Черный маркиз - Беверли Джо - Страница 3

• Предыдущая
• 3/64
• Следующая

После некоторой паузы толпа одобрительно загудела и послышались возгласы:

— Верно! Боже, храни короля! Проклятие тому, кто позорит его!

Дружки Карри, беспокойно озираясь, быстро ретировались.

Люди окружили Родгара, поздравляя с победой. Фетлер помог хозяину надеть жилет и камзол.

— Ты действительно так сильно вымотался, как кажется? — спросил Брайт.

Родгар сделал большой глоток воды из фляжки. Это была чистейшая вода, которую он ежедневно набирал из родника среди известняковых холмов.

— Карри был хорошим фехтовальщиком, но, видимо, не мог по достоинству оценить противника.

Братья сели в карету, лакей устроился напротив, и они двинулись к Маллорен-Хаусу.

— У тебя есть серьезные раны?

— Нет, только царапины.

— Надеюсь, его шпага не была отравленной.

Родгар скривил губы.

— Перестань выдумывать.

— От этого негодяя всего можно ожидать…

Когда они прибыли в Маллорен-Хаус, он последовал за Родгаром наверх в великолепные покои. Брайт знал, что в доме были превосходно вышколенные многочисленные слуги, которые могут позаботиться о маркизе, однако не желал оставить брата. Родгар вопросительно приподнял брови, но промолчал, снимая испорченную рубашку. На теле действительно были только незначительные порезы и царапины. Самым существенным оказался порез на плече, да и тот не слишком глубокий.

Брайт вспомнил о недавнем разговоре.

— Как ты думаешь, — сказал он, — это был случайный человек или здесь кроется заговор?

Оставшись в одном белье, Родгар начал мыться.

— Если это заговор, то, полагаю, они предпримут новую попытку. Интересно какую.

— Черт побери, ты ведь не можешь постоянно ожидать нападения.

— Как я могу, по-твоему, предотвратить его? Мне тоже не нравится все это. Лучше иметь дело с открытым врагом. — Родгар насухо вытерся и распорядился насчет одежды. — Ты ведь занимался математикой и должен знать, что одной точки недостаточно, чтобы определить местоположение объекта в пространстве, и лишь три точки дают полное представление.

— В следующий раз это может быть яд или выстрел из пистолета в темноте.

Родгар сел на стул, чтобы явившийся брадобрей мог перебинтовать рану на плече.

— Мне остается только защищаться.

— Но это не выход из положения…

— Боже, избавь меня от забот родственников! — Родгар резко повернулся к брату. — Ничего особенного не произошло, и нет причины так волноваться, Брайт.

Брадобрей терпеливо продолжал свое дело.

Разговор начал принимать нужное для Брайта направление.

— Обстоятельства изменились, — сказал он, возвращая брату кольцо с рубиновой печаткой. — Привыкнув к своему спокойному образу жизни, я с ужасом подумал о перспективе возложить на себя твои обязанности.

— Я постараюсь уберечь тебя от такой участи, поскольку ты еще не созрел для этого.

— И Фрэнсиса тоже сможешь уберечь? — Брайт имел в виду своего маленького сына.

Родгар молча надел кольцо, затем покосился на свое перевязанное плечо и в конце концов утвердительно кивнул. Брадобрей что-то тихо сказал хозяину и, когда тот повернулся к нему, начал брить его.

Брайт стиснул зубы. Он давно хотел поговорить о том, что Родгару следовало бы жениться и родить сына, наследника, но тот упорно избегал этой темы. Поскольку мать Родгара сошла с ума, он решил не продолжать род с испорченной кровью, считая, что один из его единокровных братьев от другой матери мог бы продолжить род Маллоренов.

Это была запретная тема, но Брайт на этот раз не мог удержаться. Как только брадобрей положил бритву и начал вытирать остатки мыла, он решительно спросил:

— Так что ты скажешь?

Родгар встал и надел с помощью других слуг рубашку и штаны.

— Возможно, когда-нибудь в будущем высокий пост и власть прельстят твоего сына.

— А если нет?

— Полагаю, он должен быть полезен стране в любом случае. — Родгара облачили в роскошный халат из серого шелка.

Брайт покрылся потом, как будто тоже сражался на дуэли.

