О природе человека - Уилсон Эдвард Осборн - Страница 49

Бог монотеистических религий всегда мужчина. Эта сильная патриархальная тенденция имеет ряд культурных источников. Пастушеские общества высокомобильны, хорошо организованы, часто воинственны. Все эти черты объясняют высокий авторитет мужчин. Важно также и то, что выпасом скота, от которого зависело экономическое благополучие общества, преимущественно занимались мужчины. Поскольку иудеи изначально были скотоводами, в Библии Бог представлен пастырем, а избранный народ — его овцами. Ислам, одна из самых жестких монотеистических религий, начал распространяться среди скотоводов Аравийского полуострова.

Социобиологическое объяснение веры в Бога ведет нас к сложному вопросу о роли мифологии в современной жизни. Совершенно очевидно, что люди и сегодня во многом подчиняют свою жизнь мифам. Более того, современная интеллектуальная и политическая борьба в значительной степени связана с конфликтом между тремя великими мифологиями: марксизмом, традиционной религией и научным материализмом. Пуристы все еще считают марксизм разновидностью научного материализма, но это не так. Восприятие истории как неизбежной классовой борьбы, приводящей к появлению простого в управлении эгалитарного общества, где работники управляют производством, как предполагается, основано на понимании внутренних сил чисто экономического процесса. В действительности же оно основывается на неправильном истолковании человеческой природы. Маркс, Энгельс и все их ученики и последователи, сколь бы изощренными ни были их идеи, опирались на ряд скрытых предположений о глубинных желаниях людей и о влиянии социальной среды на человеческое поведение. Эти предположения так никогда и не были проверены. Если бы такую проверку провести удалось, то стало бы ясно, что они неадекватны, а то и вовсе ошибочны. Они встали на страже порожденной ими же исторической догмы.

Марксизм — это социобиология без биологии. Самыми яростными противниками научного изучения человеческой природы стали немногие марксистски настроенные биологи и антропологи, которые абсолютно убеждены в том, что человеческим поведением управляет несколько совершенно неструктурированных устремлений. Они считают, что в необученном человеческом разуме нет ничего, что нельзя было бы направить на достижение целей революционного социалистического государства. Столкнувшись со свидетельством существования серьезной структуры, они объявляют, что человеческая природа просто не поддается научному изучению. Несколько весьма талантливых ученых зашли настолько далеко, что объявили опасными даже обычные обсуждения этой темы, по крайней мере для формирования представления о развитии человечества. Надеюсь, мне удалось показать, что это восприятие глубоко ошибочно. В то же время тревога относительно здоровья марксистской теории и системы убеждений вполне обоснованна. Хотя марксизм создавался как враг невежества и суеверий, превратившись в догму, он значительно ослаб, и сегодня открытия человеческой социобиологии представляют для него смертельную угрозу.

Но если марксизм — всего лишь неточный результат научного материализма, можно даже сказать, поверженный сатрап, то с традиционной религией дела обстоят иначе. Наука один за другим развенчивает древние мифы, но теология находит себе последний оплот, из которого ее никогда не выбить. Этот оплот — идея Бога в мифе творения: Бог как воля, источник существования, источник всей энергии, создатель законов природы, по которым развивается вселенная. До тех пор, пока этот оплот существует, теология будет действовать через его ворота и периодически выбираться в реальный мир. Стоит лишь другим философам чуть-чуть расслабиться, как деисты в рамках теологии процесса тут же постулируют убедительные трансцендентальные объяснения. У них есть даже гипотезы, объясняющие чудеса.

