Круче некуда - Симмонс Дэн - Страница 33

– Бангкок, – сказал Курц. – Это не в счет.

– Да, Бангкок не в счет, – согласилась Риджби. – Но я знаю, что ты убивал людей не только там. Черт, ты же попал в тюрьму за то, что выбросил из окна шестого этажа урода, разбив им окно. А вся крутая молодежь из негров знает, что однажды вечером прошлой зимой ты схватил этого наркоторговца Малькольма Кибунте из клуба Сенеки и швырнул его в Ниагару.

Теперь уже Курц хрюкнул. Он никого не швырял в Ниагару. Кибунте висел на веревке над бурлящей ледяной водой, а Курц хотел задать ему пару простых вопросов. Этот тупой засранец решил выпутаться, вместо того чтобы отвечать. Никто не может выплыть против течения на краю Ниагары темной зимней ночью. Странно, что его тело нашли около Туманной Девы на следующее утро. Обычно водопад держит тела погибших под водой годами, если не десятилетиями.

– Девять лет – чертовски большой срок, если говорить о похищенном ребенке. Он тебя уже не помнит. Уже вырастил усы и обзавелся гаремом.

– Конечно, он меня не помнит, – сказала Риджби. В ее голосе не было бешенства, которого ожидал Курц. Она говорила устало. – А я не ждала девять лет. Я отправилась за ними через месяц после того, как Фаруз похитил Кевина.

– И что произошло?

– Для начала госдепартамент не захотел выдавать мне выездную визу. Сенатор Мойнихэн, он тогда был сенатором, а не эта блеклая блондинистая сука-рогоносица, которая у нас сейчас…

– Никогда не слышал, чтобы женщину называли рогоносицей, – прокомментировал Курц.

– Мать твою, ты будешь меня слушать или нет?! – рявкнула Риджби. – Мойнихэн пытался помочь мне, но ничего не смог сделать. Даже пробить визу. Мне пришлось ехать в Канаду, а оттуда лететь в Иран. Там я узнала, что Фаруз живет вместе со всей своей семьей в Тегеране. Обратилась в полицию и изложила им ситуацию насчет того, что Фаруз украл моего годовалого ребенка, когда я узнала, что он меня обманывает. Полиция позвала муллу, причем не одного, и меня выперли из страны в двадцать четыре часа.

– Но… – начал Курц.

– Это произошло в первый раз, – сказала Риджби.

– Ты пыталась сделать это еще раз?

– За девять лет?– переспросила она. Ее голос стал абсолютно трезвым. – Конечно, пыталась. Вернувшись после первой попытки, я переехала в Буффало и пошла работать в полицию. Тогда я попыталась получить помощь со стороны полиции, властей и политиков. Ничего подобного. Спустя два года я взяла короткий отпуск и отправилась в Иран с фальшивыми документами. На этот раз я даже повстречалась с Фарузом. С ним, его братьями и друзьями в каком-то то ли кафе, то ли курильне, что там у них.

– И они снова вышвырнули тебя из страны?

– На этот раз после трех недель в тегеранской тюрьме.

– Но ты вернулась еще раз?

– На следующий раз я пробиралась наземным транспортом через Турцию и северный Ирак. Десять тысяч баксов за нелегальный проезд через Турцию, еще восемь тысяч этим долбаным курдам за переход через границу и пять кусков контрабандистам за нелегальный въезд в Иран.

– Откуда у тебя такие деньги? – спросил Курц. Тебе повезло, что они не прибили тебя, перед этим по очереди изнасиловав, подумал он. Но она знает это.

– На дворе были девяностые, – сказала Риджби. – Я вложила все сбережения в фондовый рынок и не прогадала. А потом спустила все это на поездку в Иран.

– Но ты так и не нашла Кевина?

– На этот раз я не доехала до Тегерана четыре сотни километров. Фанатики из полиции шариатского суда арестовали – и, наверное, расстреляли – контрабандистов, с которыми я ехала. Меня десять дней допрашивали в провинциальном полицейском участке, потом посадили в "Лэнд Крузер", довезли до границы с Ираком и дали пинка.

– Они не причинили тебе вреда? – спросил Курц, с ужасом представляя себе ожоги от сигарет и удары током от автомобильного блока зажигания.

– Даже не прикоснулись, – ответила Риджби. – Я думаю, местный начальник полицейского отделения симпатизирует американцам.

