Традиция предков - Берристер Инга - Страница 14

• Предыдущая
• 14/27
• Следующая

– Ложиться, – невозмутимо ответил Симон, взбив подушку и развязывая халат. – Подумал, а вдруг вы желаете провести еще одну ночь в моих объятиях, но постеснялись об этом сказать.

– Мы же договорились, что вы будете спать внизу, – напомнила она, теряя выдержку.

– Нет, не так, – бодро ответил Симон. – Вы решили за меня, я же не давал согласия. – Он задумчиво посмотрел на нее. – Уже вторая половина века, Элизабет, и лично я не вижу ничего страшного, если мужчина и женщина проведут ночь в одной постели, вместо того чтобы одному из них ютиться на каменном полу, особенно если учесть, что этот кто-то – я сам.

– Хорошо, – угрожающе прошипела Бетти. – Если вы не хотите спать внизу, туда пойду я.

Она вылезла из постели, дрожа от злости и еще от чего-то, о чем девушке стыдно было даже подумать. Она попыталась стянуть с кровати перину.

– Стойте, подождите минуту! – Симон видел, что бедняжка трясется от негодования, смешанного со страхом, и на минуту почувствовал угрызения совести, но тут же прогнал их. Все, что он делает, – во благо. Нельзя же позволить ей выйти замуж за этого кретина!

– Слезьте с перины, – потребовала Бетти.

– Она моя, – невозмутимо возразил он. – Вы сами сказали.

– Да, при условии, что вы спите внизу. Теперь там сплю я, и мне нужна перина.

– Вам нет необходимости спать внизу, – ухмыльнулся Симон. – Если вас только не беспокоит, что вы можете злоупотребить моей близостью…

Бетти метнула в него яростный взгляд.

– Я злоупотреблю близостью?

– Ну, ведь это вы, а не я помолвлен, – продолжал резвиться Симон. – Вы можете спросонья принять меня за жениха.

Принять его за Бенджамина? Да ни за что, никогда в жизни!

– Сколько раз вам говорить, – сердито накинулась на него девушка, – мы не спим вместе!

– Мм… Он и не подозревает, чего лишает себя, – пробормотал Симон.

Потребовалось некоторое время, чтобы Бетти смогла справиться с охватившим ее бешенством. Немного успокоившись, она резко рванула перину на себя, но поскольку Симон и не думал уступать, девушка потеряла равновесие и неожиданно оказалась на кровати рядом с ним.

– С вами все в порядке? – участливо спросил Симон, глаза которого выражали явный восторг и искреннее восхищение. Еще бы: когда Бетти упала на постель, ночная рубашка задралась чуть ли не до лопаток.

– Нет, не все, – огрызнулась она. – Вы считаете это игрой, разве не так? Для вас, может, и игра, но для меня… – девушка с ужасом почувствовала, что слезы подступили к горлу, и она вот-вот расплачется.

Чтобы не доставлять обидчику удовольствия, Бетти, схватив в охапку перину, выскочила из спальни.

Лежа на полу уже успевшей остыть кухни, она с трепетом прислушивалась, не идет ли Симон? Нет, не идет. И хотя девушка успокаивала себя, что все складывается как нельзя лучше, тело каждой клеточкой ощущало поднимающийся от пола холод. Ей вспомнилось, как тепло и уютно было прошлой ночью лежать в объятиях Симона…

Закрыв глаза, Бетти стала гнать от себя греховные мысли.

Бетти тихо вскрикнула от боли, когда, перевернувшись во сне, оказалась на твердом каменном полу. Казалось, каждая кость ныла, и она была уверена, что все тело покрыто синяками. Если бы Симон был джентльменом, он никогда не позволил бы ей спать на полу. Далее Бенджамин не допустил бы такого. Трудно представить, что именно предпринял бы Бен. Ну уж, конечно, спать вместе не стал бы. Ни за что на свете! И не дразнил бы ее и не насмехался, доводя до белого каления, не бросал бы в нее снежки, заставляя почувствовать…

А что именно? Бетти никак не могла найти ответ на свой вопрос, как не могла выбросить из головы мужчину, который должен быть ей противен. Он вихрем ворвался в ее размеренную жизнь, имел наглость давать советы, уговаривая ее отказаться от свадьбы, пытаясь убедить, что она будет раскаиваться всю жизнь, если выйдет замуж за Бенджамина.

