Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Пьесы и радиопьесы - Дюрренматт Фридрих - Страница 49

Пастор Лютц. Господин Швиттер!

Швиттер. Вон!

Пастор Лютц. Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его.

Швиттер. Не нуждаюсь в подобных изречениях. Убирайтесь!

Пастор Лютц. Я пастор Эммануэль Лютц из прихода святого Иакова. Приехал к вам прямо из клиники.

Швиттер. В священнике не нуждаюсь. (Разводит огонь в печке.)

Пастор Лютц. Ваша супруга призвала меня к одру больного.

Швиттер. Это на нее похоже.

Пастор Лютц. Впрочем, я даже смутился. Вы всемирно известный писатель, а я обыкновенный пастор, никакого отношения к современной литературе не имею.

Швиттер. Есть тяга. (Шурует в печке.)

Пастор Лютц. Вам помочь?

Швиттер. Подавайте мне, пожалуйста, бумаги…

Пастор Лютц. С удовольствием. (Кладет шляпу на стол, берет из чемодана бумаги и передает их Швиттеру.) В больнице вы лежали без сознания, и я прочитал над вами девяностый псалом: «Господи! Ты нам прибежище в род и род».

Швиттер. Разгорается.

Пастор Лютц. «…Ты возвращаешь человека в тление и говоришь: возвратитесь сыны человеческие!» Жарко! (Вытирает пот.)

Швиттер. Хорошо горит.

Августа. Господин Швиттер…

Швиттер. Еще жив.

Августа. Да-да, господин Швиттер.

Швиттер. Жжем дальше.

Пастор Лютц (подавая бумаги). Пожалуйста.

Швиттер. Удивляюсь, как это вы меня раскопали.

Пастор Лютц. Через старшую медсестру. В бреду вы говорили, что хотите вернуться в свою прежнюю мастерскую. (Оторопев.) Господин Швиттер…

Швиттер. Что?

Пастор Лютц. Это же… это… Это же деньги, что мы…

Швиттер. Ну и что?

Пастор Лютц. Вот тысячная…

Швиттер. Верно.

Пастор Лютц. Целое состояние.

Швиттер. Полтора миллиона.

Пастор Лютц (в растерянности). Полтора…

Швиттер. Заработал писательством.

Пастор Лютц. Полтора миллиона. Но ваши наследники, господин Швиттер, ваши наследники…

Швиттер. Мне безразлично.

Пастор Лютц. Огромная сумма. Можно ведь накормить детей, обучить медсестер… а вы все сжигаете.

Швиттер. Догорело.

Пастор Лютц. Могу я взять хотя бы эту тысячную в фонд бесплатных больничных коек?..

Швиттер. Исключено.

Пастор Лютц. Или для магометанской миссии?..

Швиттер. Не может быть и речи. Я был бедняком, когда жил в этой мастерской, и бедняком желаю здесь умереть. (Продолжает жечь.)

Пастор Лютц. Умереть? Вы?

Швиттер. Когда мое состояние сгорит, я лягу и подохну.

Пастор Лютц. Но, господин Швиттер, вы не можете подохнуть. Ведь вы… уже умерли.

Швиттер. Умер? (Смотрит на пастора.)

Пастор Лютц. Когда я прочитал над вами девяностый псалом, вы приподнялись, а затем уснули навеки.

Это было трогательно.

Швиттер. Августа!

Швиттер. Коньяку! Бутылку! Бегом!

Августа. Слушаюсь, господин Швиттер. (Исчезает.)

Швиттер. Помогите мне надеть шубу.

Умер!

Пастор Лютц. Господь прибрал вас.

Швиттер. Смешно. Я потерял сознание, а когда очнулся, то лежал один в палате. Подбородок был у меня подвязан.

Пастор Лютц. Так принято. Как только человек умрет.

Швиттер. На одеяле было море цветов, горели свечи.

Пастор Лютц. Вот видите.

Швиттер. Я пролез под венками от правительства и Нобелевского комитета и отправился к себе в мастерскую. Вот и все.

Пастор Лютц. Не все.

Швиттер. Это факт.

Пастор Лютц. Факт, что профессор Шлаттер лично установил факт вашей смерти. В одиннадцать часов пятьдесят минут.

Швиттер. Ошибочный диагноз.

Пастор Лютц. Профессор Шлаттер — крупная величина…

Швиттер. Всякая величина может ошибаться.

Пастор Лютц. Но не профессор Шлаттер.

Швиттер. В конце-то концов, я еще жив.

Пастор Лютц. Не еще, а ожили вновь. Восстали из мертвых. И наука тут ничего не изменит. В больнице поднялся переполох. Основы неверия поколебались… У меня голова кружится от радости. Вы позволите мне присесть? На минуточку.

Швиттер. Пожалуйста.

Пастор Лютц. Вы должны меня извинить. Я совершенно вне себя. Пережить такое чудо, непосредственную близость Всемогущего… Будто отверзлись небеса и Господь явился нам в своем дивном величии… Я чуть расстегну воротник, не возражаете?

Швиттер. Не стесняйтесь. (Открывает второй чемодан, швыряет деньги в правую печку.) Восстал! Я! Из мертвецов! Ну и потеха!

Пастор Лютц. Свят, свят Господь Саваоф!

Швиттер. Ну хватит вам причитать.

Пастор Лютц. Всевышний избрал вас, господин Швиттер, дабы слепые узрели Бога и нечестивые поверили в него.

Швиттер. Не будьте пошляком. (Продолжает жечь деньги.)

Пастор Лютц. Но ваша душа…

Швиттер. У меня души нет, на нее не хватало времени. Попробуйте каждый год писать по книге, и с духовной жизнью мигом распрощаетесь. Но вот появляетесь вы, пастор Лютц. Согласен, это ваша профессия. Но ведь все равно распадешься на составные элементы — воду, жир, минералы, а вы тычете в меня Богом и чудесами. Зачем? Чтобы я считал себя орудием Бога? Чтобы поддержал вашу веру? Я желаю умереть честно, без вымыслов и словесности. Желаю только еще раз ощутить свободный ход времени, его плавное истекание, жажду еще хоть раз пережить одну минуту реальной жизни, хоть одну секунду полноценного бытия. Мое состояние сгорело.

Августа. Вот коньяк, господин Швиттер.

Швиттер. Давай сюда.

Августа. Слушаюсь, господин Швиттер. (Подает бутылку.)

Швиттер. А теперь исчезни! Гоп!

Августа. Слушаюсь, господин Швиттер. (Исчезает. Он смотрит ей вслед.)

Швиттер. Славная топотушка. (Садится в кресло, открывает бутылку, пьет.) Хорошо… (Берет со стола шляпу и протягивает ее пастору.) Ваша.

Пастор Лютц. Спасибо. (Берет шляпу, но не встает.)

Швиттер. Вы так любезно помогли мне избавиться от полутора миллионов…

Пастор Лютц. Иначе и быть не могло.

Швиттер. А теперь двигайте отсюда.

Пастор Лютц. Господин Швиттер! Мне только сорок, а со здоровьем неважно. Жизнь моя в руках Божьих. Мне уже давно пора быть в церкви, да и вечерняя молитва еще не готова. Но мною вдруг овладела такая слабость, я чувствую, что невероятно устал, совершенно измучен… если позволите, я прилег бы… на секунду… (Шатаясь, идет к кровати, садится.)

Швиттер. Пожалуйста. (Пьет.) Я все равно никуда отсюда не двинусь.

Пастор Лютц. Я слишком разволновался. Пожалуй, я лучше разуюсь. (Начинает снимать ботинки.) На минутку… А то голова закружилась…