– И что дальше?

– Достаточно скоро, в 1998 году, я договорилась с бывшим наемником по имени Такер, чтобы он забрал оттуда Кевина. Мне было плевать, убьет он Фаруза или нет. Мне просто хотелось получить назад Кевина. Такер рассказывал, что служил в спецназе и десяток раз бывал в Иране. Высаживался в Тегеране в рамках плана по освобождению заложников в этом долбаном рейде в апреле 1980 года, приказ о котором отдал Джимми Картер.

– Не лучший послужной список для такого рода задания, – сказал Курц. Они доехали до Шеридан Роуд и свернули налево, а потом направо. Риджби указывала дорогу. Они ехали по лабиринту улочек, застроенных таунхаусами и особняками, возведенными в шестидесятых. Риджби жила недалеко от особняка Пег О‘Тул, который был следующим пунктом в его маршруте.

– Точно, – согласилась Риджби. – Вышло так, что это была не самая лучшая характеристика старины Такера.

– У него ничего не получилось?

– Он исчез, – ответила Риджби Кинг. – Послал телеграмму с Кипра. В ней говорилось, что он готов к "последнему этапу операции". Какого бы черта это ни означало, он исчез. Через два месяца я получила посылку от Фаруза из Тегерана. Конечно, от него, хотя обратного адреса не было.

– Позволь угадать, – сказал Курц. – Там были уши.

– Восемь пальцев рук и большой палец ноги, – уточнила Риджби. – Я узнала кольцо на одном из пальцев с большим рубином. Классное кольцо, Такер им, по-моему, гордился.

– А почему большой палец ноги? – спросил Курц.

– Чтобы я обгадилась со страху. – ответила Риджби и засмеялась. Судя по всему, ей было совсем не смешно.

– Итак, теперь ты готова снова отправиться туда, прихватив с собой меня.

– Еще не готова. Может, следующим летом.

– Да ну?

Курц остановил машину у тротуара рядом с мрачного вида таунхаусом, на который показала Риджби.

– А до того я помогу тебе всем, чем смогу, – сказала Риджби, повернувшись к нему. От ее одежды все еще пахло смертью.

– И ты просто поверишь мне на слово, что я выполню свою часть соглашения, когда придет время?

– Ага.

– Итак, что ты можешь сказать мне, что помогло бы с выяснением обстоятельств перестрелки? – спросил Курц. Он уже принял решение и понимал, что ее помощь ему нужна.

– Кемпер считает, что ты прав, – сказала Риджби. – Этот Ясеин Гоба действовал не один.

– Почему?

– По нескольким причинам. Во-первых, Кемпер думает, что Гоба был бы не в силах забраться наверх самостоятельно по всем этим лестницам. Патологоанатом заявил, что, несмотря на все эти красочные кровавые следы, Гоба потерял две трети своей крови к тому моменту, как очутился на пороге дома.

– Значит, кто-то помог ему подняться, – сказал Курц. – Что еще?

– Пропавший автомобиль, – продолжала Риджби. – Естественно, в таком районе его мигом бы сперли, но в том случае, если Гоба вел бы его самостоятельно, водительское сиденье, коврик на полу и рулевое колесо пропитались бы кровью насквозь. Залитый кровью автомобиль заставил бы призадуматься даже самых отпетых воров из-за Моста в Локаване.

– Если только вся кровь не осталась на заднем сиденье, – возразил Курц. – Или в багажнике.

– Ага.

– Ты веришь Кемперу, Ридж?

– Да, – ответила она. – Он хороший сыщик. Мне такой в жизни не стать.

Она потерла виски.

– Иисусе, завтра у меня будет хорошенько болеть голова.

– Вступай в наш клуб, – предложил Курц. Он принял окончательное решение. – Что еще насчет Гобы?

– Мы разговаривали со всеми, кто знал его, – сказала Риджби. – Эти йеменцы действительно держат рот на замке и блюдут честь клана, особенно после прошлогодних терактов. Но они сказали достаточно, чтобы мы могли сделать выводы. Этот Гоба был абсолютным одиночкой. Здесь у него ни семьи, ни друзей. Судя по всему, он ждал, когда его невеста нелегально пересечет границу. Мы проследим за этим. Однако соседи сказали, что пару раз Гоба возвращался домой на чужой машине, и его подвозил белый.

– Белый парень раз или два подвозил его домой, – повторил Курц. – И это все?