Красная Армия (ЛП) - Питерс Ральф - Страница 30

— Мне нужны подробности, Хренов, а не общая картина, — сказал Трименко таким голосом, словно ничто из сказанного командиром дивизии его не удивило.

Их ботинки шаркали по цементу. Внутри бывшего ресторана расположились офицеры штаба с картами и оборудованием связи. Обстановка была, по мнению Трименко, слишком комфортабельной для передового командного пункта во время войны.

— Вы собрали слишком много офицеров вместе с собой на одном командном пункте, — сказал он.

Хренов посмотрел на него с легким удивлением.

— Эти скоты уничтожили мой основной командный пункт артиллерийским огнем. Около полудня. Я думал, что вы знаете. Больше половины офицеров штаба погибло. Мы наступаем быстро, и все тыловые службы и управление пришлось собрать вместе, пока мы не получили нового персонала.

Трименко пришел в ярость, хотя он тщательно учился скрывать свой бешеный нрав за фасадом рационализма уже долгие годы. Он понял, что события происходили так быстро, что он физически не мог знать все. Но его подчиненные были обязаны собирать жизненно важную информацию и оперативно сообщать ее командующему армией. Эта неполнота информации только еще больше убедила его в полной неспособности обычных людей справиться со своими задачами в современной войне. Будущее было за компьютерами.

— Мне очень жаль, товарищ Хренов. Я не знал этого. — Мгновение Трименко обдумывал эту ситуацию с точки зрения того, что погибло много офицеров, несомненно, хороших людей. Но быстро отбросил сантименты. — Важно, чтобы мы сейчас не утратили контроль. Мы должны поддерживать управление войсками. Неразбериха сейчас наш главный враг. Неразбериха и время.

Хренов кивнул.

— Товарищ генерал-полковник, если бы мы воспользовались картой, я бы ввел вас в курс дел.

А ведь он на самом деле доволен собой, подумал Трименко. В противном случае он бы поручил ввести меня в курс дела кому-нибудь из офицеров штаба. Трименко подошел к столу, стоящему перед подвешенной на стену картой. Один из штабных офицеров поставил на стол сигареты, спички и чашку чая, затем тихо исчезнув. Трименко проигнорировал это и запустил руки в карман кителя, где лежал кисет с фисташками. Он положил несколько на стол и сказал Хренову продолжать.

— Общая ситуация в полосе наступления двадцать первой мотострелковой дивизии в настоящие время вполне благоприятна. Мы создали прочный плацдарм… здесь… после успешной операции по форсированию канала. В настоящее время передовые части продвинулись за шоссе N4, а правофланговый полк, совершив тактический маневр в северном направлении, завязал бои на южной окраине Ильцена.

— Не ввязывайтесь в бои в городе, — прервал его Трименко. — Просто возьмите под контроль дорогу. Пусть «котлом» займется второй эшелон. Не тратьте на окруженные силы противника больше, чем нужно для обеспечения безопасности.

— Товарищ генерал-полковник, наша единственная цель заключается в обеспечении безопасности шоссе 71. Наши действия в районе Ильцена имеют целью только установление контроля над местной сетью дорог. Передовые силы полка уже вышли в тыл противнику, в их последних сообщениях говорилось о небольших столкновениях в восемнадцати километрах к западу от Ильцена, у шоссе 71, на направлении Зольтау-Ферден. Задача, поставленная дивизии на сегодня, будет выполнена в течение одного — двух часов.

Информация почти оглушила Трименко. Но он приложил все силы, чтобы сохранить каменное выражение лица. Он медленно очистил еще один орешек, сжевал его и посмотрел на карту. Хренов имел все основания быть довольным собой. Это было великолепно. Противник утратил контроль над районом. Настало время развить успех.

— У вас есть связь с двести седьмой дивизией, наступающей на вашем левом фланге?

Лицо Хренова осунулось.

— Так точно, товарищ генерал-полковник. Далиев сообщил, что все его попытки форсировать канал не увенчались успехом. Немцы… Похоже, они дали ему прикурить.

Трименко кивнул.

