Ронан-варвар - Бибби Джеймс - Страница 45
- Предыдущая
- 45/68
- Следующая
– Вот что, – злобно рявкнул он Ронану. – Ни с кем не разговаривай. Никому не улыбайся. А если кто-то еще к нам станет подваливать, вышибай им мозги раньше, чем рты успеют раскрыть. Мочи всех подряд. Женщин, детей, стариков – кого угодно! Усек? – С этими словами Тарл повернулся и захлюпал дальше по улице, оставляя за собой липкий след, словно большая унылая улитка. Ронан последовал за ним, отчаянно стараясь не расхохотаться.
Праздник святого Уфмира Невезучего в Дур-Имаре, несомненно, представляет собой одно из самых странных и любопытных торжеств. Вот что на этот счет говорит «Розовая Книга Улай»:
Рожденный в Дур-Имаре, Уфмир Невезучий стал первым мучеником Религиозной эпохи. Всю свою короткую жизнь прожив фатальным неудачником, в один прекрасный день Уфмир оказался арестован за нарушение общественного порядка в форме поджога рыночного лотка, когда внезапно понесший вол наступил ему на ногу, и Уфмир случайно опрокинул чью-то горящую керосинку. Однако в день судебного заседания он совершенно неожиданно оказался обвинен в ереси, когда председательствующему дали не те документы после того, как случайно залетевший в мужской туалет орел накинулся там на судебного пристава, заставив того выронить и перепутать папки с делами. Уфмир не имел возможность указать судье на столь прискорбную ошибку, потеряв голос после того, как в таверне ему вместо обычного сухого мартини налили чистый спирт, а его адвокат еще не прибыл, по пути в суд схваченный и жестоко избитый бандой монахинь-вероотступниц. В результате Уфмира приговорили к смертной казни.
Ошибка, разумеется, была обнаружена, и в заранее назначенном месте казни Уфмира ожидала отсрочка приведения приговора в исполнение. К несчастью, он так туда и не прибыл. По дороге Уфмир попытался сбежать, и пока за ним гонялись по кухонным помещениям крупнейшего во всем Дур-Имаре ресторана, он споткнулся о любимого варта местного шеф-повара и головой вперед нырнул в большой чан со свежеприготовленным майонезом. Это, впрочем, особых последствий бы не имело, если б не тот факт, что неопытный помощник повара за час до того повернул не тот выключатель, и все это время чан непрерывно и незаметно разогревался. Когда Уфмир в него попал, майонез уже кипел – и считанные секунды спустя все было кончено.
Описанное происшествие скорее всего прошло бы незамеченным, если бы не странные события на похоронах. Громадные толпы калек и инвалидов собрались понаблюдать за похоронной процессией и удостовериться, что Уфмир действительно мертв, в результате чего улицы оказались забиты народом. Катафалк не мог продвинуться ни на метр, так что сопровождавшие гроб решили двигаться пешим порядком. К несчастью все шестеро страдали синдромом Гриффитса, в высшей мере заразным заболеванием, которое в условиях стресса поражает больного временной слепотой. Неспособные ясно видеть, носильщики сбились с дороги, протащились по нескольким проулкам, миновали какие-то двери и в конечном итоге забрели в пакгауз, где хранились ковры. После получасового шатания по коридорам и лестницам они решили остановиться на отдых и с облегчением поставили гроб Уфмира на удобный выступ. К несчастью это оказался подоконник третьего этажа. Живописно соскользнув с подоконника, гроб вместе с лежащим в нем Уфмиром стремительно понесся к земле и, всей своей тяжестью обрушившись прямо на голову Лазло Похотливого, правителя Дур-Имара, мигом его прикончил.
Поскольку Лазло совершенно определенно был самым ненавистным правителем, какого город когда-либо знал, граждане пришли в полный восторг, и разразившееся экспромтом торжество длилось весь день. С тех пор память Уфмира чтили в городе в праздник святого Уфмира, когда в его честь местные жители выливали ярко раскрашенные ведра свернувшегося майонеза на головы всех встреченных ими незнакомцев.