Но не следует заблуждаться насчет силы научного материализма. Научный материализм предлагает человеческому разуму альтернативную мифологию, которая до сегодняшнего времени постоянно находилась в зоне конфликта и уверенно теснила традиционную религию. Научный материализм эпичен: вселенная возникла в результате большого взрыва 15 миллиардов лет назад, когда возникли элементы и небесные тела, а затем зародилась жизнь на земле. Эволюционная эпопея сама по себе является мифом, поскольку в ее законы мы верим, но они никогда не смогут породить идеальный причинно-следственный континуум, который бы включал в себя и физику, и социальные науки, и этот мир, и все другие миры вселенной. Нам не удастся вернуться к началу вселенной. Мы считаем, что все стороны нашего существования подчиняются физическим законам, не требующим внешнего контроля. Скупые на объяснения ученые исключают существование божественного духа и других высших сил. Мы подошли к решающему этапу в истории биологии, когда религия сама по себе становится предметом объяснения для естественных наук. Как я попытался показать, социобиология может объяснить зарождение мифологии на основе принципа естественного отбора, примененного к генетически развивающейся материальной структуре человеческого мозга.

Если это истолкование верно, то финал этой борьбы наступит тогда, когда научный натурализм сможет объяснить традиционную религию, своего главного конкурента, как чисто материальное явление. Теология не сможет выжить как независимая интеллектуальная дисциплина, однако религия еще долго будет являться важной общественной силой. Как и мифического великана Антея, черпающего силу от своей матери, Земли, религию невозможно победить простым низвержением. Духовная слабость научного натурализма объясняется тем, что у него нет такого первоначального источника силы. Хотя он и объясняет биологические источники эмоциональной силы религии, но в своем сегодняшнем виде не может опереться на них, потому что эволюционная эпопея отвергает бессмертие индивида и божественное превосходство над обществом. Научный материализм предлагает человеку лишь экзистенциальный смысл. Гуманисты никогда не смогут дать людям страстного наслаждения духовной беседы и подчинения чужой воле, а ученые, при всем их желании, не смогут стать священниками. Поэтому пришло время спросить, а есть ли способ поставить силу религии на службу великому новому делу, которое вскрывает источники этой силы? И мы наконец должны вернуться ко второй дилемме, которая требует ответа^{200}.

Первая дилемма была создана, казалось бы, фатальным крушением мифов традиционной религии и ее светских эквивалентов, среди которых можно выделить идеологии, основанные на марксистском истолковании истории. Ценой этого крушения стали утрата морального консенсуса, сильнейшее чувство беспомощности, охватившее людей, и сосредоточение внимания на себе и ближайшем будущем. Интеллектуально первую дилемму можно решить с помощью более глубокого и смелого анализа человеческой природы с учетом открытий биологов и ученых, занимающихся социальными науками. Таким образом, разум будет более точно объяснен в качестве эпифеномена нейронного механизма головного мозга. Механизм этот, в свою очередь, является продуктом генетической эволюции путем естественного отбора, который действовал на человеческие популяции в течение сотен тысяч лет, пока они находились в своей естественной среде. Разумно использовав методы и идеи нейробиологии, этологии и социобиологии, мы можем заложить прочную основу для социальных наук, и пропасть, все еще разделяющая, с одной стороны, естественные науки, а с другой — социальные и гуманитарные, может быть преодолена.

Если такое решение первой дилеммы хотя бы частично правильно, оно приводит нас непосредственно ко второй дилемме — к сознательному выбору между врожденными ментальными склонностями. Элементами человеческой природы являются правила обучения, эмоциональные подкрепления и гормональная обратная связь, которая направляет развитие социального поведения по определенным каналам, оставляя другие без внимания. Человеческая природа — это не просто набор результатов, достигнутых в существующих обществах. Это огромный потенциал, который может быть сформирован путем сознательного построения обществ будущего. Изучив реализованные социальные системы сотен видов животных и поняв принципы, по которым эти системы развивались, мы можем с уверенностью сказать, что вся совокупность способов поведения людей составляет лишь мизерную долю от теоретически возможных. Более того, человеческая природа — это сборная солянка из особых генетических адаптаций к давно исчезнувшим внешним условиям — к миру охотника-собирателя ледникового периода. Современная жизнь богата и стремительна — так кажется тем, кто находится в ее гуще. Тем не менее это лишь мозаика культурно гипертрофированных архаичных поведенческих адаптаций. И в центре второй дилеммы оказывается порочный круг: мы вынуждены выбирать из элементов человеческой природы, опираясь на систему ценностей, которую те же самые элементы создали в давно исчезнувшую эволюционную эпоху.