порой Даррелл неделями терпеливо выслеживал противника и разрабатывал расписанный до мелочей план действий, на непосредственное осуществление которого уходили считанные часы и даже минуты. Майор Теру Яматоя прекрасно знал правила игры. Дарреллу, сидевшему в его приемной, пришлось прождать больше получаса.

Единственное оконце, прорезанное в стене кабинета майора, выходило в какой-то мрачный закоулок, окруженный конторскими строениями. Парк Хибая изобиловал такими зданиями. А вот обстановка кабинета была типично японской. Для Токио это было в порядке вещей: почти повсюду история и традиции соседствовали с современностью и модерном. Выглянув в оконце, Даррелл увидел припаркованное в конце закоулка такси с желтой табличкой и на секунду призадумался, зачем оно здесь.

Комната обогревалась с помощью хибати — традиционной керамической корчаги с углем, заменявшей в японских домах привычные для европейцев очаги и камины. На полках были расставлены мингеи — народные поделки, изображавшие разных человечков. Насколько помнил Даррелл, майор Яматоя был родом из семьи мелкого землевладельца, проживавшей неподалеку от района Пяти озер, но, несмотря на современные взгляды, гордился старинным происхождением. Этим, должно быть, и объяснялись развешанные на стенах самурайские мечи, а также маски и специальные уплотненные костюмы для кен-до— японского фехтования. За исключением зеленого металлического стола и вращающегося стула вся обстановка в комнатенке была японская.

— Даррелл-сан? Тысяча извинений, что заставил вас столько ждать. Для американца вы необыкновенно терпеливы. Вы не ерзаете на стуле и не меряете комнату шагами. Вы воспринимаете время по-философски: как путь, который может быть долог или короток, но пройти который можно только по воле судьбы.

Выглядел майор Яматоя как типичный японец — невысокого роста, стройный и подтянутый, с тонкими черными усиками и седеющей, коротко подстриженной шевелюрой. Он совсем не походил на полицейского. Он был облачен в темно-красную якуту, слишком тонкую для прохладного помещения. Умные черные глаза буравили Даррелла насквозь, а уголки тонких губ загибались книзу, придавая майору загадочный вид. А вот руки подрагивали, выдавая нетерпение, которое делало особенно весомой похвалу, только что отпущенную Дарреллу по поводу терпеливости последнего.

Даррелл нахмурился.

— Я требую объяснений, — резко сказал он. — Почему ваши полицейские приволокли меня сюда столь бесцеремонным образом? Вам наверняка известно, что я временно подменяю Чарльза, а все необходимые бумаги и лицензии у меня имеются. Ничего противозаконного в моей деятельности нет. Мне никто ничего не объяснил и даже не разрешили позвонить в посольство, чтобы сообщить о моем аресте.

— Это вовсе не арест, — спокойно произнес Яматоя. — Просто я решил воспользоваться этой возможностью, чтобы побеседовать с вами с глазу на глаз в непринужденной обстановке. Не будем обманывать друг друга, Даррелл-сан. Мне все про вас известно. Я знаю — кто вы и чем занимаетесь, да и вам, я уверен, известен род моей деятельности. В бюро Никота-5 на вас имеется весьма пухлое досье.