Очерки истории российской внешней разведки. Том 4 - Примаков Евгений Максимович - Страница 13

Только собрался Лягин в отпуск после командировки, как разразилась война. Все его помыслы были направлены на то, как попасть на фронт. Но руководство приняло решение направить Лягина в Николаев для подготовки разведывательно-диверсионной группы на случай сдачи города немцам.

Ядро группы Лягина составляли ленинградские чекисты. В него вошли: Александр Петрович Сидорчук, заместитель руководителя группы; Григорий Тарасович Гавриленко, связной Лягина; Александр Николаевич Николаев, связной с николаевским городским подпольем; Петр Платонович Луценко, подрывник, минер (чудом уцелел в пекле войны и многое поведал о делах группы); Александр Васильевич Соколов, специалист по подрыву железнодорожных путей; Демьян Андреевич Свидерский.

Уже в Николаеве к группе Лягина были прикомандированы радист Борис Иванович Молчанов и сотрудники управления НКВД Иван Егорович Соломин и Петр Андреевич Шаповал.

Из Москвы отобранные чекисты во главе с Лягиным выехали в конце июля. Трудными дорогами войны, преодолевая неимоверные сложности, пробирались чекисты в южный город, где им предстояло подготовиться к поединку с врагом.

В Николаеве местные чекисты по согласованию с Москвой проводили необходимую подготовительную работу. Так, в первых числах августа в управление НКВД пригласили Эмилию Иосифовну Дуккерт, вдову известного в городе врача-невропатолога. Беседовавший с ней майор Соколов просил ее от имени советской власти остаться в городе на период оккупации и оказать содействие инженеру Корневу Виктору Александровичу, который вскоре должен приехать в Николаев.

Эмилия Иосифовна дала свое согласие, поскольку она, как и ее покойный муж Иван Яковлевич Дуккерт, были безраздельно преданы идеалам революции. Волновало ее только одно обстоятельство. Ее дочь, Магда, студентка Ленинградской консерватории, должна была со дня на день появиться в Николаеве и, как она объявила в письме, собиралась увезти мать из города. Так и случилось. Магда приехала и стала торопить мать с отъездом.

Эмилия Иосифовна терзалась, она ничего не говорила дочери о предложении чекистов остаться в городе, делала вид, что собирает вещи, но тянула и тянула время. И тут на выручку пришел Лягин. Он объявился под вечер, позвонил у двери и впустившей его хозяйке представился инженером Корневым Виктором Александровичем, которому рекомендовали снять в этом доме квартиру. Как потом вспоминали Дуккерт, Лягин предстал перед ней импозантным интересным мужчиной с чемоданом в одной руке и кожаным светлокоричневым пальто в другой. Эмилия Иосифовна показала ему его комнату, а Магда подняла шум по поводу того, какие могут быть квартиранты в такое время. Лягин спокойно расположился в отведенной ему комнате и прилег отдохнуть. Видимо, дорожные мытарства изрядно измотали руководителя группы.

Вечером Виктор Александрович решил ознакомиться с городом и пригласил Магду сопроводить его. При возвращении с прогулки Эмилия Иосифовна не узнала дочь. От ее ворчливости и торопливости с отъездом из Николаева ничего не осталось. Видимо, Лягин нашел нужные слова, и Магда превратилась в верную его помощницу.

До прихода немцев в город Виктор Александрович успел отработать необходимые вопросы с николаевскими чекистами, встретиться с членами своей группы и поставить перед ними задачи на ближайшее время, проверить подготовку и надежное укрытие средств связи, оружия, документов, взрывчатки.

10 августа Лягин воспользовался последней возможностью черкнуть записку жене. Вот она, эта записка:

«10 августа 1941 года.

Дорогие Зиночка и сыночек!

Наступает момент нашего разрыва в почтовой связи. Друзья уже на машинах и ждут, пока я напишу вам эти прощальные строки…

Люблю вас бесконечно! Всегда только с вами!

Зина! Береги Викторчика и воспитай его верным сыном нашей великой партии большевиков.

Прости меня за многое — ведь в главном, в моей любви к тебе, ты никогда не сомневалась…

Жди меня два года. Не вернусь, значит…

Крепко тебя целую. Целуй от меня Витьку, Татку[6] и всех наших».

