Год 1942 — «учебный» - Бешанов Владимир Васильевич - Страница 42

• Предыдущая
• 42/139
• Следующая

Черту подвела директива Ставки от 4 июня 1942 года:

«Основная причина провала Керченской операции заключается в том, что командование фронта — Козлов, Шаманин, Вечный, представитель Ставки Мехлис, командующие армиями фронта, и особенно 44-й армии — генерал-лейтенант Черняк и 47-й армии — генерал-майор Калганов,обнаружили полное непонимание природы современной войны (курсив наш. — Авт.). Они пытались отразить атаки ударных группировок противника, насыщенных танками и поддержанных сильной авиацией, линейным построением обороны — уплотнением войск первой линии за счет уменьшения глубины боевых порядков обороны. [190] Вследствие такого неправильного построения боевых порядков командующий фронтом и командующие армиями оказались не в силах организовать сопротивление группировкам противника в глубине обороны и нанести им сильные контрудары.

Командование и штабы фронта и групп войск не учли опыта войны, подтверждающего необходимость обеспечения бесперебойного и твердого управления войсками в бою и операции. Они не приняли мер для маскировки своих командных пунктов и для организации надежной связи. В результате этого командование Крымского фронта в первые же часы наступления противника потеряло управление войсками и до конца операции не сумело его восстановить. Командование Крымского фронта пренебрежительно отнеслось и к такому вопросу, как взаимодействие войск; не сумело организовать отвод своих войск и не разгадало маневр врага; не выполнило своевременно указаний на отход на линию Турецкого вала. Козлов начал отвод войск с опозданием на двое суток и осуществил его неорганизованно и беспорядочно — что явилось гибельным для исхода всей операции».

Одна из важнейших причин неудач заключалась также и в бюрократическом, бумажном методе руководства войсками.

«Козлов и Мехлис считали, что изданием приказа заканчиваются их обязанности по руководству войсками. Они не поняли того, что издание приказа является только началом работы и что главная задача командования состоит в обеспечении выполнения приказа, в доведении приказа до войск, в организации помощи войскам по выполнению приказа командования. Как показал разбор операции, командование фронта отдавало свои приказы без учета обстановки на фронте, не зная истинного положения войск. В критические дни операции командование Крымского фронта и т. Мехлис, вместо личного общения с командующими армиями и вместо личного воздействия на ход операции, проводили время на многочасовых бесплодных заседаниях Военного совета». [191]

Представитель Ставки Верховного Главнокомандования Мехлис был снят с постов заместителя наркома обороны и начальника Главпура, понижен в звании до корпусного комиссара. Сняты с должности и понижены в звании на одну ступень генерал-лейтенант Козлов и дивизионный комиссар Шаманин. Снят с должности начальник штаба фронта Вечный. Генерал-майор Черняк, генерал-майор Колганов, командующий ВВС фронта генерал-майор авиации Николаенко снижены в звании до полковников. Все они были вскоре направлены в войска с рекомендацией: «…проверить на другой, менее сложной военной работе». Герой Советского Союза генерал-лейтенант Г.Ф. Самойлович рассказывал, что когда Мехлиса решили предать суду военного трибунала, он явился к Сталину и упал на колени:

— Товарищ Сталин! Прикажите расстрелять эту дурацкую жидовскую башку!

— Ну, раз такая самокритика,-сказал Сталин.

Мехлиса простили. Он остался членом ЦК, прошел войну ЧВС армий и фронтов, оставался министром Госконтроля и в феврале 1953 года упокоился в Кремлевской стене. Но представителем Ставки его никогда больше не назначали.

Генерал Козлов в сентябре 1942 года на один месяц получил под свое начало 24-ю армию, год спустя он вновь дослужился до генерал-лейтенанта, но никогда больше не получал самостоятельного командования — преподаватель тактики оказался некудышным полководцем.

Отсутствие «гинденбургов» стоило Крымскому фронту огромных потерь — более 176 тыс. человек, по большей части пленными, свыше 3400 орудий и минометов, около 350 танков, 400 самолетов. Всего же с момента высадки на полуостров потери составили более 330 тыс. человек.

