Опыты научные, политические и философские (Том 1) - Спенсер Герберт - Страница 26

Подобный параллелизм можно значительно расширить. И если бы можно было показать подробности скрытого соответствия между этими двумя родами организации, наше положение получило бы сильную поддержку. Однако ж эти немногие примеры достаточно оправдали мнение наше, что изучение организованных тел можно продолжить косвенным путем, изучая тело политическое: если это не дает нам покуда ничего положительного, то, во всяком случае, может внушить многое. Итак, смеем думать, что индуктивный метод, исключительно употребляемый большей частью физиологов, может получить значительную помощь не только от дедуктивного метода, но и от социологического.

IV ГИПОТЕЗА ТУМАННЫХ МАСС

Если мы желаем составить себе верную оценку какой-нибудь идеи, верную, по крайней мере, в главных чертах, то довольно надежным мерилом для этого может служить родословная этой идеи. Происхождение от почтенных предков служит некоторого рода ручательством за достоинства как в людях, так и в верованиях; с другой стороны, принадлежность к подозрительному генеалогическому древу как в том, так и в другом случае предрасполагает не в пользу отпрысков. И аналогия эта - не пустой вымысел воображения. Верования вместе с их последователями изменяются мало-помалу в ряде преемственных поколений; и подобно тому, как изменения, происходящие в преемственных поколениях последователей религий, не уничтожают первоначального типа, а только видоизменяют его и сообщают ему большую отделку, так и сопровождающие их изменения в верованиях, сколько бы они ни очищали первоначальное верование, все же оставляют его сущность нетронутой.

Если мы взглянем на общепринятую теорию возникновения Солнечной системы с этой генеалогической точки зрения, мы должны будем сознаться, что теория эта несомненно низкого происхождения. Мы можем отчетливо проследить ее происхождение от первобытных мифологий. Самый дальний ее прародитель есть учение, что небесные тела суть личности, жившие сначала на Земле, учение, до сих пор существующее между некоторыми из негритянских племен, посещенных Ливингстоном. После того как наука отняла у Солнца и планет их божественные личности, древняя идея уступила место другой, которой придерживался даже Кеплер, именно: что планеты руководятся в своем движении направляющими духами. Перестав быть сами богами, планеты все-таки удерживаются еще богами в их орбитах. Когда тяготение сделало этих небесных кормчих ненужными, явилось верование, менее грубое, нежели предыдущее, от которого оно произошло, но подобное ему по самому существу своему, а именно что первоначальный толчок, заставивший планеты двигаться по своим орбитам, был дан рукою божества. Очевидно, что, несмотря на большую утонченность формы, отличающую эту общепринятую гипотезу, антропоморфизм ее унаследован от первобытного антропоморфизма, изображавшего богов как наиболее могущественных людей.

Есть еще другая гипотеза, противоположная первой, эта гипотеза не предлагает давать неведомой силе, проявляющейся по всей Вселенной, таких антропоморфических названий, как "верховный строитель" или "великий художник"; но рассматривает эту неведомую силу как действующую, вероятно, совершенно иным способом, нежели человеческая механика. Генеалогия этой гипотезы настолько же возвышенна, насколько генеалогия первой низка. Гипотеза эта есть порождение того расширяющегося и укрепляющегося верования в существование законности, которое целый ряд опытов выработал постепенно в уме человека. Из поколения в поколение наука доказывала существование единообразий в соотношениях между явлениями, считавшимися сначала или делом случая, или продуктом сверхъестественных влияний. Она указывала на существование прочного порядка и постоянной причинности там, где невежество видело только неправильность и произвол. Каждое дальнейшее открытие закона укрепляло предположение, что закон соблюдается везде и во всем. Таким образом, в числе других верований возникло верование, что Солнечная система не сделана, а развилась. Не говоря уже об отвлеченной родне этой гипотезы, о тех великих общих воззрениях, которые были выработаны положительной наукой, она имеет и конкретную родню самого высокого разряда. Основанная на законе всемирного тяготения, она может считать своим прародителем великого мыслителя, который установил этот закон. Мысль о ней была впервые подана человеком, занимающим высокое положение среди философов. Человек, который собрал свидетельства, указывающие на то, что звезды образуются путем скопления вещества, рассеянного в пространстве, был самым неутомимым, самым осторожным и самым самобытным астрономическим наблюдателем нового времени. И мир еще не видел более ученого математика, чем тот человек, который, исходя из вышеупомянутой идеи о рассеянном веществе, сгущающемся по направлению к его центру тяжести, указал на путь, которым могла бы произойти, в процессе этого сгущения, взаимно уравновешивающаяся группа Солнца, планет и СПУТНИКОВ, подобная той группе к которой принадлежит и Земля.

