Серебристые сумерки - Бристол Ли - Страница 43

• Предыдущая
• 43/66
• Следующая

Она подобрала юбки и решительным шагом направилась через лужайку, время от времени поскальзываясь на остатках сандвичей и пирожных. Джош поднял взгляд как раз вовремя: Анна ударила ногой по ножке кресла, видимо, в надежде хоть таким образом положить Джоша на лопатки.

Он успел вскочить на ноги, избежав падения, и наткнулся на горящий взгляд Анны.

– Как вы посмели! – Нога Анны ныла от удара, однако это была небольшая плата за неудавшуюся месть. – Неужели вы никогда не прекратите вести себя, как дикарь? Заявились без приглашения на прием, поставили меня в ужасно неловкое положение, наговорив черт знает что в присутствии моих друзей, превратили мой сад в настоящий балаган… Да как вам вообще такое могло прийти в голову?

Джош выслушал эту тираду с удивительным терпением.

– Что ж, – начал он, когда Анна остановилась, чтобы вздохнуть, – если вас интересует причина… – Джош поднял бровь. – Ведь именно это вас интересует, не так ли? Я просто решил помочь вам, вот и все. Одна из ваших проблем – но только одна – заключается в том, что вы ничего не знаете о техасских вечеринках. Поэтому я решил немного расширить ваш кругозор. И скажите откровенно, вы когда-нибудь видели, чтобы люди так веселились?

Анна нахмурилась: тут он был прав. В глазах Джоша она увидела насмешку. Анна отвернулась.

– Дело вовсе не в этом. – Она глубоко вздохнула и сцепила руки. – Сегодня вы заявились на прием потому, что захотели унизить меня, – уверенно заявила Анна, не глядя на Джоша. – Вы разозлились потому… потому что решили, что я подозреваю вас в участии во вчерашнем взрыве, и захотели отомстить мне за это.

– А вы станете утверждать, что ни в чем меня не подозревали? – спокойно поинтересовался Джош.

Анна повернулась. Она уже была уверена, что Джош не виновен, однако не смогла удержаться, чтобы не задать следующий вопрос:

– А почему же вы не рассказали шерифу о том, что видели прошлой ночью?

Затаив дыхание, Анна ждала ответа, любого, даже безмолвного. Но лицо его оставалось непроницаемым. И тут словно какой-то злой демон подхлестнул ее:

– Может быть, потому, что вовсе и не видели там другого человека? Или потому, что уже давно находились там и сами подожгли бикфордов шнур? Вы считаете бессмысленными мои поиски нефти, сами об этом говорили. И кроме того, у вас имеются… личные причины, чтобы мстить мне. А месть удалась на славу, не так ли?

– Конечно, ведь я же спас вам жизнь.

Анна с трудом сглотнула слюну. Она поняла, что зашла слишком далеко, но отступать уже было поздно.

– Разумеется, в ваши планы не входило покалечить меня. Ведь вы не могли предположить, что я окажусь на месте взрыва.

Джош молчал. Слова Анны повисли между ними, будто ядовитое облако, и вернуть их назад было уже невозможно. Неужели она сама верит в то, что сказала? Да как можно поверить в такое? Тогда зачем из нее это вырвалось?

Но вот Джош медленно выдохнул и сухо, язвительно рассмеялся. Он отвел взгляд в сторону, словно обращаясь к кому-то за подсказкой, и печально покачал головой. Когда Джош снова посмотрел на Анну, его глаза были серьезны.

– Вы удивительная женщина, я таких еще не встречал. Вы ищете любое объяснение, чтоб только убедить себя в том, что я вам не пара, а когда не находите, то обращаетесь к своей фантазии. Теперь я, по-вашему, преступник? Отлично. Разве может леди Хартли иметь дело с преступником? – Взгляд Джоша стал жестким, он шагнул к Анне. – Позвольте мне сказать вам кое-что, мадам. Вы напрасно теряете время: никакие объяснения не помогут. Бог простит, что вы лжете мне или вообще всему миру, но, когда вы начинаете лгать самой себе, это уже опасно. Поэтому я и пришел сегодня на ваш прием.

Джош стоял менее чем в двух футах от Анны, от него исходила уверенность, голос звучал властно. Анна не хотела слышать, что он скажет дальше, у нее появилось дурное предчувствие.

