Предпоследний герой - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 44

• Предыдущая
• 44/70
• Следующая

Наташа со своим линотипщиком немедленно запустили второй тираж. Насте войти в долю больше не предлагали – Наташке теперь и своих средств хватало.

Настя, впрочем, не обиделась: на этот бизнес у нее действительно нет никаких прав. Вся затея – Наташи и ее любовника, линотипщика Мити, она только деньги дала и полсотни книг сфальцевала. Да и не хотелось ей, по большому счету, участвовать в эпопее с «Сексуальной женщиной». Пусть, Наташка права, это и не порнография, но книжонка мерзкая. После нее так и хочется пойти в душ и соскрести с себя грязь мочалкой…

А вот идея, пришедшая в голову лично ей… Настя обдумывала ее все чаще и чаще. И наконец отправилась в кабинет к начальнику.

Начала с места в карьер.

– Андрей Иванович! Вы видите, что вокруг творится?

Начальник с наигранным испугом огляделся:

– Что, Настя? Пожар? Наводнение?

Его глаза улыбались.

Настя смутилась:

– Я… я имею в виду… тенденции. Тенденции в издательском деле. Замечаете, что происходит? У «Октябрьской», например, где газеты продают?

– О, там теперь не только газеты! – с энтузиазмом подхватил Андрей Иванович. – Слышала про новинку – «Женщина-вамп», кажется?

– «Как стать сексуальной женщиной», – краснея, поправила его Настя.

– Только не говори мне, что ты тоже ЭТО купила! – Начальник в притворном ужасе откинулся в кресле.

Настя сделала небрежный жест плечом – вчера весь вечер репетировала его перед зеркалом:

– Я этот проект, вообще-то, профинансировала…

– Что?! – изумился Андрей Иванович. – А ну-ка, рассказывай!

Настя и рассказала – как учила мама, кратко, но емко. Шеф сидел весь внимание, не перебивал, только головой одобрительно кивал.

– В общем, проект можно считать успешным, – закончила Настя. – Но участвовать в нем я больше не буду (о том, что ее никто и не приглашает, она умолчала). Во-первых, я не люблю ничего незаконного – а эта «Сексуальная женщина» незаконна по всем статьям. Во-вторых, качество у книжонки – ниже всякой критики. А в-третьих… тема, м-мм… мягко скажем, не самая удачная. Покупатели этой вульгарщиной насытятся быстро. А будущее, на мой взгляд, совсем за другими книгами.

– Так-так, с этого места поподробней, – оживился шеф. – Какие есть идеи?

– А вот послушайте! – азартно воскликнула Настя. – Приезжаю я как-то на эту «Октябрьскую». Дело уже к вечеру, Наташа – та девушка, что продавала книги, – сидит вся зеленая. А книг еще три пачки – хорошо бы их допродать, чтобы домой не тащить. Ну, я ее отпустила (вранье, конечно, – Наташка сама сбежала. Сказала, что ее стошнит, если она просидит здесь еще хоть минуту) и встала сама за прилавок. И вот что заметила. Книжка-то вроде написана для женщин. Только покупают ее в основном мужчины. А женщины пролистают – и кривятся. Каждая вторая говорит: «Я-то думала, что это – про любовь…» И уходят… Понимаете, Андрей Иванович? Нужно что-нибудь про любовь продавать!

– Про высокие чувства? – уточнил шеф.

– Нет, не про высокие. Высокие и у Пушкина с Тургеневым есть. А народу нужно что-нибудь попроще. Он – красавец, она – служанка. Он – шеф, она – его секретарша! И стр-расти р-роковые…

– Или: он – главный редактор, а она – просто редактор, – подмигнул ей Андрей Иванович.

– Чего? – опешила Настя.

– Ничего, ничего. Шучу, – тут же пошел на попятную, начальник. – Что ж. Молодец, Анастасия. Никогда не сомневался, что ты пойдешь далеко. Рад, что не ошибся. А насчет, как ты говоришь, р-роковых стр-растей, вот, смотри, – он протянул ей рукопись.

«В объятиях страсти», – прочитала Настя на титульном листе.

