Николай Кузнецов - Лукин Александр Александрович - Страница 52

• Предыдущая
• 52/57
• Следующая

…Группа Бориса Крутикова ушла хорошо вооруженной под видом отряда бандеровцев, выполняющих особое задание. Все ее участники были снабжены документами националистов, в том числе дипломами школы военных старшин УПА. Теми самыми дипломами, что были взяты в ночном бою 19 декабря. И все же с самого начала все пошло не так, как надо. Группа смогла пробиться к намеченному пункту лишь с огромным трудом и весьма ощутимыми, учитывая ее небольшой состав, потерями. Погиб в бою и единственный радист Бурлака. Его гибель уже сама по себе ставила перед будущими разведчиками во Львове множество проблем, ибо связь в разведке едва ли не самое главное. Что толку в самой ценной информации, если ее нельзя вовремя передать своим?

Только 19 января оставшаяся часть группы Крутикова подошла к селу Гуте-Пеняцкой, где вступила в контакт с небольшим отрядом польских патриотов под командованием Казимира Войцеховского. В Гуте Крутиков и решил на время обосноваться, отправив все же двух разведчиков – Степана Пастухова и Михаила Кобеляцкого – во Львов. Степан Петрович Пастухов в составе группы оказался не случайно. Дело в тем, что когда-то он работал во Львове инженером коммунального хозяйства, а посему отлично знал не только сам город, но и подземные коммуникации, систему водоснабжения, канализации и прочие очень важные вещи.

Прибыв во Львов (кстати, во время пути у них несколько раз проверяли документы, но бумаги не подвели), Пастухов и Кобеляцкий отправились по разным адресам разыскивать старых знакомых. Неудача следовала за неудачей: одни выехали еще до оккупации, другие погибли, третьи перебрались в деревню. Попадались и такие, которые никуда не выезжали и здравствовали, но им нельзя было доверять – сотрудничали с гитлеровцами.

Только к вечеру Степану Пастухову повезло. На Лычаковской улице, 4 он нашел давнего сослуживца Руденко, некогда работавшего дорожным инженером. Пастухов держался осторожно, сказал, что он с товарищем эвакуировался из Ровно, где работал в военно-строительной конторе, что дела его обстоят неважно, так как нигде во Львове не может найти жилья. Руденко предложил на первых порах остановиться у него, пожалел, что сравнительно недавно сдал в наем одну свою лишнюю комнату. Живут в ней два брата – Василий и Юлиан Дзямба, ребята еще молодые, бессемейные.

После долгого прощупывания Пастухов, наконец, дал понять, что они с товарищем – советские партизаны, но, разумеется, ни словом не обмолвился о целях своего пребывания в городе. Руденко встретил это признание без всякого удивления: видимо, догадывался и сам, кто таков его старый знакомый. И как только разговор вступил в определенную стадию, он без обиняков заявил, что Степан Петрович может целиком и полностью рассчитывать на его, Руденко, содействие решительно во всем.

Первая просьба Пастухова была – связать его с надежными людьми, у которых можно остановиться, переночевать. Руденко располагал такими знакомствами, тут же продиктовал Степану Петровичу несколько адресов, за которые ручался головой. А потом посоветовал приглядеться к его жильцам, братьям Дзямба: ребята, по его мнению, немцев ненавидели и только ждали подходящего случая, чтобы включиться в активную борьбу с оккупантами. Руденко оказался прав: братья Дзямба действительно были людьми подходящими, они с искренней радостью согласились выполнять все поручения разведчиков.

Через несколько дней Василий Дзямба познакомил Пастухова и Кобеляцкого со своим другом Дзюпиком Панчаком (вообще-то его имя было Владимир, но друзья называли его только Дзюпиком), у которого в доме 23 по улице Николая была превосходная квартира. Главное ее достоинство заключалось в том, что, кроме отдельного хода с лестничной клетки, у нее еще был и черный ход, который из кухни вел прямо на чердак. Именно это и прельстило в первую очередь разведчиков. Теперь, располагая надежным убежищем, Пастухов и Кобеляцкий смогли приступить к выполнению основной части своего задания. С утра до вечера они ходили по городу и отмечали военные объекты врага: склады, казармы, зенитные батареи, места постоянного скопления войск.