«Противник захватил почти всю нашу боевую технику и тяжелое вооружение, — признает „История Великой Отечественной войны“, — и позже использовал их в борьбе против защитников Севастополя». [192]

Остатки советских войск оказались вновь на Таманском полуострове. Здесь 47-я армия была поставлена в оборону, 51-я, получив маршевые пополнения, передана Южному фронту, а 44-я выведена на переформирование. На базе управления Крымского фронта 20 мая был сформирован Северо-Кавказский фронт под командованием маршала С.М. Буденного. В оперативном отношении ему были подчинены весь Черноморский флот и Азовская флотилия. Фронт получил задачу оборонять восточный берег Азовского моря, Керченский пролив и побережье Черного моря до Лазоревской.

Падение Севастополя было теперь лишь делом времени. Германское командование могло сосредочить против него все силы 11-й армии, используя к тому же массу трофейной артиллерии.

В составе СОР к началу июня имелось 7 стрелковых дивизий, 3 бригады и 2 полка морской пехоты, полк береговой обороны, 4 крепостных, 1 саперный, 2 танковых батальона, 3 роты огнеметчиков, 14 артполков, 10 отдельных артиллерийских дивизионов, 4 отдельных батареи, 3 роты зенитных пулеметов — 106600 человек, 47 танков, 1 бронепоезд, 1624 орудия и миномета, дивизион из 12 реактивных установок М-8, особая авиагруппа со 128 самолетами. Только в июне в крепость было доставлено более 23,5 тыс. человек пополнения, до 15 тыс. тонн грузов, в том числе 35 орудий, 3000 пистолетов-пулеметов ППД и 500 противотанковых ружей; эвакуировано около 25 тыс. раненых и жителей города. НКВД на эскадренном миноносце заботливо вывезло 456 своих подопечных. [193]

В распоряжении гарнизона имелось полгода для совершенствования оборонительных позиций. Манштейн пишет:

«Основное, чем была сильна крепость Севастополь, заключалось не в наличии современных крепостных сооружений, хотя они и имелись в некотором количестве. Основными факторами были чрезвычайно труднодоступная местность и то, что эта местность была усилена огромным количеством мелких оборонительных сооружений. Они густой сетью покрывали весь район от долины реки Бельбек до Черного моря. Особенно сильно был укреплен участок местности между долиной реки Бельбек и бухтой Северной, представлявший собой сплошной укрепленный район».

На флангах оборонительного района располагались самые мощные в Севастополе береговые батареи: № 30 — в районе деревни Любимовка, в устье реки Бельбек, № 35 — в районе мыса Херсонес, получившие у немцев название «Максим ГорькийI» и «Максим ГорькийII». Каждая батарея имела по четыре 305-мм орудия, размещенных в 2-орудийных бронированных башнях (стенки — 305 мм, крыша — 203 мм). Орудия посылали 471-кг дистанционную гранату на дальность 27 тыс. м, а 314-кг фугасный снаряд на — 45980м. Скорострельность достигала 2 выстр./мин. Господство над окружающей местностью обеспечивало орудиям круговой обстрел.

Две башенные установки батареи представляли собой целый подземный городок, укрытый толстым слоем бетона. Объем бетонных работ только на одной батарее приблизительно равнялся объему работ при строительстве Днепрогэса. Вокруг каждой башни располагались 2 снарядных и 2 зарядных погреба. В каждом размещался 201 снаряд, в зарядном — 402 полузаряда. В подбашенном помещении имелась рельсовая железная дорога с ручными вагонетками, в которых боеприпасы доставлялись к заряднику. Подъем боеприпаса, заряжание, наведение осуществлялось с помощью электроприводов. Расчет одной башни состоял из 54 человек. [194] Башенные установки оборудовались приборами управления стрельбой, получавшими данные от дальномерной рубки, двумя перископическими прицелами.

Батарея № 35 была введена в строй в 1928 году, батарея № 30 — четыре года спустя.

• Предыдущая
• 42/139
• Следующая