16 августа 1941 года немецко-фашистские войска вошли в Николаев. По воспоминаниям Эмилии Иосифовны Дуккерт, в этот день она с дочерью и их квартирант были дома. Всех охватило нервное ожидание неизвестности. Виктор Александрович внешне казался невозмутимым, но по тому, как он, прохаживаясь по квартире, поглядывал в окна, чувствовалось, что и он испытывает напряжение.

Наконец по улице мимо дома проскочили мотоциклисты, а затем показалась легковая машина. Виктор Александрович широко распахнул окна и сказал Магде, чтобы она садилась за рояль. «Играйте! И погромче! Но ничего русского. Лучше Вагнера — он у них самый популярный композитор!»

Магда заиграла, а Лягин выставил на стол бутылки вина и консервы. Звуки музыки привлекли внимание офицеров, находившихся в проезжавшем черном «мерседесе». Машина остановилась, и вскоре дверь, остававшаяся с утра незапертой, распахнулась, и в квартиру вошли шесть гитлеровских офицеров.

«Кто такие?» — спросил, видимо, старший из вошедших. Лягин, как показалось Эмилии Иосифовне, очень спокойно на хорошем немецком языке ответил, что он инженер Корнев с Балтийского завода из Ленинграда. Приехал в командировку, а выехать не успел. А мать и дочь он представил как своих родственников — потомков немецких колонистов.

На гитлеровцев спокойствие Лягина произвело впечатление, а немецкое происхождение Дуккертов их заинтересовало. Старший из группы немецких офицеров, а им оказался майор Гофман, назначенный комендантом Николаева, принял приглашение Лягина отметить вступление немцев в город бокалом вина. За первым бокалом последовали второй и третий.

Часа через два изрядно захмелевший комендант поддался на уговоры Лягина отдохнуть и дал понять сопровождавшим его офицерам, что они могут удалиться. Виктор Александрович «умаслил» Гофмана так, что тот согласился разместиться в квартире Дуккертов и даже пообещал рекомендовать Магду секретарем к шефу судостроительных заводов Причерноморья адмиралу фон Бодеккеру.

Так удачно была проведена первая «операция» инженером Корневым. В ближайшие дни по распоряжению коменданта города Виктор Александрович и Дуккерты поселились в отведенной им части одноэтажного особняка на Черноморской улице.

Гофман сдержал слово, и вскоре Магда стала работать секрета-рем-переводчицей адмирала фон Бодеккера. По ее рекомендации через некоторое время адмирал пригласил инженера Корнева к себе и предложил должность наблюдающего за ремонтом боевых кораблей. Это позволило Лягину впоследствии установить контакты с патриотами из Николаевского подполья и организовать несколько хитроумных диверсий, приводивших к затягиванию намечаемых немцами работ по ремонту кораблей. Были и громкие дела, как это случилось, например, во время ходовых испытаний отремонтированного транспорта «Лола», когда тот подорвался и затонул со всей машинной командой, состоявшей из одних немцев.

Перед членами разведывательно-диверсионной группы Лягин поставил задачу на первые два-три месяца — устроиться на работу, легализоваться и вжиться в обстановку. Но к ноябрьским праздникам Виктор Александрович раздобыл шрифт и организовал распространение в городе листовок, которые несли правду о борьбе советских людей с немецко-фашистскими захватчиками и призывали к сопротивлению оккупантам. Листовки опровергали утверждение гитлеровской пропаганды о разгроме Красной Армии и падении Москвы.

В конце ноября 1941 года лягинцы нанесли первый удар по оккупантам. В качестве объекта диверсии был выбран военный склад и автобаза, устроенные немцами почти в центре города, в парке имени Петровского. По своему значению этот объект, может быть, и не имел важного стратегического значения, хотя он и обслуживал Ингу-линский аэродром, но эта диверсия произвела огромный эффект.

Склад и автобаза надежно охранялись, все подступы к парку были перекрыты и то, что нашлись смельчаки, которые ухитрились пробраться в парк и пронести изрядное количество взрывчатки, показало, что в городе действует хорошо организованное боевое подполье.