Кто в теремочке умрет? - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/62
• Следующая

– Понятно, я тоже заметила, что она подбивает к нему клинья, когда еще не успели вбить гвозди в крышку вашего гроба, – мрачно сказала Яна.

– Я не совсем поняла, что ты сказала, но это и неважно. Мне показались эти две дамочки подозрительными, и я захотела понаблюдать за ними со стороны.

– Вам не нравится Анфиса? – удивилась Яна. – Она такая утонченная, так воспитанна.

– Не знаю, может быть, во мне заговорила материнская ревность, но я не очень верю в искренность ее намерений. Вот если бы ты стала женой Карла, я была бы рада, так как ты открытый человек, у тебя все на лице написано.

– Что, правда? – испугалась Яна. – Я так глупо выгляжу?!

– Ну, что ты! Мы друг друга понимаем!

– Это нелогично.

– Что?

– Что Анфиса и ее мать вредят Карлу. Им выгоднее как можно скорее сыграть свадьбу, а не делать невесту преждевременно вдовой, – пояснила Яна, помогая княгине снять остатки грима.

– Я тоже это понимаю, но никто другой мне на ум не шел, не казался подозрительным, понимаешь? – Карие глаза Элеоноры Марии смотрели грустно и озабоченно.

– Логичнее всего было предположить, что на Карла мог ополчиться бывший жених Анфисы, – сказала Яна, – но я знакома с ним, и мне он симпатичен.

– Этот растяпа? Мальчик, который лежал здесь и не хотел жить? Нет, он не справился бы с Карлом! – тряхнула головой Элеонора Мария.

– Дима не такой уж и растяпа, – возразила Яна, – я видела его в действии. Этот парень силен, ловок и не труслив.

– Ты думаешь, что он мог?..

– Хоть мне и не хочется так думать, но его нельзя вычеркивать из списка подозреваемых, – ответила Яна, – а вам удалось что-нибудь узнать, будучи, извините, мертвой?

– Нет. Я говорила тебе, что уже раскаялась, что затеяла этот фарс. Связь с домом я держала через Лукаша. Он потайным ходом почти каждую ночь пробирался в условленное место, и туда же приходила я.

– То-то Карл говорил, что один раз ночью не обнаружил дворецкого в его комнате и был очень удивлен его отсутствием.

– Да… он ходил ко мне.

– Вот старый плут! Тоже состоял в сговоре и мне ничего не сказал! – воскликнула Яна.

– Не сердись, Яна, Карл не разрешал посвящать в наш план никого. Он старался внушить тебе, что нет никакой опасности, чтобы ты уехала домой… О, я знала с самого начала, что это не получится, но не стала разубеждать его. Он боялся, что если ты узнаешь, на какое безумство пошла я из-за грозящей ему опасности, то точно не уедешь. Раз уж ты узнала про мой поступок, может быть, поможешь мне вернуться с того света… ну, без скандала и шумихи? – посмотрела на Яну княгиня.

– Накладывайте грим снова, – скомандовала она.

– Зачем?

– Для начала вы уедете из санатория в качестве пациентки Марьяны. Вы же не хотите, чтобы Нонна узнала, что вы прятались у нее в этом идиотском парике и безвкусном макияже, пока она обхаживала вашего мужа?

– Надеюсь, что на этот раз вы меня пропустите беспрепятственно? – строго обратилась Яна к охраннику, подойдя к чугунным воротам.

Выглядела она на этот раз чудесно, на ней были надеты черные бриджи, цветная футболка, яркие босоножки на высоких каблуках. Длинные волосы она заплела в косу. Потное от жары лицо Иржи Браче расплылось в наглой улыбочке.

– Будь моя воля, я бы, конечно, вас не пустил, но, видя, как с вами носится князь, не буду рисковать потерей работы.

– Умный мальчик.

– А то еще, не ровен час, кинетесь под подъезжающую к замку машину, и я буду виноват, – открыл ворота Иржи.

– Вы будете виноваты, если с Карлом что-нибудь случится, – прошипела сквозь зубы Яна.

– Я-то здесь при чем? Почему с ним должно что-то случиться?

– По-моему, вы начальник охраны в замке? Так что же у вас в замке творятся такие дела? Кто-то портит тормоза в машине князя, устраивает пожары и подкладывает взрывчатку!

Лицо Иржи стало словно каменным.

– Я уверен, что никто из посторонних в замок проникнуть не мог.

– Намекаете, что это могли сделать только обитатели замка? – спросила она.

