Год 1942 — «учебный» - Бешанов Владимир Васильевич - Страница 54
- Предыдущая
- 54/139
- Следующая
4— й и 24-й танковые корпуса находились в резерве Юго-Западного фронта. Корпуса часто перегруппировывались из одного района в другой, но участия в оборонительном сражении не приняли. К 14 июня немцев удалось остановить в 35 км от Волчанска, на короткое время на фронте наступило затишье.
20 июня Тимошенко вновь клянчил у Ставки хотя бы одну стрелковую дивизию, на что Сталин ответил:
«Если бы дивизии продавались на рынке, я бы купил для вас 5-6 дивизий, а их, к сожалению, не продают».
Верховный Главнокомандующий и Генштаб в это время напряженно ждали, что вот-вот начнется наступление группы армий «Центр» на Москву.
В 60— е годы, когда Сталин давно умер, а его «культ» был развенчан Хрущевым, видные советские мемуаристы стали «смело» утверждать, что Верховный весной 1942 года допустил большую ошибку, сосредоточив основные резервы на Московском направлении. Разведка-де фиксировала перегруппировку немецких войск и предупреждала о том, что главный удар противник собирается нанести на юге.
Но, во— первых, не все ли равно, что планировал враг, если его собирались упредить своим «могучим ударом». [245]
Во— вторых, у Сталина были резоны считать, что немцы вновь попытаются взять столицу. В группе армий «Центр» по-прежнему оставалось более семидесяти дивизий (у Гитлера не было возможности пополнить их личным составом, но расформировывать соединения он запретил, и цифра выглядела достаточно грозно). На юге концентрировалось 94 дивизии, но почти треть из них составляли значительно менее боеспособные, чем германские, соединения Венгрии, Румынии и Италии. По свидетельству маршала Василевского,
«это давало Ставке и Генштабу основания полагать, что с началом летнего периода противник попытается нанести решительный удар именно на Центральном направлении. Это мнение, как мне хорошо известно, разделяло командование большинства фронтов».
К тому же, для того чтобы скрыть подготовку крупного наступления на южном крыле фронта и ввести советское командование в заблуждение относительно своих планов, германский генеральный штаб разработал план фиктивной операции «Кремль», который преследовал цель создать видимость подготовки к мощному наступлению на Московском направлении.
В рамках этой операции войска группы армий «Центр» получили «Приказ о наступлении на Москву», подписанный фельдмаршалом Клюге 29 мая, в котором им вменялось:
«Разгромить вражеские войска, находящиеся в районе западнее и южнее столицы противника, прочно овладеть территорией вокруг Москвы, окружив город, и тем самым лишить противника возможности оперативного использования этого района».
В приказе ставились конкретные задачи 2-й и 3-й танковым армиям, 4-й, 9-й полевым армиям и 59-му армейскому корпусу.
«Вражеские дезинформаторы не останавливались ни перед чем, чтобы запутать советское командование, — сообщает Баграмян. — Планом этой операции было, в частности, предусмотрено произвести аэрофотосъемку Московских оборонительных рубежей, окраин Москвы, прилежащих районов, организовать радиодезинформацию, усилить переброску агентов через линию Тула, Москва, Калинин и т. д.». [246]
Так что Верховный получал разные, порой прямо противоположные донесения от своей разведки и имел основания думать, что немецкие удары в Крыму и у Харькова — всего лишь частные отвлекающие операции. Даже когда 19 июня в расположении советских войск разбился самолет с начальником оперативного отдела 23-й танковой дивизии и в руки нашего командования попал портфель с документами, раскрывающими суть операции «Блау», Сталин в эту «дезу» не поверил.
