Опыты научные, политические и философские (Том 1) - Спенсер Герберт - Страница 27

Но эти выводы могут быть успешно оспариваемы. Мы прежде принимали их за непреложную истину, но критическое исследование фактов убедило нас в полнейшей их несостоятельности. Они влекут за собой столько явных несообразностей, что мы удивляемся при встрече ученых, принимающих их хотя бы даже за вероятную гипотезу Рассмотрим эти несообразности.

Во-первых, заметьте, какие выводы мы вправе сделать из распределения туманных пятен в пространстве.

"Пространства, находящиеся впереди или позади простых туманных пятен, говорит Араго, - тем более впереди или позади групп туманностей, обыкновенно содержат мало звезд. Гершель нашел это правило неизменно верным. Так, каждый раз, когда в течение небольшого промежутка времени ни одна звезда не приближалась в силу суточного вращения Земли и не становилась в поле зрения его неподвижного телескопа, он имел привычку говорить своему секретарю, помогавшему ему при работах- "Готовьтесь писать: сейчас туманные пятна покажутся"."

Как согласить этот факт с гипотезой, что туманные пятна суть отдаленные млечные пути? Если б существовало лишь одно туманное пятно, было бы любопытным совпадением обстоятельств, что это единственное пятно пришлось именно в такой точке дальнего пространства, которая соответствует беззвездному месту нашей собственной звездной системы. Если б туманных пятен было только два и оба были бы помещены подобным образом, совпадение было бы крайне странно. Что же после этого должны мы заключить, видя, что тысячи туманных пятен таким же образом расположены? Неужели мы допустим, что видимые положения всех этих тысяч отдаленных млечных путей случайно совпадают с более редкими местами нашего собственного Млечного Пути? Но такого рода предположение невозможно? Еще очевиднее становится его невозможность, когда мы примем в соображение общее распределение туманных пятен в пространстве. Не говоря уже о факте, что "области, наиболее бедные звездами, суть почти наиболее богатые туманными пятнами", тот же закон, который высказан здесь в частности, применим и ко всему небесному пространству. В том поясе неба, где звезды изобильны, туманные пятна редки, между тем как в двух противоположных точках небесного пространства, наиболее отдаленных от этого пояса, туманные пятна находятся в изобилии. По соседству с млечным кругом (или с плоскостью Млечного Пути) туманных пятен почти совсем не видно, главная же масса их лежит возле полюсов Млечного Пути. Неужели и это не более как случайное совпадение? Когда к тому факту, что общая масса туманных пятен составляет, по положению, как бы антитезу общей массы звезд, мы присоединим еще факт, что местные области туманных пятен суть именно те области, где звезд встречается мало, и, наконец, тот факт, что одинокие туманности встречаются обыкновенно в местах сравнительно беззвездных, то не составляет ли это разительного доказательства существования физической связи между рассматриваемыми явлениями? Не потребовалось ли бы бесконечное множество доказательств, чтобы убедить нас, что туманные пятна не составляют часть нашей звездной системы? Посмотрим, можно ли привести здесь подобное бесконечное множество доказательств? Посмотрим, найдется ли между всеми предполагаемыми доказательствами хоть одно такое, которое выдержало бы критику.

"Наблюдение этих туманных масс, - говорит Гумбольдт, - каковыми они представляются нам в колоссальные телескопы, переносит нас в такие области, откуда, согласно предположению, не лишенному некоторой вероятности, луч света должен употребить целые миллионы лет, чтобы дойти до нашей Земли; для измерения этих расстояний размеры ближайшего к нам слоя неподвижных звезд (каково, например, расстояние от нас Сириуса или расстояние двойных звезд в Лебеде и Центавре) окажется вряд ли достаточным."

В этой несколько запутанной фразе высказывается более или менее положительно убеждение, что расстояние туманных пятен от нашего звездного Млечного Пути настолько же превышает расстояние наших звезд друг от друга, насколько расстояние между этими звездами превышает размеры нашей планетной системы. Подобно тому как диаметр земной орбиты является неизмеримой точкой в сравнении с расстоянием нашего Солнца от Сириуса, так и расстояние нашего Солнца от Сириуса является неизмеримой точкой в сравнении с расстоянием нашего Млечного Пути от дальних млечных путей, образующих туманные пятна. Заметьте следствие этого предположения.

