Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга II - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 74
- Предыдущая
- 74/77
- Следующая
Да!!!
Последние завесы упали с внутренних глаз. Золотой свет облил всё вокруг, и она наконец поняла, что ей на самом деле нужно сделать. Диветох, подумала она восторженно. Диветох!
Только ты всё понял!
И дал мне всё, что надо!
Равнодушно, почти без интереса она посмотрела на жалкую кучку людей с жалким бессильным оружием, толпящуюся у предмостья. Светозар. И Венедим, надо же…
(Кто-то далёкий в её душе закричал: Венедим! Венедим! Это же Венедим! Пришёл за мной! Сюда!.. Но это действительно был крик – очень и очень далёкий…)
Она захотела, чтобы люди отошли немного в сторону, не путались под ногами Зверей, и их тут же не стало, только краем глаза она увидела их на склоне близкой горки, поросшей кривыми деревцами. Лев грациозно сошёл с моста, и сопящая, рычащая, воющая свора ринулась следом, окружая его и припадая к земле, ненавидя и вожделея – и бесясь от этой ненависти и вожделения…
Алексея на бегу поддело под ноги, опрокинуло и подбросило; даже при его натренированности он едва не сломал шею – слишком уж неожиданным оказалось препятствие на пути… Он спиной пробороздил по острым камням и ногами поймал ствол дерева. Несколько секунд тело не желало слушаться. Наконец он – о-о-у!.. – приподнялся на локте.
Вокруг стояли люди, ошарашенные ещё более, чем он сам. Никто и не посмотрел на него…
– Государь… – прошептал Алексей.
Кесарь Светозар взглянул узнавая – и кивнул. Потом разжал пересохшие губы. На них, совершенно белых, тут же проступили алые росинки.
– Поздно, – сказал он. – Не успели мы… заблудились, ты представляешь?..
Под горкой, на вытоптанной перед мостом площадке, творилось что-то жуткое. Лев с лицом человека, снежно-белого цвета, и тёмная фигурка у него на спине с поднятыми руками. С полсотни Зверей, ни один из которых не походил на другого, окружили эту пару плотным кольцом, а по мосту всё неслись и неслись другие, опаздывающие… От перенапряжённого, но пока ещё сдерживаемого волшебства воздух, ставший не слишком прозрачным, студенисто подрагивал, и только тусклые радуги занимались и гасли.
– Это же Отрада, – прошептал Алексей. Как будто не знал заранее, где и как увидит её. Впрочем – да, не знал. Рассчитывал встретиться только со сфинксом. И у сфинкса – отбить…
– А сейчас придёт Каф, – горько сказал Светозар, – и на какое-то время вступит во владение всей этой сворой…
– Не придёт, – сказал Алексей.
– Почему? Он всё так выверил, так всех расставил…
– Он мёртв. Уже или вот-вот…
Алексея тронули за плечо. Это был Венедим.
– И ты опоздал на этот раз…
Алексей коротко кивнул. Оставалось лишь стоять и смотреть.
Мост – опустел. Туман в пропасти поднялся и клубился теперь почти вровень с краями. Сфинкс, доселе лежавший, встал. Девушка на его спине выпрямилась. Руки её были раскинуты в стороны – вверх – назад, лицо подставлено небу. Сфинкс шёл мягким шагом. Перед ним – исчезали. Он двинулся по кругу, по расширяющейся спирали. Воздух не то чтобы мутнел – просто предметы начинали терять очертания. Потом чёрная клякса возникла в небе, вспухла, рассеялась. Сфинкс вновь вернулся в центр круга. Тусклые радуги заслоняли видимость…
Неслышно появился Бог. Лицо его было в крови.
– Что с тобой? – спросил Алексей.
– Это не моя, – он брезгливо дёрнулся и провёл ладонью по щеке, измазавшись ещё сильнее. – Ох ты…– несколько невыносимо долгих мгновений Бог всматривался в происходящее внизу.
– Ну же?
– Успеем, – сказал Бог. – Снайпер уже где-то здесь…
Алексей отпихнул его, вскочил на торчащий из склона камень. Но никакого снайпера, конечно, не было видно…
– Харламов! – закричал он и замахал над головой Аникитом. – Хар-ла-мов!!! Валентина!!! Не надо!!!