Более того, и в ноябре 1942 года, когда немцы штурмовали Сталинград и перевалы Кавказа, «величайший полководец», чтобы ни у кого не возникло и тени сомнений в правильности его «гениальной стратегии», в докладе, посвященном 25-летию Октябрьской революции, расставил все точки над «i», объявив, что главной стратегической целью Гитлера было… обойти Москву с востока:
«Какую главную цель ставили немецкие стратеги, открывая свое летнее наступление на нашем фронте? Если судить по откликам иностранной печати, в том числе и немецкой, то можно подумать, что главная цель наступления состояла в занятии нефтяных районов Грозного и Баку. Но факты (?) решительно опровергают такое предположение. Факты говорят, что продвижение немцев в сторону нефтяных районов СССР является не главной, а вспомогательной целью.
В чем же в таком случае состояла главная цель немецкого наступления? Она состояла в том, чтобы обойти Москву с востока (вот она — прозорливость гения! — Авт.), отрезать ее от волжского и уральского тыла и потом ударить на Москву. Продвижение немцев на юг в сторону нефтяных районов имело своей вспомогательной целью не только и не столько занятие нефтяных районов, сколько отвлечение наших главных резервов на юг и ослабление Московского фронта, чтобы тем легче добиться успеха при ударе на Москву… [247]
…Основная цель летнего наступления немцев состояла в обходе Москвы с востока и в ударе по Москве, тогда как продвижение на юг имело целью… отвлечение наших войск подальше от Москвы… Эти расчеты немцев не оправдались».
Вождь не может ошибаться. Еще 10 лет после окончания войны, имея среди множества трофеев все документы германского генштаба (впрочем, и сегодня мало кто их видел), советские историки основывали свои «научные» изыскания на сталинской версии и рисовали карты «обхода Москвы с востока».
К 21 июня германское командование закончило подготовку второй частной операции. В ней должны были принять участие 13 дивизий из состава 6-й полевой и 1-й танковой армий. Главный удар наносился из района Чугуева по правому флангу и центру 38-й армии. Здесь на Купянском направлении была задействована ударная группировка в составе трех танковых, трех пехотных и одной мотодивизии. Вторая группировка, насчитывавшая 3 пехотные дивизии, изготовилась в районе Балаклеи. Еще 3 дивизии сосредоточились южнее Изюма против 9-й армии.
В распоряжении генерала Москаленко на этот раз имелось 7 стрелковых и 1-я истребительная дивизия, 1 мотострелковая, 6 танковых бригад — около 200 танков, 15 полков РГК. На тыловом рубеже армии по реке Оскол был развернут 52-й полевой укрепленный район, в составе шести артиллерийско-пулеметных батальонов. Действовала здесь и 16-я инженерная бригада РГК спецназначения, «оснащенная», кроме всего прочего, собаками — истребителями танков. «Напряженно работали в эти дни политорганы и парторганизации… И добивались еще большей боеготовности частей и подразделений».
Как утверждает сам Москаленко, «мы знали, где готовится новое наступление… мы установили и направление главного удара, подготовленного врагом». [248] Очень важно также то, что генерал обладал обширными познаниями в военном деле, например:
«Принцип обороны прост: стоять насмерть. Так должен был стоять стрелок, пулеметчик, минометчик, каждый воин… Погибал его товарищ, убит командир, но он должен по-прежнему делать все, чтобы уничтожать врага. Он не должен отступать ни на шаг. Таков приказ… Да, нам предстояло стоять насмерть».
Правда, что касается всякой остальной мелочи, ну там оборудовать позиции, установить заграждения, то на это, как всегда, «…не хватило времени… не успели».
22 июня после часовой артподготовки и ударов авиации германские дивизии перешли в наступление. Причем атаковали как-то особенно страшно: на советские позиции
«…ринулась лавина пьяных, дико орущих гитлеровцев. Вместе с пехотой в атаку в большом количестве шли танки (тоже, наверно, с пьяными экипажами. — Авт.). В воздух поднимались одна за другой группы фашистских самолетов (с пьяными, надо думать, пилотами. — Авт.)… Ценою тяжелых потерь, буквально устилая свой путь трупами и подбитыми танками, наступающие к полудню смогли форсировать реку Великий Бурлук».
- Предыдущая
- 54/139
- Следующая