Если один из этих предполагаемых млечных путей так далек от нас, что в сравнении с этим расстоянием наши междузвездные пространства превращаются в точки и, следовательно, все размеры целой нашей звездной системы становятся сравнительно ничтожными, не следует ли из этого неизбежным образом, что сила телескопа, необходимая для того, чтобы разложить этот дальний млечный путь на звезды, должна быть неизмеримо больше той силы, которая требуется, чтобы разложить на звезды наш Млечный Путь? Не очевидно ли, что телескоп, который только что может с ясностью показывать самые дальние звезды нашей группы, должен оказываться положительно недостаточным для разложения этих дальних групп на звезды? Что же мы после этого должны заключить, когда оказывается, что тот же самый инструмент, который разлагает множество туманных пятен на звезды, не в состоянии разложить вполне наш собственный Млечный Путь? Возьмем сравнение из области обыденной жизни. Предположим, что человек видит рой пчел, простирающийся, как это иногда действительно бывает, так высоко в воздухе, что отдельные особи становятся почти невидимыми; положим, что этот человек говорит, что такое-то пятно на горизонте есть рой пчел; что он знает это на том основании, что он может разглядеть пчел как отдельные пятна. Как ни изумительно было бы подобного рода утверждение, оно не превышало бы в невероятности того, которое мы в настоящее время разбираем. Выразите расстояние цифрами, и нелепость станет еще ощутимее. Круглым числом расстояние Сириуса от Земли в полмиллиона раз превосходит расстояние Земли от Солнца. И согласно разбираемой нами гипотезе, туманные пятна отстоят от нас в полмиллиона раз далее, чем Сириус. Припомним теперь, что наш "звездный остров или туманное пятно, как Гумбольдт называет его, образует чечевицеобразный приплюснутый и со всех сторон отделенный слой, большую ось которого принимают в 700 или 800 раз более расстояния Сириуса от Земли, малую же ось в 150" {Cosmos(7ed.),I,79,80}. А так как полагают, что наша Солнечная система лежит около центра этого скопления, то из этого следует, что мы отстоим от дальнейших частей его приблизительно в 400 раз далее, чем от Сириуса. Но звезды, образующие эти дальнейшие части скопления, невидимы для нас отдельно даже в самые сильные телескопы. Как же после этого могут те же телескопы показывать нам отдельно звезды туманного пятна, отстоящего от нас в полмиллиона раз далее, чем Сириус? Оказывается, что звезда, невидимая для нас за дальностью расстояния, становится видимой, если то же расстояние увеличить в 1200 раз. Неужели мы можем согласиться с выводом подобного рода? Не лучше ли заключить, что туманные пятна не суть отдаленные млечные пути? Не получим ли мы следствия, что, чем бы они, в сущности, ни оказались, они должны отстоять от нас, по крайней мере, не далее крайних точек нашей собственной звездной системы.

Во всей вышеизложенной аргументации подразумевается, что различие в видимой величине звезд обусловливается главным образом различием расстояний до них. На этом предположении основано обычное учение о туманных пятнах, и во всем нашем предшествовавшем разборе мы оставляли его нетронутым. Между тем еще в то время, когда оно впервые было высказано сэром В. Гершелем, оно было чисто произвольным предположением; в настоящее же время оно оказывается окончательно несостоятельным. Но, к сожалению, как истинность его, так и ложность равно подрывают умозаключения тех, которые рассуждают, как Гумбольдт. Рассмотрим оба случая.

С одной стороны, что оказывается, если предположение ложно? Если видимая величина звезд не есть следствие их сравнительной близости к нам, а постоянно умаляющийся размер их не обусловливается постоянно возрастающей отдаленностью от нас, - что станется с выводами о размерах нашей звездной системы и о расстоянии до туманных пятен? Если, как было недавно доказано, почти невидимая звезда 61 Лебедя имеет больший параллакс, чем альфа Лебедя, хотя, по вычислениям, основанным на предположении сэра В. Гершеля, расстояние до нее должно бы было быть приблизительно в двенадцать раз более, и если, как оказывается, существуют телескопические звезды, лежащие ближе к нам, чем Сириус, - то какую силу имеет, после этого, то умозаключение, что туманные пятна весьма удалены от нас, потому что светлые массы, входящие в их состав, становятся для нас видимыми только при помощи очень сильных телескопов? Ясно, что если самая блестящая звезда всего неба и такая звезда, которую нельзя даже рассмотреть простым глазом, оказываются лежащими на одинаковом расстоянии, то относительная степень видимости отнюдь не может быть мерилом для относительной дальности звезды. Если же это так, то туманные пятна могут лежать от нас сравнительно близко, хотя звездочки, составляющие их, и представляются нам чрезвычайно мелкими.