Казалось – звуки даже не отрываются от губ…
Вот и всё. Она выдохнула и даже не стала набирать воздух. Ни к чему. Всё было белым и пустым, как экран, когда фильм уже кончился. Наверное, она смотрела в себя.
– … – сказала она мысленно запретное слово, и Белый Лев повторил его вслух, а за ним на все голоса повторили восторженные Звери, они знали, что вот сейчас скажут несколько слов, а потом начнётся то, чего они ждали целую вечность…
– … – сказала она второе слово.
Наверное, Харламов оказался слишком тяжёл для этого мира: камень, на который он шагнул, вывернулся из земли и обрушился вниз, и Харламов рухнул следом, сломав деревце, за которое было схватился. Рефлексы не подкачали, и винтовку он спас, не дал ей даже коснуться земли, но ценой того, что сам эту землю как следует помял и потискал. Внизу он вскочил, отряхнулся и помчался обратно, теперь уже осторожнее выбирая опору для ног.
Валентина – он видел её краем глаза – вскрикнула и замахала рукой…
– Она слишком долго была в руках Кафа! – орал Бог, брызжа слюной. – Она – его креатура!
Алексей вырывался молча. Потом – коротко ударил Бога в подбородок. Тот охнул и разжал руки…
Четвёртое слово произнесено. Пятое. Шестое…
В центре белого поля возникло чёрное пятно без краёв. Туманные звёзды наполняли его…
Харламов запрыгнул на двухметровый гребень, одномоментно зафиксировав всё, что охватил его ненормально быстрый и чёткий взгляд. Мысли не успевали за зрительными образами. Он просто видел, не обдумывая и не анализируя при этом ничего из увиденного.
Может быть, так, как он увидел мир сейчас, видят его люди, у которых один глаз близорукий, а другой – дальнозоркий. Всё плыло и колыхалось, как в невиданный зной. И в то же время – сквозь мутную рябь – проступали простые и резкие силуэты фигур – именно силуэты, без глубины и теней. Он ещё раз, медленно и последовательно – это заняло секунду или полторы – прошёл взглядом по всему, что видит.
Девушка, стоящая на спине льва.
Его цель. Ему только что объяснили это…
Он выпрямился, утвердил на грунте ноги и быстрым движением поднял винтовку.
Одиннадцатое слово. Двенадцатое.
Живана не могла сказать потом, почему она сделала именно это. Сделала. Но, как забывается сон при резком пробуждении, так и она – забыла…
Просто именно это было правильно. Всё остальное – нет.
Когда погиб муж, когда их смело непонятной силой, когда появился седой, когда… когда…
Бесполезно. Зияет яма.
Но когда в полусотне шагов как бы выпрыгнула из-под земли на гребень серая расплывчатая фигура, ловкая, сильная и неуловимо быстрая, бросила к плечу странной формы оружие и навела его на кесаревну, Живана не размышляла ни мгновения: она одним множественным движением развернулась, подняла лук, положила на тетиву стрелу, натянула – и отпустила в полёт.
Раздался почему-то почти детский крик…
Всё чёрно. Сиреневые звёзды кружатся, кружатся, кружатся…
– … – четырнадцатое слово.
Произнесено про себя.
Лев – повторяет вслух.
За ним – за ней – все остальные преклонённые Звери. До дрожи замершие в ожидании неизмеримого наслаждения.
Харламов так и не понял, наверное, что произошло. Стрела вонзилась сбоку под правое приподнятое плечо, пробила средостение и широким наконечником остановилась внутри сердца. Дыхание пропало вмиг, и тут же пеленой заволокло всё кругом. Чёрное небо с вихрем звёзд открылось ему…
Рука уже сама, без команды сознания, нажала на спуск, но пуля ушла в камни. Он слышал, как кричит Валя.
Почему она кричит?..
Лев первым рухнул на бок, и остальные Звери падали, если стояли, или просто становились мягкими и бесформенными, если лежали – но Отрада этого уже не чувствовала. Она всплывала из глубины к мерцающей солнечными бликами поверхности, страх гнал её, а свет манил с неистовой силой… и тут кто-то страшный повис на её плечах и потянул вниз, вниз, вниз, в тёмную зловонную пучину, и уже не было сил сдерживать дыхание, и она глотнула эту тьму…
- Предыдущая
- 74/77
- Следующая
