Весы судьбы - Берристер Инга - Страница 24
- Предыдущая
- 24/33
- Следующая
Может быть, все дело в ней самой. В том, что она не верит, что Гордон женился бы на ней, если бы она была не леди Рокуэлл с родословной, титулом и историей, уходящей корнями в прошлые века, а обычной, ничем не примечательной Агнес Смит.
По большому счету Агнес следовало из гордости разорвать помолвку с Гордоном, но она знала, что неспособна на такой шаг, потому что слишком любит этого человека. Именно это и приводило ее в ужас, потому что ей предстояло найти в себе силы нести крест неразделенной любви до конца жизни.
Зная Гордона, она почти не сомневалась, что он не станет специально причинять ей боль, не того склада и не того масштаба он был человек. Но существовал другой, главный, источник такой боли — она сама со своей безответной любовью. Он разделит с ней постель, но лишь из стремления заполучить наследника, из чувства долга, из желания уверить окружающих, что в их семье все в порядке. Но к ней самой он был абсолютно равнодушен. Ведь даже делая ей предложение, он ничем не продемонстрировал, что хочет ей помочь, что ему близки и понятны ее заботы, не проявил ни внимания, ни чуткости.
Да и вряд ли она поверила бы ему. Вот ситуация так ситуация — Гордон, разыгрывающий из себя влюбленного кавалера. Агнес, наверное, пришлось бы тоже сделать вид, что она ему верит…
А как же ее гордость и твердость? Нет, остается одно: работа, работа и еще раз работа! Вот единственное спасение от всех проблем!
В маленькой прохладной столовой, примыкавшей к хозяйским комнатам, миссис Хокс оставила ужин, но Агнес, и раньше не отличавшаяся хорошим аппетитом, практически не притронулась к еде. Она рассеянно смотрела на обшарпанные панели, прикидывая, как лучше отремонтировать эту комнату.
Так и не доев ужин, Агнес поставила тарелки на поднос и сама отнесла его на кухню, такую же старомодную и неприветливую, как и весь дом, хотя миссис Хокс и говорила в утешение Агнес, что с удовольствием готовит на этой допотопной плите, поскольку, дескать, выросла с ней.'
У экономки был выходной, и Агнес сама вымыла посуду, методично вытерла все и разложила по местам. В планах реконструкции усадьбы стояла, помимо прочего, покупка мойки и нового холодильника. Нынешний был куплен с рук лет пять назад, когда Агнес убедила деда, что ей надо где-то хранить фрукты и овощи, выращенные на маленьком приусадебном огороде.
Вся обстановка кухни состояла из массивного дубового кухонного шкафа, на полках которого размещался фарфор и стекло. Что касается продуктов, то они хранились в кладовой, на полках. Агнес подозревала, что если порыться там, то можно найти банки с вареньем и соленьями, оставшиеся еще от тетки. К каждой них была аккуратно прикреплена бирочка с названием продукта, годом и месяцем изготовления. Миссис Хокс и сейчас частенько варила джем и мармелад, но когда речь заходила о свежих фруктах, большой и вместительный холодильник был просто незаменим.
Сойдя с коврика на каменные плиты кухни, Агнес поежилась. Если хватит денег от продажи сервиза, она позаботится найти более практичное и теплое покрытие для пола. Миссис Хокс не становилась моложе, и было бы нечестно и дальше требовать от нее, чтобы она работала в таких, мягко говоря, некомфортных условиях.
Остановившись на минуту, Агнес закрыла глаза и представила себе светлую просторную кухню, оборудованную по последнему слову техники, с множеством шкафов и буфетов, большим столом, за которым так удобно играть детям, пока мать готовит обед или ужин.
Дети… Их с Гордоном дети… У Агнес сладко заныло все тело, так ей захотелось, чтобы эта мечта сбылась. Она будет любить их, но не удушающей любовью жены, неинтересной собственному мужу. Они вырастут внутренне свободными, способными самостоятельно принимать решения и не попадать в ловушки вроде той, в которую угодила их мать… Гордон говорил о частной закрытой школе, о пансионе для детей аристократов. Но может быть, Агнес удастся доказать ему, что такие заведения — не лучшее место для развития ребенка, если, конечно, ты желаешь ему счастья…
Агнес пришла в возбуждение. Столько вопросов, которые им придется обсуждать и решать, а она почти ничего не знает о нем, не имеет представления о его привычках и пристрастиях, о том, что он любит на обед, какие книги и газеты предпочитает…
Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Стентон, скорее всего, спал, и она поспешила к выходу.