— Далиеву определен слишком большой участок фронта. Его силы наступают недостаточно плотно, чтобы ждать реальных успехов. И это плата за то, чтобы вы добились успеха на своем узком участке, товарищ Хренов.

Хренов осунулся, как будто Трименко взвалил ему груз на плечи. Было видно, что он хотел вернуться к обсуждению своих успехов.

— Я не спорю, — сказал Трименко. — Кто-то всегда должен платить за успех. Я хочу лишь, чтобы Далиев оттягивал на себя внимание немцев, и им было бы не до того, что твориться у них на флангах. Они должны считать, что добились успеха. Но нужно оказывать на них достаточное давление, чтобы они не расслаблялись. Чтобы оставались на месте. Дивизия Далиева понесла тяжелые потери, товарищ Хренов. А в это время, ваши передовые силы без сомнения выходят к Зольтау, а может быть и к Везеру, маша руками девушкам и распевая «Интернационал». Но позвольте задать вам вопрос. Предположим, Далиев не сможет отвлекать немцев достаточно долго. Мне уже сообщили о том, что несколько немецких ударных вертолетов действовали в полосе голландских войск. И в самом деле, только вопрос времени, когда ваши силы контратакует бригада, если не больше. Как вы намерены обеспечивать безопасность левого фланга?

— Товарищ генерал-полковник, на плацдарме ведется подготовка оборонительных позиций. Что касается прорыва, то, в быстро меняющейся обстановке… я должен рискнуть оголить фланги… До определенной степени…

— Не надо рыться в конспектах, товарищ Хренов. И я не хочу, чтобы вы приостанавливали наступление. Вообще-то вы сейчас даже немного задерживаетесь, — приврал Трименко. — Но вы должны задействовать противотанковый батальон и несколько мобильных саперных групп для обеспечения безопасности флангов. И создать мобильный танковый резерв. Расположите противотанковые средства у шоссе N4, ориентированными на юг. Создавайте оборону по мере движения на запад. И не жалейте противотанковых мин.

— Товарищ командующий армией, это невыполнимо. Пока невыполнимо. Вы, должно быть, видели, во что превратились дороги. Я отправил ударные силы вперед, войска на плацдарме окапываются, и все требуют больше боеприпасов. В любом случае, один противотанковый батальон не сможет прикрыть наступающие силы, и он нужен здесь, на плацдарме. Я даже не могу подсчитать потери, — зло сказал Хренов. — А они тяжелые.

Трименко бросил шелуху от фисташки на стол и махнул рукой.

— И вы столкнетесь с еще большими трудностями. Война едва началась. Я придаю вам свежий противотанковый полк. И дополнительный саперный батальон для установки минных заграждений вдоль флангов. Но как распорядится этими силами — ваша проблема.

Хренов понял сигнал. Он почувствовал себя лучше. Ему давали подкрепления. Командующий армией считал его способным добиться успеха.

— Теперь расскажите мне о снабжении, — продолжил Трименко. — Каковы реальные проблемы?

Хренов вздохнул. Почти по-женски. На кухне звенели тарелки. Солдаты валяли дурака, засев за еду, когда надо было работать. Трименко пока не обращал на это внимания.

— Товарищ командующий армией, — начал Хренов. Он говорил почти молитвенным тоном, что сильно раздражало Трименко. — Поступило слишком много сообщений о чрезмерном расходе танковых и артиллерийских снарядов, чтобы их игнорировать. Если бы их было одно или два, я бы предположил, что они просто слишком нервно реагируют, или хотят получить больше запасов. Но есть несколько сообщений о том, что много танков расстреляли весь боекомплект в первых же боях. Артиллерия перегружена. Пока шла артиллерийская подготовка, все было относительно нормально, но сейчас мы даже при помощи автоматизированных систем управления не можем точно сказать, какие силы находятся на позициях, а какие перемещаются, кто действительно остался без боеприпасов, а кто просто локтем в жопе ковыряется. Мой начальник артиллерии сейчас лично пытается во всем этом разобраться.

Трименко задумался.

— Но с топливом проблем нет? — Спросил он.

Хренов покачал головой.

— Разрешите начистоту?