Тоже мне Пифия, усмехнулась Бетти. А вдруг он прав? Она подтянула ноги к груди, обхватила колени руками и задумчиво уставилась в пустоту. Надо быть честной перед самой собой. Разве она не завидовала нежным отношениям Ллойда и Хелен? Разве не чувствовала, что чего-то недостает их отношениям с Беном?

Бетти вздохнула, быть честной что-то не получается. Она обвиняет Симона в том, что своими постоянными издевками и мрачными прогнозами он поколебал ее уверенность в выборе мужа, хотя прекрасно знает, что сомнения возникали у нее и раньше.

Она встала и подошла к окну: ни намека на оттепель. Небо, пасмурное и тяжелое, предвещало новую метель. Стоя в одной ночной рубашке и дрожа от холода, девушка старалась не вспоминать вчерашнее утро, когда она проснулась в теплых объятиях Симона удивительно безмятежной и умиротворенной, будто…

Будто что? Будто они занимались любовью? Жгучее желание испытать неведомое пронзило ее. Скорее бы вернуться домой! Вот тогда все встанет на свои места, и жизнь потечет своим чередом. Она забудет о своих глупых ощущениях и переживаниях. Но сначала придется провести еще одну ночь наедине с гостем. Что ж, придет и его очередь спать на полу.

Бетти, решив, что больше не заснет, наполнила чайник, поставила на плиту и пошла наверх, где осталась ее одежда. Из спальни не доносилось ни звука. Вероятно, Симон еще спал. А почему, собственно, и нет? Ведь он-то почивает на кровати. Стараясь не шуметь, Бетти схватила вещи и спустилась на кухню.

Пока она привела себя в порядок, чайник уже вскипел. Голова просто раскалывается от боли, а аспирина, как назло, нет. Может, крепкий горячий сладкий кофе поможет?

Бетти сидела у плиты, держа в руках кружку и затаив обиду на весь белый свет, когда в кухню вошел Симон.

– Для меня найдется чашка кофе?

– Нет, – отрезала она. – Я вскипятила воду только на одну порцию.

Симон внимательно посмотрел на нее. У Бетти создалось впечатление, что он смотрит прямо в душу, видит все гнездящиеся там страхи и сомнения. Она, затаив дыхание, ждала какого-нибудь едкого комментария или замечания в свой адрес. Но сегодня противник был настроен миролюбиво.

– Боже мой, да вы никак в плохом настроении?!

– Вы будете в таком же после того, как поспите на полу, – огрызнулась Бетти.

Она поймала себя на том, что разочарована, поскольку настроилась выслушать уговоры не выходить замуж за Бена или что-нибудь в этом роде.

– Вы получили по заслугам за свое упрямство, которое портит вам жизнь, – назидательно сказал Симон.

Упрямство? Она поставила кружку на стол и стала отчаянно массировать виски, чтобы хоть как-то унять боль.

– Что с вами? – Симон тут же оказался рядом. Быстро, слишком быстро.

– Голова болит, – кратко ответила она и посмотрела ему в глаза, которые выражали искреннее сострадание и участие. Сама не зная почему, Бетти улыбнулась. – Ничего страшного, просто мигрень. Иногда со мной случается такое.

– А вы знаете, почему это бывает? – спросил он, лукаво глядя на нее.

– Да, из-за перенапряжения, – гневно выпалила она.

Проклятье, она снова мишень для шуток! Как хочется взять реванш… Ничего, отольются кошке мышкины слезы!

– Перенапряжение – это просто эвфемизм для обозначения последствий сдерживания того, чему следовало дать волю, – наставительно произнес Симон. – Например, злости, боли, желанию…

Бетти сконфузилась. Что он хочет этим сказать? Она пристально вглядывалась в его лицо, пытаясь найти хоть намек на то, что над ней издеваются, дразнят, но не нашла. Симон, видимо, хочет доказать, что ее головная боль вызвана чувствами, которые она намеренно подавляла в себе. Но это неправда. Не может быть правдой, и она скажет ему об этом…

– Если я что и подавляю в себе, так это гнев, который вы вызываете у меня, – призналась она.

Симон долго и пристально смотрел на нее, словно гипнотизируя. Бетти не могла отвести от него взгляд, чувствуя, что ее бросило в жар и все ее мысли можно прочесть на лице.

– Только гнев? – тихо спросил Симон. В кухне стало подозрительно тихо, и девушка внезапно ощутила спокойствие и силу, предчувствие какого-то необыкновенного и долгожданного счастья.

• Предыдущая
• 14/27
• Следующая