Укрощение строптивой, или Роковая ночь, изменившая жизнь - Шилова Юлия Витальевна - Страница 46

• Предыдущая
• 46/59
• Следующая

– Ладно, коли, – вздохнула я и стянула трусики.

После уколов я почувствовала некоторую сонливость. Валентин принес в комнату какой-то бульон и заставил меня опустошить тарелку.

– Ты мне что вколол?

– Что дали, то и вколол.

Я повернулась на бок и моментально уснула.

Проснулась оттого, что кто-то рядом храпел. Со мной лежал Валентин.

– Спишь? – Я толкнула его в плечо.

– Сплю. А сколько времени? – подскочил он.

– На часах семь утра.

– Давай еще часик поспим, и я отвезу тебя в больницу. С теткой до пяти утра сидел, разговаривал. Ни черта не выспался.

– Спи. В больницу не хочется. Может, я лучше у твоей тетки дома лежать буду?

– Нет, Валя, тебе надо находиться под наблюдением врача. Дело нешуточное… Тебе ведь операцию шесть часов делали.

– Не помню.

– Конечно, не помнишь. Ты же без сознания была. У тебя куча всяких болячек. Здесь без врачей не обойтись. Только вот как ты избежала переломов непонятно.

Валентин закрыл глаза, а я прижалась к нему покрепче и тихо спросила:

– Я буду калекой?

– Глупости. Ты будешь нормальной здоровой женщиной.

– Ты уедешь в Москву?

– Да, мне нужно ехать.

– Понятно.

– Я буду постоянно к тебе приезжать. У меня там дела, пойми правильно. Нельзя, чтобы пахан что-либо заподозрил. Я должен быть в курсе всех его дел.

– Да ладно, езжай, что ты оправдываешься? Я же тебя не держу. Мне сейчас главное – выкарабкаться.

– А что потом?

– Потом я буду искать Грача.

– Зачем?

– Как зачем?! Он же убил мою подругу!

– Валя, Грач – фигура крайне опасная. Не связывайся. Златку все равно не вернешь.

– Нет, здесь ты мне не советчик. На этот счет у меня своя точка зрения. Никого нельзя оставлять ненаказанным за такие поступки. Если бы что-то случилось со мной, Златка отомстила бы за это даже ценой собственной жизни.

– Хорошо, только обещай, что все свои дальнейшие действия ты будешь согласовывать со мной.

– Обещаю.

– Если бы ты тогда меня ночью послушала, то не было бы и этой нелепой аварии.

– Ладно, давай не будем. Что случилось, то случилось.

В восемь часов Валентин оделся и повез меня в больницу, где меня положили в отдельную палату и тут же поставили капельницу. Больничные стены всегда наводили на меня уныние, и я почувствовала себя несчастной и одинокой.

– Ну что, я поехал? – Валентин присел на краешек кровати.

– Езжай.

– А ты что загрустила?

– Чему мне радоваться? Всю жизнь терпеть не могла больничные палаты. Сколько времени меня здесь продержат?

– Пока не станет ясно, что твоему здоровью ничто не угрожает.

– А когда станет ясно? Через неделю, месяц, год?! – закричала я.

– Успокойся, тебе нельзя нервничать. Постарайся взять себя в руки. Я завтра приеду. Заброшу все дела и останусь с тобой.

– Правда?

– Конечно, не могу же я оставить тебя одну в таком состоянии.

– А как же твоя невеста?

– Как всегда, а что ей будет?

– Но что ты ей скажешь?

– Валя, я не мальчик и не собираюсь ни перед кем отчитываться. Если бы я хотел быть с ней, то был бы с ней, но я хочу быть с тобой. Потерпи один денек. Я смотаюсь в Москву. Мне надо выведать следующие шаги пахана. Они не должны пересекаться с нашими, тогда мы можем здесь сидеть спокойно.

– Хорошо, езжай.

– А ты старайся больше спать.

– Если получится.

Валентин уехал, а я закрыла глаза. Никогда бы не подумала, что меня будет так неудержимо тянуть к этому человеку. Может быть, это просто от одиночества, болезни и депрессии?

На следующий день Валентин приехал, как и обещал. В руках у него была целая охапка алых роз. Их и букетом-то не назовешь, так их было много!

Я улыбнулась и прошептала:

– Спасибо. Мне никогда и никто не дарил такого большого букета.

– То ли еще будет, – засмеялся Валентин и погладил меня по голове.

– Что нового?

– Это и в самом деле Златкина мать погибла. Завтра похороны.