Особенно интересовал их, разумеется, Центральный вокзал, но проникать туда без соответствующих документов было трудно и небезопасно. Требовалось что-то срочно придумать. Степан Пастухов обратил внимание на многочисленных «возпарей» – носильщиков с маленькими тележками. С такой тележкой и впрямь можно было пройти куда угодно – и в залы ожидания, и на перроны.

Разведчики тут же остановили первого встречного возпаря и потребовали от него документы. Возпарь, приняв их за полицейских, послушно предъявил аусвайс и патент на право работы. Внимательно изучив документы, задав потом несколько вопросов, Пастухов узнал, какие бумаги и где им следует раздобыть. И тут на помощь пришли Панчак и Василий Дзямба, – вернее, их друг, бывший капитан польской армии Владислав Бик, игравший видную роль в подпольной организации польских патриотов. Уже через два дня Бик обеспечил Пастухова и Кобеляцкого требуемыми аусвайсами, а также патентами и номерами на тележки.

Здесь уместно объяснить, почему авторы решили уделить внимание действиям Степана Пастухова и Михаила Кобеляцкого, вроде бы не имеющим прямого отношения к судьбе главного героя книги. В отряде «Победители» действовало много и других замечательных разведчиков-патриотов. К сожалению, в этой книге о Николае Ивановиче Кузнецове обо всех них не напишешь, хотя они этого и заслуживают. Но Пастухов и Кобеляцкий работали во Львове в те самые дни, когда в нем совершил свои последние подвиги Николай Кузнецов. Сложись обстоятельства чуть-чуть иначе, они могли бы работать в этом городе вместе, но так не случилось, и ничьей вины в том нет. Шла война…

…В задание Пастухова и Кобеляцкого, кроме основной разведывательной работы, входило и уничтожение гитлеровского офицерского состава и работников военной администрации.

…Было около девяти часов вечера, редкие фонари едва пробивали сырую, промозглую тьму. Прохожих почти не было – местные жители в эту пору вообще не выходили из домов, немцы в последнее время тоже старались лишний раз не показываться на улицах.

Пастухов шел впереди. Кобеляцкий – следом, шагах в четырех. Не доходя до вокзала, Степан Петрович заметил на трамвайных путях офицера – майора авиации. Тот стоял посреди привокзальной площади, держа в руке небольшой чемоданчик, и неуверенно озирался по сторонам, словно решая, куда пойти. Постояв так несколько минут, немец зашагал как раз к той улице, в тени углового дома которой притаился разведчик. Майор прошел мимо Степана, едва не задев его своим чемоданчиком. И в ту же секунду сухо хлопнули подряд два выстрела.

Пастухов и Кобеляцкий быстрым шагом обогнули стоявшие на площади пустые санитарные вагоны и на ходу вскочили в громыхавший мимо трамвай. Преследования, судя по всему, не было: убитого офицера, видимо, сразу не обнаружили, а на одиночные выстрелы никто в городе внимания не обращал.

Но на следующую ночь их все же чуть не настигла беда: жандармы и украинские полицейские нагрянули на квартиру Панчака. Трудно сказать, что вызвало этот визит: то ли о подозрительных жильцах донес кто-то из соседей, то ли выследил тайный агент гестапо. Во всяком случае, в два часа ночи в наружную дверь загрохотали. Вот тут и пригодилась необычная планировка квартиры.

– Но открывай, пока не уйдем на чердак, – шепнул Пастухов хозяину.

Поспешно одевшись и захватив оружие, разведчики на цыпочках стали осторожно подыматься по скрипучей лестнице. Панчак в одном нижнем белье, громко зевая, пошел к двери.

– Кто там? – нарочито заспанным голосом спросил он.

– Открывай! Шнель! Шнель! – раздалось за дверью.

Дзюник отворил. В прихожую тут же ввалилось несколько жандармов и полицаев. На беду, разведчики еще не успели скрыться на чердаке. Заметив беглецов, один из полицейских с пистолетом в руке кинулся к ним. Но Пастухов прореагировал быстрее: раздался выстрел – и полицейский рухнул с нижней ступеньки на кухонный пол. Растерявшиеся немцы в панике, толкая друг друга, бросились вон.

• Предыдущая
• 52/57
• Следующая