Тень Нерона - Алферова Марианна Владимировна - Страница 55
- Предыдущая
- 55/78
- Следующая
“Значит, Люс тоже состарится и умрет до срока”, – подумал Корвин.
– Что ты знаешь о Петре, Главк? – спросил префект по особо важным делам у своего постоянного напарника.
Тот зашел в кабинет обсудить отчет по последнему, только что раскрытому делу.
Они практически все время теперь работали вдвоем. Один дополнял другого, но при этом их нельзя было назвать друзьями. Напротив, холодок в отношениях сохранялся и даже как будто усиливался. В их группу входил Корнелий Сулла, но этот аристократ держался особняком, а порой вообще отказывался участвовать в раскрытии очередного преступления. Корвин никогда не настаивал.
– Петра – не слишком приветливая планета, – попытался уклониться от вопроса Главк.
– А если конкретнее?
Главк пожал плечами:
– Жить там сложно, но многие находят в этом особую прелесть.
– Я просмотрел тут один из последних отчетов сената по Петре, – Марк вытащил из ящика стола заранее приготовленную распечатку. – Ничего прелестного я там не нашел. Особенно тяжела судьба тех, кто строит купола. Они живут просто в ямах, накрытых крышками, дышат спертым воздухом, питаются в основном сухарями и таблетками. Есть еще промышленная зона. Она автономна, в зоне работают заводы-автоматы, вахтовым методом их обслуживают инженеры и техники. Но есть еще “небольшое число” – так сказано в отчете – живой рабочей силы. Я выяснил: это восемь тысяч рабов. Восемь тысяч человеческих существ, которые заперты в заводских бункерах до самой смерти. Восемь тысяч раздавленных жизней. Почему Лаций допускает подобное?
– Петра – автономная колония, Лаций не вмешивается в ее внутренние дела, – напомнил Главк. – Ты как глава рода, сенатор…
– А я вмешаюсь! – взорвался Корвин. – И заставлю сенат рассмотреть дело Петры.
– Может быть, ты собираешься лететь на Петру? – скривил губы Главк. Видимо, подобный шаг ему казался невероятным.
– Именно так я и поступлю. Возьму охрану, пару хороших галанетчиков и посмотрю, что же там творится.
Главк собирался в этот момент с кем-то связаться по коммику, но передумал и повернулся к напарнику.
– Не надо вмешиваться, Марк. Оставь Петре ее проблемы. И делом Бена Орлова тоже пусть займется колониальная полиция, – посоветовал он. Похоже, его не на шутку встревожили планы Корвина.
– Что-то не верится, что они докопаются до сути, – вздохнул Марк.
– Дело обычное, – отрезал Главк. – Насколько можно назвать обычным самоубийство.
– Вот именно.
Повисла неприятная тишина. Кабинет префекта Корвина обладал отличной звукоизоляцией и, если закрыть дверь, внутри воцарялась абсолютная тишина и отрешенность – то, что так поразило покойного Бена Орлова в отеле Лация.
– Что тебе не нравится в моей поездке? – спросил Корвин.
– Зачем разыгрывать из себя идиота, Марк? На Петре живет в изгнании Фабий, тот, что собирался убить тебя и твою сестру. Да и молодого Друза был не прочь прикончить. По одной этой причине я бы не ездил на эту планету.
– Власти не в силах меня защитить?
– На Петру уже пять лет не летает никто из патрициев. То есть летают, но посещают только столицу – Сердце Петры, официальное представительство, жмут руки местным властям и возвращаются назад. Петрийцы очень не любят, когда кто-нибудь вмешивается в их дела.
– Даже Лаций? – Марк произнес это с вызовом.
– Лаций – не исключение. Хотя Петра и числится нашей колонией. Но губернатор просто звереет, когда Лаций пытается ему указывать. Местные чиновники вряд ли станут тебе помогать.
Оставь все, как есть. Дела Петры тебя не касаются.
– Патриция касается все на свете.
– Не делай глупостей! – взорвался Главк. – Тебе надоело жить? Или ты хочешь найти ее?
– Кого? – Марк почувствовал, что у него холодеет в груди. – Ты имеешь в виду Верджи? Да? Она на Петре? Да? Почему?
Но Главк не желал отвечать.
– Почему ты отправил ее на Петру? Кто позволил?!
– Ее приговорили к ссылке, – последовал наконец ответ. – Она нарушила с десяток законов. По поддельному идентификатору въехала на Острова Блаженных, использовала чужие документы, отказалась сотрудничать со следствием по важному вопросу.
– Она спасла мне жизнь!