Он давно смирился с ролью преемника Родгара. Будучи сыном государственного деятеля, Брайт волей-неволей был посвящен в его дела, а Бей настаивал, чтобы он еще больше углублял свои знания в этой области.

Женившись в прошлом году, Брайт допускал, что его сыну когда-нибудь придется унаследовать титул маркиза. Однако сейчас будущему преемнику, с рыжими кудряшками и очаровательной улыбкой, было всего девять месяцев. Как сложится жизнь Фрэнсиса, и сможет ли он взять на себя невероятно тяжелые обязанности в будущем?

Тем временем брадобрей укладывал на голове Родгара пудреный парик, стянутый сзади черной лентой. Пышность приготовлений брата наконец привлекла внимание Брайта.

— Куда ты собираешься, черт побери?

— Разве ты забыл, что сегодня пятница?

Брайт действительно забыл. Каждую среду и пятницу король устраивал прием при дворе. Присутствие на нем не было обязательным, однако придворные, находясь в Лондоне, считали своим долгом побывать во дворце.

— Ты все-таки намерен пойти? — спросил Брайт. — Король, должно быть, уже знает, что ты дрался на дуэли.

— И потому ему захочется убедиться, что я в полном здравии.

— Там и без тебя будет достаточно много людей…

Родгар прервал брата, подняв левую руку и сверкнув драгоценностями.

— Сельская жизнь притупила твою интуицию, Брайт. Король хочет видеть меня, а, кроме того, весь двор должен знать, что я невредим и не потерял присутствия духа. К тому же, — добавил он, глядя на поднос с булавками для галстука, — Афтоны сейчас в городе, и я обещал представить их.

— Кто такие Афтоны, черт побери?

— Владельцы небольшого поместья вблизи Кроуторна. — Родгар выбрал булавку с черным жемчугом. — Весьма порядочные люди. Сэр Джордж решил познакомить сына с достопримечательностями Лондона. Мой секретарь Каррадерз позаботится об этом.

Брайт воздержался от возражений. Родгар мог разочаровать короля, но не мог нарушить своего обещания Афтонам.

Впрочем, сегодня он не собирался кого-либо разочаровывать. Он готовился к торжественному выходу в свет. Второе за сегодняшний день бритье не оставило ни малейшего следа от темной щетины. Все это делалось, конечно, для того, чтобы произвести впечатление утонченности и изысканности. Такие тщательные приготовления, несомненно, объяснялись намерением восстановить образ благородного дворянина после утренней демонстрации грубой силы.

Брайт вспомнил слова Шекспира: «Весь мир — театр…» Сначала жестокая схватка на дуэли, затем салонные беседы, танцы и карточные игры при дворе. Он сам участвовал в подобных спектаклях до женитьбы и получал удовольствие от них, но ему всегда не хватало светского блеска, чего у брата было в избытке.

— Тебе не кажется, что король может отнестись неодобрительно к убийству Карри? — спросил Брайт.

— Если он имеет намерение упрекнуть меня в чем-нибудь, то это самый удобный случай.

— А что, если он захочет предать тебя суду и заключить в Тауэр?

— И это возможно. Но у меня есть много свидетелей честной схватки.

— Однако твой смертельный удар могут посчитать не правомерным.

Родгар повернулся к Брайту:

— По-твоему, я должен укрыться здесь на время, пока не узнаю намерения короля? А может быть, ты считаешь, что мне следует бежать в Голландию или даже уплыть на корабле в Новый Свет?

Нет, пожалуй, правильнее всего было явиться на прием во всем великолепии. Разве Родгар когда-нибудь ошибался в сложных ситуациях?

В жизни Родгару пришлось пережить тяжелые испытания и утраты, наложившие отпечаток на весь его облик и манеру поведения.

Его мать сошла с ума и убила своего новорожденного младенца. В то время Родгар был совсем маленьким ребенком и оказался свидетелем этой трагедии. Иногда Брайту казалось, что замкнутость брата тоже являлась своего рода безумием. Маркиз хотел бы превратить весь мир в театральную сцену, где он был бы главным режиссером. Или, может быть, в одну из сложных механических игрушек, которые он так любил. Казалось, им тоже управлял какой-то механизм, отдавая приказы, и это был мир, где он находился в положении пойманного зверя.

• Предыдущая
• 3/64
• Следующая