– Я ни на что не намекаю… Кстати, вы тоже были в замке в это время.

Яна фыркнула и прошла мимо начальника охраны с высоко поднятой головой.

Полуденное солнце припекало. Яна брела по дороге, поднимая облако пыли. По обе стороны от дороги трава пожелтела и засохла от непрекращающегося действия палящих лучей. Воздух, казалось, стоял душной стеной без всякого движения, так как даже намека на ветер не наблюдалось. Яна вытерла пот со лба и впервые пожалела, что всегда смеялась над женщинами с веерами, сейчас бы он тоже ей пригодился, создал бы хоть какое-то колебание воздуха. Даже пчелы и бабочки летали с цветка на цветок, растущие по склону пологой горы, лениво, и щебетанья птиц было не слышно. Яна подошла к входной двери, отдышалась, словно старая бабка, и позвонила. Ей открыл Лукаш со слезящимися от яркого солнечного света глазами.

– Яна?!

– Вы так удивляетесь, словно не знали, что я нахожусь по соседству, – улыбнулась Яна.

– Проходите, пожалуйста.

– Зови всех домочадцев и людей, приближенных к ним, я должна сделать очень важное заявление.

– Может быть, не надо? – буркнул Лукаш.

– Поздно. Механизм уже запущен! Зови всех, я жду в гостиной.

Яна прошла в гостиную и уселась в большое старинное кресло. Первым на ее зов спустился Карл Штольберг с легкой помятостью на красивом лице, как будто он плохо спал, и с нерасчесанными кудрями.

– Ты?!

– Меня всегда здесь встречают, как привидение, – обиделась гостья.

– Что ты опять задумала?

– Не будь так нетерпелив.

– Кстати, я получил твое письмо, – засмеялся Карл, – ты это серьезно или как?

– Или как, – ответила она.

Недавно она узнала, что Карлу пишут любовные письма местные девушки, и решила попробовать себя на этом поприще. Письмо было следующего содержания:

«Здравствуйте, ваше превосходительство. Я не могу сказать, что вы меня не знаете. Мы встречались с вами и даже не раз. Я хочу, чтобы вы снова обратили на меня внимание. Зовут меня Яной, а фамилия – Цветкова. Возраст у меня уже тот, когда спрашивать об этом женщину неприлично. Я высокого роста, но и вы, князь, не маленький, некоторые говорят, что я красивая. Я замужем, имею сына, но в наше время это не проблема, не так ли? Может быть, встретимся и погуляем при луне?

Я, правда, не местная, но за свое счастье тоже хочется побороться».

Еще в письмо Яна вложила свою фотографию, которая осталась лишней при оформлении заграничного паспорта. Это для того, чтобы Карл не запамятовал, как она выглядит.

– Очень хорошо, что получили письмо, я ведь настоятельно рекомендовала вам просматривать всю почту и надеялась, что вы найдете письмо от скромной женщины из России.

– Письмо хорошее, а вот фотография…

– Что с фотографией? – встрепенулась Яна.

– Она слишком официальная.

– Ну, извините, эротических снимков у меня нет, – парировала она.

– Что ты задумала?

– Расскажу, когда соберутся остальные, – пообещала Яна, разглядывая его мужественное лицо.

– Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, хорошо. Я думала, что ты больше беспокоишься о состоянии собак и о том, что я сорвала людям охоту. Анфиса великолепно смотрелась в седле!

– Разговор обо мне за глаза? – вплыла в гостиную невеста Карла. Белоснежное, воздушное платье подчеркивало ее грацию, нежность; кукольное личико было совершенно до тошноты.

«Хорошо, что мы собрались не за обедом, а то при виде ее прелестей у меня бы весь аппетит пропал», – подумала Яна, а вслух добавила:

– Мы о вас говорим только хорошее.

– Верится с трудом… вы, кажется, разместились в санатории? – невзначай спросила Анфиса.

– Туда и вернусь, не сомневайтесь, – заверила ее Яна, – вот сообщу радостную весть и уйду.

В дверях мялась нескладная фигура Юрия, который продолжал честно отрабатывать деньги, заплаченные за него за месяц вперед. Наконец, когда в гостиной собрались Франтишек Штольберг, Нонна, Терезия, семейный доктор Милан и Лукаш, как главный над прислугой, Яна оторвала свой взгляд от портрета какого-то предка, написанного в восемнадцатом веке и висящего прямо напротив нее, и прокашлялась.

• Предыдущая
• 32/62
• Следующая