– Поэтому наказания практически и не было. Ей разрешено жить в любом секторе Петры.
– Это ссылка. Изгнание!
– Ты не знаешь главного. Она из семьи колесничих. Ее отец – полковник в отставке. А братья…
– Мне плевать! – перебил Корвин. – Под каким именем она живет на Петре?
– У нее есть только номер. И она мне его не сообщила, – отрезал Главк.
– Ага! И это есть благодарность Лация за предотвращенную войну! – ехидно заметил Корвин.
– Считай это программой защиты свидетелей.
– Ты о чем?
– Колесничие нашли ее и пытались убить. У нее был выбор: либо умереть, либо жить на Петре. Она выбрала Петру.
– И ты называешь это выбором? – Корвин отвернулся и посмотрел в окно.
За квадратом псевдостекла сияло голубое небо.
“Справа над стеной светлое утреннее небо, огромное, глубокое, настоящее… – вспомнил он записку Бена Орлова. – Так стоял я у окна и смотрел. И не мог насмотреться. Я подумал: умру – приду сюда. Не знаю, как, но приду. Буду стоять у окна и смотреть. В одиночестве, в тишине. Ничего не желая. Буду видеть этот двор, цветы в горшках, освещенный утренними лучами золотой купол. Я побывал в раю. Теперь мне не страшно”.
На Петре нет настоящего неба. Только фальшивые голубые купола.
Друз приложил ладонь к считывающему устройству, дверь открылась. На цыпочках Друз вошел в атрий. Остановился. Прислушался. Тишина. Значит, андроиды уже отключились, а Лери, скорее всего, легла спать. Друз отправился в одну из маленьких боковых комнат, запихал сумку в шкаф и принялся стаскивать с себя одежду. Весь забрызганный черными, зелеными и бурыми пятнами, комбинезон был к тому же разорван на спине, один рукав был отрезан. Зажмурив глаза и закусив губу, Друз высвободил правую руку из обрывков комбинезона. От кисти до локтя рука была почти сплошь залита герметиком.
– Ах, черт! – Друз спохватился, вытащил сумку из шкафа, отыскал на дне аптечку и, достав сразу два пластыря с анальгетиком, налепил их на плечо.
После этого присел на кровать и прикрыл глаза. Он дышал часто и тяжело, ожидая, когда лекарство, наконец, подействует. После потянул носом воздух и удостоверился, что воняет от него мерзко – потом, кровью и больницей. Тогда он отыскал на полке в шкафу дезодорант, облился им, не жалея парфюмерии, нырнул в просторный синий халат, сунул ноги в домашние тапочки и, выбравшись в таком виде из комнатки, неспешно направился в спальню для гостей. Он рассчитывал принять там душ и кое-как привести себя в порядок, чтобы Лери не заметила его изувеченной руки. Но и сама спальня, и ванная рядом были уже изуродованы начавшимся ремонтом: здесь планировалось устроить детскую для будущего ребенка. Друз с тоской поглядел на перекрытые краны и содранное с пола покрытие. Ничего не оставалось, как отправиться в их общую спальню.
Время близилось к полуночи, Лери спала. Она лежала на спине очень ровно, сложив руки на заметно выступавшем животе. На лице ее, немного расплывшемся к последнему месяцу беременности, читались умиротворение и покой.
Друз постоял минуту, переводя дыхание и опираясь на спинку кровати, потом шагнул в сторону ванной.
– Лу, это ты? – Лери приоткрыла глаза и улыбнулась. – Ты задержался.
– Немного. Но теперь я проведу несколько дней с тобой. У меня маленький отпуск, дорогая.
– В холодильнике поднос с ужином. Все готово, надо немного разогреть. – Она смотрела на него из-под полуприкрытых ресниц. – Чудный халат, правда?
– Да, конечно. Не вставай.
– Тогда активируй андроида.
– Ни к чему, дорогая. Я в ванную. Немного поплещусь. А потом все сам разогрею. Не беспокойся.
По-прежнему на цыпочках Друз прошел в ванную. Включил воду, щедро плеснул шампунь прямо в струю, так что пузыри пены разлетелись во все стороны; среди многочисленных режимов купания выбрал самую простую программу и опустился в воду. Изувеченную руку положил на бортик ванной. Вытянулся, закрыл глаза. Анальгетик уже начал действовать. Как хорошо! Друз не чувствовал больше боли. А ведь он мог сегодня вообще не вернуться домой. И все потому, что идиот-помощник вместо того, чтобы выключить гравигенератор, перевел систему на максимальный режим.
- Предыдущая
- 55/78
- Следующая
