Опыты научные, политические и философские (Том 2) - Спенсер Герберт - Страница 37

Что при равенстве прочих условий отношения, наиболее бросающиеся в глаза, будут обобщены прежде, чем отношения, мало привлекающие наше внимание, - это истина настолько очевидная, что она не требует почти никакого доказательства. Если допустить, что первобытным человеком, как и ребенком, свойства больших предметов в природе подмечались скорее свойств предметов маленьких и что внешние отношения тел обобщались прежде отношений внутренних, то надлежит заметить также, что в дальнейшем прогрессе значение или величина отношений определялись по большей части тем порядком, в котором они признавались единообразными. Отсюда происходит то, что астрономия, уяснив себе сперва те поразительные явления, которые составляют лунный месяц, затем те менее поразительные явления, которые отмечают год, и, наконец, те еще менее поразительные явления, которые обозначают планетные периоды, - занялась явлениями еще менее замечательными, например теми, которые повторяются в цикле лунных затмений, и теми, которые внушили теорию эпициклов и эксцентрических кругов. Что касается современной астрономии, то она занимается еще значительно менее поразительными явлениями, и, однако, среди них некоторые, как-то вращение планет на своей оси, суть наиболее простые явления, являемые нам небом. В физике рано приобретенное умение делать лодки подразумевало эмпирическое знание некоторых гидростатических явлений, внутренне более сложных, чем многие из явлений статических, какие не могли быть обнаружены одним опытом; но эти гидростатические явления сами набивались на наблюдение. Если мы сравним решение проблемы об удельном весе, сделанное Архимедом, с открытием атмосферного давления, сделанным Торричелли (два явления тождественной природы), мы поймем, что одно предшествовало другому, не вследствие разницы в отношения этих двух явлений к нашему личному благосостоянию, не вследствие разницы с точки зрения их более или менее частых проявлений и не вследствие их относительной простоты, но потому, что в первом случае связь между предшествующим и последующим значительно более поразительна, чем во втором. Среди других примеров, взятых наудачу, можно указать, что отношения между молнией и громом и между дождем и облаками были узнаны задолго раньше других отношений того же порядка просто потому, что они сами набивались на внимание. Столь позднее открытие микроскопических форм жизни и всех представляемых ими явлений может быть приведено в качестве примера, который поясняет более ясно, что известные группы отношений, обыкновенно не подмечаемых, хотя с других точек зрения и подобных другим издавна известным отношениям, могут быть обнаружены нами лишь тогда, когда какое-либо изменение в обстоятельствах или условиях сделает их доступными наблюдению. Но, не входя в дальнейшие подробности, достаточно рассмотреть те исследования, какими занимается теперь физик, химик, физиолог, чтобы увидеть, что наука шла вперед и продолжает идти вперед, лишь переходя от явлений наиболее поразительных к явлениям менее поразительным.

Если мы сравним между собою известные биологические факты, мы увидим, до какой степени абсолютное постоянство (frequence) какого-либо отношения ускоряет или задерживает познание его единообразия. Отношение между смертью и ранами, отношение постоянное не только относительно людей, но и низших существ, было признано как действие естественной причины в то время еще, когда смерть, причиняемая болезнями, считалась сверхъестественной. Среди самих болезней самые редкие приписывались дьявольскому наваждению, в то время когда самые обыкновенные приписывались уже естественным причинам; подобный этому факт мы находим в наших деревнях, где крестьянин еще верит в наговоры и сохраняет еще относительно редких болезней остаток суеверия, тогда как болезни частые, как, например, насморк, он считает уже вполне естественными. Если мы захотим взять пример из физики, то мы увидим, что даже в исторический период водовороты объяснялись посредничеством водяных духов; но мы не видим, чтобы в ту же эпоху испарение воды, выставленной на солнце или подвергнутой искусственному нагреванию, объяснялось бы таким же образом; однако это последнее явление более чудесно и значительно более сложно, чем первое; но так как оно повторяется часто, то оно рано было поставлено в число естественных явлений. Радуга и кометы производят почти одинаковое впечатление на чувства, и радуга по своей природе есть явление наиболее сложное, но так как радуга есть явление более обыкновенное, то на нее и смотрели как на явление, зависящее непосредственно от солнца и дождя, тогда как кометы считались знаками Божественного гнева.

Народы, живущие внутри материков, должны были долго оставаться в неведении повседневных и месячных явлений морских приливов, а жители тропиков не могли себе рано составить идеи о зимах севера. Эти два примера доказывают влияние относительного постоянства явлений на открытие законов. Животные, не возбуждающие у себя на родине никакого удивления своими формами и привычками, возбуждают, напротив, в чужих краях, где они неизвестны, удивление, близкое к ужасу, и даже считаются за чудовищ; этот факт может нам напомнить много других, показывающих, что близость или отдаленность явлений обусловливают отчасти порядок, в котором они приводятся к законам. Во всяком случае прогресс обобщения зависит не только от места, какое занимают явления в пространстве, но также и от места, какое они занимают во времени. Факты, которые случаются лишь редко или почти никогда в одну эпоху, становятся очень частыми в другую, единственно вследствие прогресса цивилизации. Рычаг, свойства которого обнаруживаются в употреблении палок и оружия, смутно понимается каждым дикарем: прилагая его к определенным работам, он предвидит, не ошибаясь, определенные следствия; но колесо и ось, блок и винт не могут обнаружить своих свойств опытом или размышлением, прежде чем прогресс искусств не сделает их более или менее близко известными. Теми различными средствами наблюдения, какие мы получили от наших отцов и какие мы умножили сами, мы приобрели знание большого числа химических свойств, так сказать не существовавших для первобытного человека. Различные роды промышленности, развиваясь, повели нас к открытию новых веществ и их новых применений, что в свою очередь привело к открытию множества законов, неизвестных нашим предкам. Эти и другие подобные им примеры доказывают, что собранные материалы, приобретенные приемы и продукты, встречающиеся лишь в более цивилизованных обществах, значительно увеличивают возможность открытия новых групп отношений и легкость их обобщения, делая их более доступными опыту и относительно более частыми. Сверх того, различные классы явлений, представляемых самим обществом, как, например, явления политической экономии, становятся в развитых государствах относительно более частыми, а следовательно, и более доступными познанию, тогда как в государствах отсталых явления эти обнаруживаются слишком редко, чтобы отношения их были замечены, или, как то бывает с государством совсем отсталым, никогда не проявляются.

Очевидно, что везде, если только не вмешивается никакое другое обстоятельство, порядок, в котором познаются и устанавливаются законы, изменяется со сложностью явлений. В геометрии свойства прямых линий были поняты раньше свойств линий кривых; свойства круга были поняты раньше свойств эллипса, параболы и гиперболы; а равенства простых кривых были определены раньше равенства двойных кривых. Тригонометрия на плоскости, в силу своей простоты, предшествовала сферической тригонометрии, а измерение плоских поверхностей и тел предшествовало измерению кривых поверхностей и тел. То же самое было и в механике; законы простого движения были узнаны раньше законов движения сложного, а законы прямолинейного движения раньше законов кругового движения. Свойства рычага с равными плечами были поняты раньше свойств рычагов с неравными плечами, а закон наклонной плоскости был формулирован раньше закона винта, к которому он применяется. В химии прогресс шел от тел простых к телам сложным, от неорганических сложных тел к сложным органическим. И везде, где, как в науках более высоких, условия наблюдения более сложны, мы можем еще яснее увидеть, что относительная сложность при равенстве всех прочих вещей определяет порядок открытий.