Идеи и интеллектуалы в потоке истории - Розов Николай Сергеевич "nikolai_r" - Страница 24

городов, метрополитен, самолеты и вертолеты, скоростные поезда,

электромобили, полеты в космос и на Луну). Крайне неблагоприятное

состояние окружающей материальной среды (загрязнение воды,

атмосферы, почв, опустынивание, изведение лесов и т. д.) зачастую

служит стимулом для появления мечты через отрицание (чистая

природа, город-сад). Вместе с тем, долгое пребывание людей

в неблагоприятной материальной и социальной среде (голод,

замусоренность, разруха, насилие) приводит не только к мечтам

(вырваться отсюда или что-то изменить), но также к безысходности,

отчаянию, цинизму — исчезновению способностей мечтать и

стремиться к лучшему.

Рассмотренные сферы бытия оставляют без внимания аспект

времени и истории. Чтобы включить его, рассмотрим фундаментальные процессы:

 естественное складывание как в природе, так и в обществе

(изменения климата, социальные и политические конфликты,

миграции);

 искусственное конструирование, когда люди обладают полным

контролем над ресурсами и способны воплощать свои проекты,

надежно преодолевая препятствия (постройка дома, сборка

автомобиля или самолета);

74

 гибридное испытание, когда у людей есть цель, но нет полного

контроля над ресурсами и процессами, цель может быть

достигнута, а может случиться и провал (заключение брака с

целью счастливой совместной жизни, создание новой фирмы

или банка с целью успешного продвижения на

соответствующих рынках, учреждение новой партии с целью

победы на выборах и получения власти, основание нового

города, который должен стать процветающим, удобным для

жизни и привлекательным для бизнеса, инвестиций,

талантливых людей).

Прямо скажем, складывание имеет весьма опосредованное

отношение к мечтам. «Вещи, предоставленные сами себе, имеют

тенденцию развиваться от плохого к худшему» — гласит один из

законов Мерфи. Надежды на то, что естественный ход событий сам

собой приведет к воплощению мечты, сбываются исключительно

редко.

Конструирование больше относится не к мечтам, а к проверенным

и привычным проектам (хотя предшественники этих проектов

зачастую ранее были мечтами). Бывают счастливые случаи, когда

личная мечта (купить или построить свой дом, учредить свой банк,

построить свой университет, стать президентом страны) становится

проектом, который затем реализуется.

Чем масштабнее, непривычнее и труднее цель, тем больше в ее

достижении не конструирования, а испытания. Скопив деньги, уже не

так сложно купить или построить свой дом. Однако такие мечты, как

«учредить такой университет, который будет процветать и после моей

смерти» или «стать президентом страны, которого будут уважать

граждане и почитать будущие историки» или «стать великим

философом, труды которого будут переиздаваться и изучаться

в течение столетий», — это всегда испытания, поскольку полного

контроля над ресурсами и процессами здесь не бывает никогда.

Как видим, мечты напрямую связаны с испытаниями, однако не все

мечты, а только те, что связаны с реальными действиями по их

воплощению, когда есть возможность определить, была ли мечта

достигнута. Пустые мечтания, для реализации которых ничего не

делается («маниловщина»), не приводят ни к каким испытаниям.

Религиозная мечта «спасти свою вечную душу», когда человек

сознательно ведет добродетельную жизни и избегает грехов, могла бы

считаться испытанием, но только при условии надежного знания о

посмертной судьбе его/ее души, что, увы, человеческому разуму

недоступно.

75

Аксиология мечты: критерии оправданности

При рассмотрении основных типов мечтаний мы видели, сколько

разных функций выполняют мечты (утешение, компенсация,

легитимация власти и режима, обоснование норм и т. д.). Для каждой

такой психологической, социальной, политической функции есть свои

критерии адекватности мечты, значимые для успешного выполнения

того или иного предназначения. Отвлечемся от этих функций, которые

будем считать побочными, и сосредоточимся на требованиях к

мечтам-ориентирам, которые предназначены для осуществления, пусть

и в далеком будущем.

Тесная связь мечты и испытания уже дала нам две важные

подсказки: мечта должна приводить к реальным действиям,

направленным на ее осуществление (пусть опосредованно), должен

иметься способ определения того, выполнена мечта или нет.

Есть ли ценностные ограничения относительно содержания мечты?

Люди способны мечтать о самом разном. Возьмем для простоты

условные политические и религиозные мечты глобального масштаба.

 Убежденные коммунисты до сих пор мечтают о построении

коммунизма во всем мире.

 Оставшиеся поклонники Гитлера вполне могут мечтать о

глобальной победе фашизма.

 Для левых активистов естественна мечта о всеобщем социальном

равенстве.

 Для сторонников правых, консервативных идей столь же

естественны мечты о приведении всего человечества к

традиционным нормам семьи, почитания старших, подчинения

установленному порядку, соблюдения обычаев и т. п.

 Католики не так уж давно (по историческим меркам) мечтали об

обращении всех народов в католическую веру.

 Современные мусульмане крайних толков вполне могут мечтать

о том, чтобы на земле уже не осталось неверных — не

верующих в Аллаха.

 Буддисты и конфуцианцы способны мечтать о том, чтобы свет

соответствующей мудрости распространился среди всех

народов и культур.

 Американские лидеры, как мы видели не так уж и давно,

проникались мечтой об установлении демократии по

американскому же образцу в далеких мировых регионах, и ради

этого ввязывались в войны, которые даже при выигрыше не

вели к планируемым результатам.

Можно ли оценивать эти конкретные мечты, не впадая в ловушку

конкретных же систем ценностей? Несложно обвинять коммунизм как

с либеральных, так и с фашистских позиций, несложно обвинять

буддизм с христианской точки зрения и наоборот. Такого рода споры,

76

как давно известно, не приводят к каким-либо позитивным

результатам, а ведут только к углублению взаимного отчуждения.

Считать допустимыми и законными любые мечты — тоже не выход.

Никак невозможно согласиться с мечтами установить на всей планете

гитлеровский рейх, сталинский коммунизм или халифат под

управлением Аль-Каиды или ИГИЛ. Есть ли общая нейтральная

платформа, позволяющая отвергнуть такие глобальные мечты

принципиально, а не потому, что «они нам не нравятся»?

Как ни странно, вполне достаточным правовым документом

является Всеобщая декларация прав человека. Ее нормы защищают

права, свободы и достоинство отнюдь не только представителей

Западного мира (как утверждают критики этого документа).

Мусульманин, буддист, православный, конфуцианец и язычник

равным образом находятся под защитой норм этой Декларации

(разумеется, речь идет о принципе, а не о том, как реально

в конкретных местах защищены утверждаемые в ней права и свободы).

Данная система норм имеет также солидную философскую,

аксиологическую основу. Ее называют по-разному: минимальные

ценности, тонкий слой ценностей, общезначимые ценности. Суть

последних состоит в том, что общезначимые ценности фиксируют

необходимые условия для реальной возможности разным группам и

индивидам осуществлять свои собственные ценности. Единственное

ограничение — запрет нарушать общезначимые ценности.