Таким образом, если бы мы даже имели мало прямых доказательств, говорящих в пользу гипотезы туманных масс, вероятие ее истинности все-таки было бы велико. Собственное ее высокое происхождение и низкое происхождение противоположной гипотезы дали бы вместе достаточною причину для ее принятия, по крайней мере предварительного. Но прямых доказательств в пользу гипотезы туманных масс вовсе не мало. Они гораздо многочисленнее и разнообразнее чем обыкновенно полагают. Много были говорено о том или другом разряде этих доказательств, но нигде сколько нам известно, не были приведены сполна все доказательства. Мы предполагаем пополнить отчасти этот недостаток, в той уверенности, что в связи с заключением a priori, изложенным нами выше, ряд заключений a posteriori оставит мало сомнений в уме всякого непредубежденного исследователя.

Прежде всего обратимся к тем недавним открытиям в звездной астрономии, которые, как полагали, не согласны с этим знаменитым умозрением.

Когда сэр Вильям Гершель направил свой большой рефлектор на различные туманные пятна и нашел, что они распадаются на кучи звезд, он заключил из этого и некоторое время утверждал, что все туманные пятна суть кучи звезд, весьма удаленных от нас. Но после многих лет добросовестного исследования он пришел к тому заключению, что "есть туманности, которые состоят и не из звезд", и на этом заключении основал свою гипотезу о светящейся жидкости, рассеянной в пространстве, которая в случае своего скопления образует звезды. Несравненно более сильные телескопы, чем те, которые употреблял Гершель, дали возможность лорду Россу разложить на звезды такие туманности, которые были прежде не разложены. Вследствие этого многие астрономы возвратились к заключению, первоначально составленному Гершелем на подобном же основании и отброшенному им впоследствии, они утверждали, что при достаточной силе телескопов каждое туманное пятно разложилось бы на звезды и что разложимость зависит лишь от отдаления. Общепринятая в настоящее время гипотеза состоит в том, что все туманные пятна суть млечные пути, более или менее схожие в сущности своей с тем, который непосредственно нас окружает, но что они так неизмеримо удалены от нас, что, рассматриваемые в обыкновенный телескоп, они представляются небольшими бледными пятнами. Из этой-то гипотезы весьма многие нашли себя вправе заключить, что открытием лорда Росса гипотеза туманных масс опровергнута.

Но, предположив даже, что все эти умозаключения о расстоянии и о сущности туманных пятен действительно верны, сущность гипотезы туманных масс от этого нисколько не изменяется. Допустим, что каждое из этих бледных пятен есть звездная система, так далеко от нас отстоящая, что все ее бесчисленные звезды дают нам вместе меньше света, чем одна маленькая звезда нашей звездной системы. Это предположение нисколько не идет вразрез с мнением, что звезды и принадлежащие к ним планеты образовались путем скопления туманного вещества. Хотя без сомнения, если будет опровергнуто существование туманного вещества, в котором процесс сгущения совершался бы и по настоящее время, одно из доказательств в пользу гипотезы туманностей падает; но при этом остальные доказательства остаются в полной своей силе. Ничто не мешает нам предположить, что хотя в настоящее время мы и не видим, чтобы где-либо происходило сгущение туманного вещества, но было время, когда процесс этот совершался повсеместно. И в самом деле, можно возразить, что вряд ли мы вправе ожидать, чтобы сгущение рассеянного туманного вещества продолжалось в настоящее время, так как причины, обусловившие скопление одной массы, должны были действовать и на все массы, и, следовательно, существование несгустившихся масс было бы фактом, требующим объяснения. Таким образом, допустив даже непосредственные выводы из открытий, сделанных с помощью шестифутового рефлектора, мы видим, что следствия, многими отсюда выводимые, допущены быть не могут.