Проницательный взгляд Джоша обычно пугал ее, под этим взглядом Анна чувствовала себя беззащитной и уязвимой. Однако сегодня в этом взгляде впервые читалось разочарование и даже отвращение, и это ужасно обидело Анну. Ей захотелось накричать на него: он не имел права так смотреть и заставлять ее чувствовать себя униженной…

– Спросите себя сами, – требовательно произнес Джош. – Может, это действительно правда? Что, если я и впрямь подлый конокрад и бандит, который ломает инструменты, взрывает буровые вышки и терроризирует невинных женщин? Изменит ли это ваши чувства? Перестанет ли ваше сердце учащенно биться, когда я дотрагиваюсь до вас? Перестанет ли вспыхивать свет в ваших глазах каждый раз, когда вы видите меня? Что, если сегодня, прямо сейчас, кто-то придет к вам и предъявит ордера на мой арест, выданные тремя разными штатами? Вы передадите меня в руки правосудия?

Слова Джоша сыпались на Анну, словно удары, каждое из них оставляло очередную трещину в ее броне. Однако она не дрогнула.

Джош презрительно фыркнул:

– Ладно, не утруждайтесь. Вы и сейчас солжете. Можете лгать во всеуслышание, можете лгать самой себе, но правду этим не изменишь.

Анна не могла видеть презрение в глазах Джоша и не защищаться при этом.

– Я ничего не сказала шерифу, – бросила Анна. – Могла сказать, но не сказала!

– Наверное, я должен быть вам за это необычайно благодарен, мадам. Большое спасибо.

Джош уже было повернулся, чтобы уйти, и Анна невольно рванулась к нему, намереваясь схватить, удержать… Но вовремя остановилась.

– Что вам от меня нужно? – отчаянно выкрикнула Анна, только так она могла унять дрожь в голосе. – Чего вы добиваетесь?

На губах Джоша появилась мягкая, печальная улыбка:

– Если я должен объяснять вам это, то, значит, и говорить не о чем.

Он подошел к столу, на котором лежала его шляпа. В Анне боролись боль, злость и смущение.

Джош пригладил рукой волосы и надел шляпу. Глаза его потемнели.

– Для того чтобы молчать, храбрости не требуется. Храбрость нужна, чтобы сказать правду… хотя бы всего лишь самой себе. Когда решите, что созрели для этого, дайте мне знать.

Джош уже заворачивал за угол, когда Анна раскрыла рот, чтобы окликнуть его. Однако в последнюю секунду сдержалась, закусила губу и отвернулась. Она поняла, что ей нечего сказать.

Джош занимался отловом мустангов, которых Анне хотелось поместить в загон. Ранчо “Три холма” было так огромно, что лошади могли расти и пастись на свободе среди дикой природы. Жеребцов клеймили на месте, там, где их находили, а когда возникала необходимость обновления поголовья, лучших отбирали и водворяли в загоны. Это занятие отняло у Джоша целый день, он устал, и, наверное, поэтому у него было несколько сентиментальное настроение.

Октябрь выдался прохладным и безоблачным, в воздухе явно чувствовалось приближение зимы. А в Колорадо в это время уже выпал снег. Джош подумал, сумел ли Джейк без его помощи вовремя перегнать стадо в долину. В это время года всегда все шло через пень-колоду: скот становился вялым и упрямым, ковбои тоже трудились с ленцой. Интересно, Бети и ее муж накрыли сарай крышей? Джош сам начал делать крышу еще до их свадьбы и надеялся закончить ее задолго до зимы.

Мать сейчас, должно быть, занимается заготовками, в кухне сладко пахнет последними осенними фруктами. Девчонки готовят приправу и пропаривают стеклянные банки, а когда мать отворачивается, тайком едят засахаренные фрукты. А потом в кухню зайдет Джейк, стряхнет снег со шляпы, и глаза Джессики вспыхнут лучезарным светом…

Джош неожиданно почувствовал боль. Она была такой долгой и сильной, что, казалось, проломит ему грудь. Он остановился и стал ждать, когда боль отпустит. Джошу вдруг больше всего на свете захотелось оказаться дома и чтобы все было так, как прежде. Однако у него не было дома, а все хорошее, связанное с ним, наверное, ему только приснилось. Любовь, семья, фамильная гордость – все это не более чем мираж.

Тут он увидел, как из дома вышла Анна в сапогах и костюме для верховой езды. Походка ее была легка, она направилась к загону и стала с живым интересом разглядывать лошадей. Ее появление только усилило боль в груди. А затем и Анна увидела Джоша, их взгляды встретились, и на мгновение что-то вспыхнуло между ними… но тут же растворилось в осеннем воздухе. Анна отвела взгляд, а Джош продолжил тщетную борьбу с тоской, которая грозила заморозить его душу.

• Предыдущая
• 43/66
• Следующая