Несмотря на жесткие инструкции Тарла, их с Ронаном еще трижды поприветствовали по пути к таверне, где они договорились встретиться с Бьюэлем. Каждый из трех жителей Дур-Имара желал им счастливого праздника, бросал взгляд на Ронана и опорожнял свое ведро над головой Тарла. Положа руку на сердце, Тарл не мог винить их за то, что они выбирают его, а не здоровенного воина. Однако даже несмотря на это, к тому времени, как они добрались до таверны, Тарл пришел в такое скверное настроение, что первый, кто отважился бы с ним заговорить, скорее всего получил бы собственной кружкой пива по голове.
Хотя Бьюэль заверил Ронана, что собрание соберет много народу и продлится все утро, рядом с ним сидели всего двое, эльф и человек. По их лицам можно было сказать, что собрание особого успеха не имело, однако едва Ронан с Тарлом вошли, как Бьюэль с радостным криком вскочил.
– Ронан! Я так рад, что вы пришли! – воскликнул он. – Вот мои славные друзья, Мегафал и Парворис. Эльф с человеком улыбнулись и кивнули, а Бьюэль крикнул хозяину таверны. – Дронго, всем выпивку, а вот этому нашему другу – майонезную щетку. – Он ухмыльнулся Тарлу. Вижу, вы присоединились к нашим торжествам,
Тарл открыл было рот, собираясь изрыгнуть откровенно непечатный ответ, однако Ронан торопливо вмешался,
– Как проходит собрание? – спросил он. – И что я могу вам посоветовать?
Лицо эльфа снова погрустнело, и он устало покачал головой.
– У нас в Дур-Имаре серьезная проблема, – сказал он. – Но горожане ее напрочь игнорируют. Они просто головы в песок прячут. Но что-то обязательно надо предпринять. Видите ли, дело тут вот в чем…
С незапамятных времен, рассказал им Бьюэль, в системе пещер высоко в горах к северо-западу от Дур-Имара жил дракон Филеказан. Поначалу его частые визиты в город ни каких проблем не вызывали. Дракон этот был не очень крупным, всего метров шесть в длину. И он был молод и дружелюбен. По сути, дракон представлял собой определенное благо для города, ибо туристы целыми стаями слетались на него посмотреть, что приносило городу немалый доход. Однако в последнее время, когда он повзрослел, все изменилось.
Теперь дракон прилетал в город примерно раз в месяц всего на одну ночь. Он навещал несколько таверн или винных баров, а затем улетал домой. Беда заключалась в том, что Филеказан не только был сказочно богат, как и у всех драконов, в его логове были припрятаны несметные сокровища, но также ослепительно красив и невероятно обаятелен. В результате вокруг него всегда толклись молодые горожанки, и всякий раз, как дракон улетал, он забирал с собой одну из самых прелестных. И никто ее больше не видел.
– Нам никогда не удавалось выяснить, что происходит с этими девушками, – объяснил Бьюэль. – Живут ли они все в пещерах, составляя счастливую компанию для драконовских групповушек? Или он их использует и выбрасывает, чтобы они бродили по миру, кляня свой позор? Живы они хотя бы или нет? Когда он последний раз сюда прилетал, я встретился с ним лицом к лицу, но он ушел от ответа. Должен вам сказать, он совершенно очарователен, и все же есть в нем какое-то беспутство, и я ему не доверяю. Это прискорбная убыль наших горожанок должна прекратиться! Но когда мы пытаемся убедить наших граждан, что дракон должен быть отлучен от города, они даже слушать не хотят. Их больше интересуют деньги, которые он приносит, чем безопасность наших сестер. Но что нам делать? Вот вы человек действия. Посоветуйте нам!
Эльф и двое его друзей глядели на Ронана с чем-то сродни преклонения перед героем в глазах, и он вдруг понял, что испытывает жуткую неловкость. Откашлявшись, он что было сил постарался изобразить на лице нешуточную свирепость.
– Если дракон наносит этим девушкам вред, значит, он причастен ко Злу и заслуживает смерти.
– Но как нам его найти? И что, если он никакого вреда им не наносит?
– Э-э... гм... – Ронан опять столкнулся с моральной дилеммой. Хорошие парни не убивают драконов, способных представить абсолютно разумные оправдания. Прежде чем ты начнешь рубить им головы, тебе требуется доказательство, что никаких добрых намерений у них не имелось.
- Предыдущая
- 45/68
- Следующая