– Просмотри, – попросил Андрей Иванович. – А к вечеру зайдешь, расскажешь про впечатление. И перспективы…

Просматривать рукописи Настя научилась быстро. Не прошло и десяти минут, как она вычленила фабулу: Саманта, официантка из ресторана, влюбляется в постоянного клиента – богача и плейбоя. Тот видит ее интерес и на протяжении всей книжки пытается затащить девушку в постель. Но Саманта понимает – как только мужчина ее мечты добьется секса, он сразу потеряет к ней интерес… Потому ведет себя строго. И после многочисленных неудачных попыток плейбой смиряется и предлагает официантке руку и сердце.

– Безграмотный вариант «Унесенных ветром», – вынесла Настя свой вердикт во время второго визита к шефу. – Написано, конечно, ужасно. Но развязка – там, где про кольцо с бриллиантом, – просто слезу вышибает… Мне кажется, это будут покупать…

– Мне тоже так кажется, – кивнул шеф. – А уж после того, как ты этот текст причешешь… покупатели просто в очередь выстроятся!

Опять он над ней подшучивает! Настя уже приготовилась нарушить субординацию и сказать начальнику что-то гневное, да только взглянула в его глаза – мягкие, ласковые – и промолчала.

– Забирай рукопись, – велел Андрей Иванович. – За неделю управишься?

– Конечно! – с энтузиазмом воскликнула Настя. – Прямо сегодня начну!

Начальник взглянул на часы и возразил:

– Нет. Не сегодня.

– Подумаешь, шесть часов! Вечером – самая работа!

– Не сегодня, – повторил Андрей Иванович и поднялся из-за стола. – Поехали ужинать. Я заказал столик в «Праге».

Настя – она тоже уже поднялась – с размаху плюхнулась обратно в гостевое кресло. И глупо спросила:

– Что?

– Мы с тобой сейчас поедем в «Прагу», – терпеливо повторил Андрей Иванович. – Пока будем есть, обсудим все детали. И выпьем шампанского за успех нашего предприятия.

– Но… – Настя чувствовала, что неумолимо краснеет. – Вы же не…

– Какой же вы еще ребенок, это просто разрывает мне сердце! – ухмыльнулся Андрей Иванович.

– Цитата из «Унесенных ветром», – машинально пробормотала Настя.

– Совершенно верно, – улыбнулся шеф. Погасил улыбку и добавил уже серьезно: – Нет, Настя. Приставать к тебе я не буду. Подожду, пока ты сама приникнешь к моей груди. – Он снова улыбнулся. – Если использовать лексику наших новых романов.

– Вы думаете, приникну? – лукаво улыбнулась она.

– Конечно, – твердо ответил Андрей Иванович.

Зима 1991-го. СССР, Москва

Арсений в очередной раз убедился: как зыбко все в его жизни. Как непрочно. Еще неделю назад у него было все: работа, деньги, дом, семья, сын.

Теперь – ни работы, ни жены, ни сына. Остались только деньги.

Но кому они нужны, эти деньги! Здесь, в СССР?! Что на них можно купить?! Ни квартиры, ни дома, ни машины, ни шмоток. Ни даже еды нормальной.

И, уж конечно же, нигде и ни за какие деньги не купишь ни уюта, ни ласки, ни семейного счастья. «Can't, – как пели „битлы“, – buy me love».

С какой-то дикой ностальгией он вспоминал, как почти год назад они переезжали вместе с Николенькой и Настей в эту квартиру…

Ностальгия и зависть – к самому себе тогдашнему – прямо-таки высасывали душу. Он вспоминал, как они тогда все вместе хохотали, дурачились, строили планы… А потом… Потом понеслось: смертельная болезнь тещи… Гибель Эжена… Дурацкая идея насчет катрана… Их медицинский центр… Пьянки, семейные раздоры… Все понеслось, завихрилось, сломалось… То есть пришло к своему логическому концу.

Насти у него больше нет. Нет и Николеньки.

На следующий день после их ссоры Настя, покуда он был на работе в медцентре, собрала свои вещи и съехала. Естественно, она забрала с собой и сына.

Гадать нечего, куда направилась Настя: конечно же, к мамаше. Больше некуда.

Съехала – и затаилась. Копит свою обиду, не звонит.

Ну и он ей звонить тоже не будет… Тем более туда. Куда угодно, может, набрался бы духу и позвонил. Да только не в квартиру на Большую Бронную, где хозяйкой – ненавистная Ирина Егоровна…

Так что его семейная жизнь, можно сказать, кончилась.

И на работу в «Катран-мед» Арсений теперь решил не ходить. Надоело. Надоело барахтаться.

• Предыдущая
• 44/70
• Следующая