– С ума сойти… – У меня на глазах выступили слезы. – Поставь букет в вазу.

– В вазу он явно не поместится, давай в ведро.

– В ведро так в ведро.

Пока Валентин размещал цветы, мне вдруг подумалось о том, как все-таки несправедливо отнеслась судьба к Златке и ее интеллигентной семье. Из моей груди вырвался стон, и тело затряслось в истерике.

– А ну-ка, прекрати немедленно! Прекрати! – закричал Валентин и взял меня за руку.

– Я попробую.

– Попробуй. Ты же сильная.

Пролетело полтора месяца. Валентин постоянно мотался в Москву, но не оставлял меня больше чем на два дня. Мое состояние значительно улучшилось, и я постепенно встала на ноги. Правда, первые шаги дались мне слишком тяжело, постоянно темнело в глазах и кружилась голова. Иногда накатывали жуткие приступы тошноты.

– Это все от слабости, – успокаивал меня Валентин, – просто ты совсем ничего не ешь. Светишься вся насквозь, прямо ходячий скелет, – говорил и ставил меня на ноги снова и снова.

Наступил день выписки. Я сидела в приемном покое и ждала Валентина. Он не заставил себя долго ждать.

– С выздоровлением, – произнес он и чмокнул меня в щеку. – Как ты смотришь на то, чтобы пару дней провести в Калуге? Ты еще немножечко окрепнешь, а потом рванем в Москву. У меня как раз тетка на пару дней по работе уехала, попросила за квартирой присмотреть.

– Положительно, – улыбнулась я.

Весь следующий день мы провели на речке. Я легла в теньке старого дуба, а Валентин отправился купаться. Мы сами не понимали, кем являлись друг для друга – любовниками или просто друзьями. Валентин оказался довольно легким и мягким человеком. А может, он такой мягкий и добрый только со мной? Наверное, где-то в глубине души я испытывала постоянную горечь, оттого что мы не можем быть вместе. Я прекрасно сознавала, что практически уже не жилец. Не сегодня, так завтра меня найдет пахан и уничтожит. Связаться со мной в данной ситуации мог только такой ненормальный, как Валентин. А ему, в свою очередь, предстоит жениться на племяннице пахана. Отчетливо помню, как пахан сказал, что если тот не женится, то он убьет его собственными руками. Интересно, как Валентину удается до сих пор оттягивать свадьбу? Почему он возится со мной? Что им руководит? Жалость? Похоже на то. Я и в самом деле сейчас очень жалобно выгляжу. Но без его поддержки я не смогла бы все это пережить. Наши отношения заведомо обречены на провал. У нас нет будущего. Мы слишком далеко зашли в своих решениях и поступках, чтобы быть вместе.

Я еще раз посмотрела на него. Резвится в воде, как ребенок. Господи, какой же он красивый! И почему я этого раньше не разглядела? «Орангутан», «горилла» – мне теперь даже стыдно за эти сравнения. Дура я, дура! Ведь он красивый не только телом, но и душой. Вон как все бабы на него глазеют. Мужчина такой комплекции – мечта любой женщины. За таким, как за каменной стеной, никто не посмеет обидеть.

Вечер провели, если можно так выразиться, по-семейному. Валентин оказался неплохим поваром и приготовил очень вкусный гуляш с картошкой. Поужинав, сели смотреть телевизор. Идиллия, ничего не скажешь. Я долго мучилась и наконец завела разговор, который меня волновал больше всего:

– Скоро приедем в Москву, и что потом?

– В смысле?

– Как я попаду к себе домой? У моего подъезда еще кто-нибудь дежурит?

– Не знаю, надо проверить.

– Значит, ты думаешь, что мне небезопасно появляться дома?

– Я этого не сказал. Мне кажется, что, где бы ты сейчас ни появилась, это очень опасно.

– Хорошо, а зачем ты тогда со мной носишься? Ведь тебе тоже опасно находиться рядом со мной. Кстати, а когда твоя свадьба?

– Не знаю. Мне сейчас не до свадьбы. Надо сначала с тобой что-то решить.

– И откуда же такая обеспокоенность к моей персоне? Что тобой руководит? Жалость?

– Вовсе не жалость. Просто хотелось тебе помочь.

– Просто ничего не бывает, и тебе это хорошо известно.

– Валя, ну что ты завелась? Я думаю, как тебя вытащить из всей этой ерунды, в которую ты попала.

• Предыдущая
• 46/59
• Следующая