Мост над океаном - Ладыженский Олег Семенович - Страница 22

• Предыдущая
• 22/44
• Следующая

– Мой жребий высок, и ушла в песок

Кровь недругов Антары!

– Но жизнь – не кусок, подхваченный псом,

Не мяч для веселой игры…

– Прибежищу лжи бессмысленно жить,

Бессмыслено длить года!

– Но, мудрый, скажи: хоть мы – миражи,

Неужто уйдем без следа?!

– Пир сильного – бой! Рискуя собой,

Заслужим в веках хвалу!

– Но крови прибой утопит Любовь,

Наткнувшуюся на стрелу…

– К чему этот стон? Один или сто –

Позорно врагов считать!

– Но явь или сон, он определен

Твой жребий, за пядью пядь!

– О, полно мечтать о том, чтобы спать! –

Придется когда-то встать…

Кому поет твоя свирель

В промозглом ноябре?

Вослед свободе и игре –

Мечты о конуре.

И ты согласен умереть,

Но перестать стареть.

Примерзли губы к тростнику –

Звучанье? Пытка?!

И эхо шепчет старику:

"Отбрось копыта…"

Пан?

Пропал?!

Ночь слепа.

Изо рта –

Сизый пар.

Ветер волосы трепал,

Успокаивал…

Пусты осенние леса,

Бесплодны небеса,

Ты не собака, ты не псарь,

Ты – битая лиса.

Метелка дикого овса

В курчавых волосах.

Ледком подернулась тоска –

вода в колодце.

Набухла жилка у виска,

коснись – прольется.

Пан?

Пропал?!

Ночь слепа.

Изо рта –

Сизый пар.

Ветер волосы трепал,

Успокаивал…

Кому нужна твоя свирель,

Когда умолк апрель,

Когда последний лист сгорел

На гибельном костре?!

И ты согласен умереть,-

Но только бы скорей…

Идет нелепая зима

В хрустальном платье.

У божества – своя тюрьма,

Свое проклятье.

Пан?

Пропал?!

Ночь слепа.

Изо рта –

Сизый пар.

Ветер волосы трепал,

Успокаивал…

Диана, Артемида, страсть охоты,

Копье в листве, разящая стрела, –

Зачем меня ты, дева, обрела

В поклонниках? Любовные заботы

Богине хладной не дано постичь.

Ты – меч.

Ты – бич.

Ты – ночь.

Я – плач.

Я – дичь.

Внемли тоске в ночной тиши

Пустого сада.

Она – отрада для души,

Она – награда

За все смешные мятежи,

За все святыни,

За горечь лжи, за миражи

В твоей пустыне

За ужас помыслов благих –

Щебенки Ада;

За трепет пальцев дорогих,

За боль распада,

За плач вблизи и бой вдали,

За соль на раны…

И слово странное "внемли"

Не будет странным.

* * *

И жизнь не прошла, и сирень не опала,

И воздух весною пьянит, как всегда,

И в вечере плещется млечность опала,

Но где-то – беда.

Огнем на плясунье сверкают мониста,

Шалеет рука на гитарных ладах,

Дороге вовек не бывать каменистой,

Но где-то – беда.

Как прежде, наотмашь, как раньше, азартно,

Продам, и куплю, и по-новой продам!

Мерцает слюда на изломе базальта,

Но где-то – беда.

Еще не остыло, не вымерзло счастье,

И кровь не вскипела на остром ноже;

Еще! о, еще! не прощай, не прощайся!..

Но где-то – уже.

* * *

О, розы алые в хрустальных гранях вазы –

Закат в плену.

Меняю речи звук, меняю пошлость фразы

На тишину.

Меняю лепет дней, меняю гул эпохи

На краткий миг,

В который, как в ладонь, я соберу по крохе

Весь этот мир.

Меняю дар судьбы, удар судьбы меняю

На плач вдали.

О, я ли вас пойму? поймете вы меня ли?!

Поймете ли…

* * *

Промчалась жизнь, прошла, как сон –

Гаси свечу.

Молитвенное колесо

Кручу, верчу.

Подай мне, Боже, медный грош

От всех щедрот,

Подай мне, Боже, медный грош –

Его хочу.

Мне хорошо с моим грошом,

С Твоим грошом,

Уйти к святым в пресветлый рай,

В ад к палачу.

За все заслуги и грехи

Я заплачу.

* * *

Закат распускался персидской сиренью –

О, час волшебства!

И шкуру оленью, испачкана тенью,

Надела листва.

Река истекала таинственной ленью…

…пустые слова.

* * *

Мы – не соль земли.

Мы – соль на раны.

Плач вдали и старый плащ в пыли.

Мы уходим.

Мы почти ушли.

"Это странно,– скажете вы,– странно…"

Мы смолчим.

Валеты, Короли,

Дамы и Тузы – увы, пора нам!

И исход, как жизнь, неумолим.

Мы – не соль земли.

Мы – соль на раны.

Дворники проспекты подмели,

Грезят шашлыками стать бараны,

Учат Торы, Библии, Кораны,

Как копейкам вырасти в рубли,

А рублям – в червонцы.

Нежно, пряно

Под окном тюльпаны расцвели.

Басом распеваются шмели,

Будды собираются в нирваны,

Богословы рвутся в Иоанны,

Корабли

Скучают на мели.

Мы уходим,

Мы почти ушли.

Мы – не соль земли.

Мы – соль на раны.

Розы, грезы, паровозы,

Дуры-козы, в мае грозы –

Жизни низменная проза,

Тополиный пух.

Нам осталась только малость –

Вялость, жалость и усталость.

И юродствует, оскалясь,

Повелитель мух.

Пережили все несчастья,

Разложили мастью к масти,

Это страсти, это сласти –

Будем хлеб жевать.

На салазках мчатся сказки –

Строят глазки в прорезь маски;

Да еще скрипят без смазки

Ржавые слова.

Жили-были, все забыли,

Долюбили и остыли,

Встретимся, воскликнем "Ты ли?!"

"Я…" – ответишь ты.

В прозе жизни, как на тризне,

Нету места укоризне –

Третий-лишний, братцы-слизни!

Слепнем, как кроты.

* * *

…значит, вскоре будет горе. Станем плакать.

Разведем беду руками. Обожжемся.

Под ногами искореженная слякоть

Обижает палый лист – багряно-желтый,

Он в грязи нелеп и жалок. Грай вороний

Пеплом рушится на голову. В овраге

Обезумевший ручей себя хоронит,

Захмелев от поминальной, смертной браги.

• Предыдущая
• 22/44
• Следующая