На пороге стоял Гордон.
Он хмуро оглядел Агнес, и она сообразила, что так и осталась в рабочей одежде. Гордон, напротив, переоделся в джинсы, клетчатую рубашку и кожаную куртку.
Он вошел в дом и вместе с ним вплыл запах осеннего дымка и первого мороза. Закрывая дверь, Агнес посмотрела на двор в поисках машины, на которой он приехал, но ничего не увидела.
— Я пришел пешком, — криво усмехнувшись, пояснил Гордон. — После многочасового перелета через океан хочется немного размяться.
Она закрыла дверь, повернулась и чуть не столкнулась с ним. Гордон стоял возвышаясь над ней, как башня.
Агнес вдруг поняла: либо сейчас, либо никогда. Набрав в легкие воздуха, она зажмурила глаза и выпалила:
— Извини, Гордон, но я должна сказать тебе… В общем, я не могу быть твоей женой. Ничего не получится. Мы слишком плохо знаем друг друга, мне не по душе некоторые вещи, например, твоя секретарша, и я…
— Агнес! — возвысил он голос, обрывая ее. — Что с тобой? Ты словно в истерике. Если тебе так хочется поговорить со мной, пройдем куда-нибудь, где нас никто не услышит.
Она послушно кивнула и двинулась в сторону библиотеки, но Гордон остановил ее:
— А что, разве наша гостиная не окончена?
— Наша гостиная? — не сразу поняла его Агнес.
— Та, что рядом с графской спальней.
— Гостиная… Еще нет… Не совсем, — запинаясь, ответила она.
— Ничего страшного, пройдем туда, — сказал он. — Там мы начали сегодня разговор, там его и закончим.
Агнес решила, что он обвиняет ее, и запальчиво возразила:
— Это твоя секретарша прервала наш разговор, а я тут ни при чем!
— Я тебя ни в чем не виню, — удивился Гордон. — Не обращай на Лору внимания. Она никак не может привыкнуть к мысли, что я скоро буду женатым мужчиной… — Итак, — продолжил он, когда они оказались в хозяйской спальне, — ты не хочешь выходить за меня замуж. Из ревности к Лоре или из-за собственной любви к Ламберту?
— При чем тут Рональд? — широко раскрыла глаза Агнес. — Он всего лишь один из служащих поместья, и если мы были друзьями с детства, то это ничего не меняет в моем отношении к нему.
— Итак, Рональда ты не любишь!
— Совершенно верно.
— А кого ты любишь? Не хочешь же ты сказать, что любишь меня?
Агнес онемела. Гордон попал в самую точку.
— Молчишь? — угрюмо сказал он. — Твое молчание красноречивей всяких слов, Агнес!
— Гордон, ну зачем так! — вздохнула она. — Зачем ты все переворачиваешь с ног на голову?
— Я переворачиваю? — в бешенстве спросил он. — Не ты ли пять минут назад сказала, что не желаешь выходить за меня замуж? Что же мне остается предположить, как не то, что ты решила вернуться к своему сердечному дружку, махнув рукой на поместье и обещания, данные деду?
— Гордон!
— А может быть, в тебе говорит страх девственницы, робеющей перед решающим шагом? — продолжал Гордон, не слушая ее. — Почему ты так изменилась в лице? Думаешь, трудно догадаться? Что ж, если тебе это поможет, я готов лечь с тобой в постель немедленно — и тогда ты забудешь обо всех своих сомнениях, включая этого несчастного Ламберта!
Его голос звучал хрипло и жарко, гипнотизируя ее. Сердце у Агнес часто забилось, по жилам пробежал огонь.
— И не бойся, что я возьму тебя силой, — бормотал он, не отрывая взгляда от ее рта, и губы Агнес, к ее изумлению и досаде, с готовностью приоткрылись. — Я просто хочу помочь тебе принять то, от чего уже нельзя уйти. Я не зверь, не чудовище и остановлюсь сразу, как только ты попросишь. Но если ты познаешь это, тебе будет легче, гораздо легче…
Он был совсем рядом, и когда Агнес подняла глаза и увидела его над собой, под ногами у нее поплыла земля, столько страсти и решительности она прочла в его золотистых глазах. Он был словно хищник, настигший свою жертву.
- Предыдущая
- 24/33
- Следующая
